Люди и чудовища (СИ)

Огонь не обжигал, не причинял боли, на коже не оставалось никаких следов, кроме пепла от угольков… Огненной стихии не было дела до того, что еще утром полуэльф заставил Альмара выпить разведенный в воде блокиратор магии. Огонь звал…
— Привет!
Альмар вздрогнул, вскочил на ноги, озираясь по сторонам. Забытые угли скатились с ладони на землю…
По пояс утопая в высокой траве, к нему шла девочка лет семи, светловолосая, в роскошном шелковом платье, и туфли у нее, когда она вышла из зарослей травы, оказались под стать одежде — изящные, вышитые золотыми нитями, совсем неподходящие для путешествия по степи. От степнячки в ее внешности оказалась только прическа: два десятка длинных тонких косичек.
— Я тут мимо… проходила, — сказала девочка, — когда заметила тебя. Но почему ты почти не светишься?
Альмар моргнул — и вспомнил. Радога. Несколько дней, проведенных в доме оборотня-оружейника. Встреча на крыше дома со странной девочкой, которая заявила ему, что он Темный, но при этом светится…
— Ты Нита… Ты не разбилась тогда?
— Вот еще! — она подошла ближе, склонила голову набок, разглядывая его, потом сделала шаг назад и повела рукой в воздухе, очерчивая его силуэт. — Интересно. Сейчас твой свет как солнце за тучами. Где-то далеко.
Альмар еще раз огляделся по сторонам, выискивая спутников странной девочки. Но никