Люди и чудовища (СИ)

И Керс с отчаянием подумал, что говори чудовище с самого начала именно так, а не как избалованный наивный ребенок, веди себя, как сейчас, — Керс не усомнился бы ни на мгновение, что перед ним действительно Великий Уррий. И не выбрал бы сторону правителя. И не оказался бы сейчас…
Боль хлестнула вновь, острыми иглами впиваясь в позвоночник и расходясь по рукам и ногам. Коротко, резко. Исчезла. Напоминание, что чудовище не собирается ждать, пока человек думает. Напоминание, что оно требует повиновения — немедленного и полного.
«Да, Великий Уррий, я все понял».
*****
Предатель, даже пойманный, продолжал лгать и изворачиваться. И сейчас, когда, освобожденный от паралича, он шел к клетке, Существо улавливало обрывки его мыслей о том, как освободиться и сбежать.
А еще предатель продолжал думать о Существе как о чудовище, и Существо видело в его внутреннем взгляде Себя — Себя совсем другого, чем Оно привыкло, Себя непомерно большого, уродливого, страшного… И взгляд этот пробирался под броню чешуй и царапал мягкое нутро Существа, разъедал его, нудно и противно. И Существо никак не могло отряхнуться от этого взгляда, потому что следить за предателем было необходимо, за каждой его мыслью, за каждым шагом…
Потом, когда все закончится, когда они с Ниссой будут свободны, Существо найдет тихий уголок, ляжет там и станет думать, и, наверное, поймет, почему взгляд предателя оказался таким едким. Но пока Оно лишь терпело и ждало.
Часть 2 Глава 12
Выйти из дворца было легко — его знали, ему доверяли. Только главный тэрэсэ столицы мог бы заподозрить неладное, увидев, как Керс быстрым шагом идет вглубь запретного парка. Но главный тэрэсэ отбыл по делам…
И вот Керс оказался перед прозрачной клеткой, за которой неподвижно лежало, будто спало, чудовище.
Голос в его голове пока молчал, но вот в основание шеи кольнула несуществующая игла. Напоминание.
«Мне нужно подумать», — взмолился Керс мысленно. — «Я еще никогда не вскрывал такую клетку».
Пауза, потом:
«Думай».
Керс потянулся за Даром — и вздрогнул от того, с какой готовностью сила хлынула в его эррэ. Магия словно просилась выпустить ее, подталкивала его. Если бы только он знал заклинание того, как избавиться от твари в своем разуме…
Игла ввинтилась в шею, прошила позвоночник…
«Это же просто мысль! Я не собираюсь… Я все сделаю так, как ты велел!» — мысленно крикнул Керс, и боль, очень медленно, отступила.
Сделать проход внутрь клетки оказалось просто, куда проще, чем он ожидал. Чудовище сильно повредило невидимые стены, когда билось о них, и хотя тэрэсэ правителя явно пытались вернуть клетке былую прочность, щели остались — где-то шире, где-то уже. Всего-то и потребовалось, что выбрать самую большую, направить на нее сырую силу, расширить — и пройти сквозь нее до того, как тэрэ, дежурящие в смотровой башне, почувствовали неладное…
Быть может, даже получится выпустить из клетки чудовище? А оно в благодарность освободит Керса от своего контроля?
Щель начала зарастать, едва Керс успел протиснуться внутрь.
Не успел.
Заметили.
Хотя неудивительно, ведь Сияющее Око пообещал казнить не только самих терэ, но и всех их родственников, если упустят чудовище.
Тварь в голове Керса молчала, и он решился нарушить приказ, задав вопрос:
«Что теперь?»
Ответ пришел снаружи. Чудовище, до того неподвижно лежавшее на земле, открыло глаза и ответило вслух:
— Изменение.
— Что? Какое изменение? — Керсу не нравилось, как чудовище смотрело на него. Слишком это походило на взгляд Сияющего Ока во время первой аудиенции, когда правитель решал, казнить беглого, но вернувшегося, тэрэ, или помиловать. — Если ты убьешь меня, это не освободит Ниссу, не…
— Я знаю, — спокойно согласилось чудовище. — Я не буду убивать тебя, Керс. Не бойся. Ты просто изменишься. Мы изменимся. Вместе.
— Я не понимаю…
— Тебе нужно не понимать, двуногий.
— Я не…
— Я знаю, что ты боишься и ненавидишь меня, двуногий, — огромное тело твари шевельнулось и медленно двинулось к Керсу. — Я видело твои мысли. Но сейчас это неважно. Это не помешает тебе измениться.
Керс попытался отступить — и уперся спиной в невидимую стену. Больше отступать было некуда. И бежать тоже.
Чудовище приблизилось почти вплотную, нависло над тэрэ, потом встряхнулось всем телом, и вниз полетели осколки чешуи — изломанные полупрозрачные пластины. Падая, они менялись, рассыпались в белесую труху. Чудовище встряхнулось снова. И снова.
Белесой трухи становилось все больше, вот она уже покрывала толстым слоем и землю, и волосы Керса, и его одежду. Одежду, которая вдруг начала расползаться в лохмотья… Керс попытался стряхнуть труху, но она оказалась липкой, как паутина, прицепилась к ладоням, а потом, будто живая, поползла выше.
— Что это? Зачем?
— Подготовка к метаморфозе, — пояснило чудовище, — не сопротивляйся, тогда будет не так больно.
— Что?!!
— Не так больно. И тебе, и мне…
Часть 2 Глава 13
— А я как-то пустынного змея видел, — неожиданно заявил этим вечером Кирк, — настоящего. Длиной в четверть мили.
К этому времени запас легенд о времени хаоса, хранимый в памяти наемников, иссяк. Возможно Истен с Пратасом тоже могли бы что-то рассказать, но их Арон не спрашивал, а добровольно никто из братьев не вызывался.
— Четверть мили? — переспросил Бракас и прищурился. — Не бреши, таких больших не бывает.
— Да чтоб мне к бесам провалиться, если брешу! — поклялся Кирк. — А дело было так…
Парни в отряде байку слушали с интересом — никто из них пустынных змеев, похоже, не видел. А вот Арон видел, и не одного. И даже историю Кирка слышал от разных людей и в разных вариациях раз пять. Впрочем, Кирк к своей роли сказителя подошел творчески — в его рассказе гремел гром никогда не виданной в пустыне грозы, непрестанно били молнии, причем именно в тот холм, в недрах которого хранились бесценные древние артефакты, маги Светлые и Темные сообща отбивались от гигантского змея, а простые наемники героически рубили прыгающих ядовитых тарантулов, которые, по странному выверту фантазии южанина, оказались в свите змея.
Потом Кирк трагическим тоном поведал, как пустынный змей целиком заглотил сразу двух Светлых магов, и как те стучали в живот твари изнутри своими жезлами.
— Жезлами? — не удержался Арон, давя смешок. — Магическими? Уверен?
— Конечно уверен, — не смутился южанин и даже раскинул руки, показывая их размер. Действительно, ну что за маги без жезлов? И неважно, что и Темные, и Светлые уже несколько столетий как предпочитали использовать для сотворения сложных заклинаний не жезлы, а артефакты небольших размеров. Либо истоки байки, которую вздумал рассказать Кирк, восходили к событиям многовековой давности, либо маги с магическими жезлами казались человеку, когда-то придумавшему эту историю, куда интереснее. Впрочем, одна несомненная польза от жезлов имелась — ими было хорошо разбивать черепушки врагов, когда магический резерв заканчивался.
Продолжая слушать Кирка — в истории южанина змей, уже благополучно переваривший Светлых магов, гонялся за пока живыми Темными, — Арон по появившейся в последнее время привычке отправил несколько Теней в степную темень. Где-то там в норах прятались полевки и охотилась на них лиса с отгрызенным ухом. Где-то там возле разоренного муравейника суетились муравьи. Где-то там остывало тело маленькой ядовитой змеи…
Тени видели все…
После возвращения из Храма Триады Арон не раз вспоминал слова Вассары о том, что Прежний переплавил свои способности некроманта во владение Тенями и Отражениями. Сперва сама новость о данном ему при рождении даре некроманта вызвала шок и отвращение. Потом, постепенно преодолевая давнюю брезгливость, появилось любопытство. Все, что Арон знал о магах Теней и Отражений, все, что он знал о некромантов, постепенно складывалось в единую теорию. В этой теории было немало дыр, но для их заполнения требовались знания, которых у Арона не было.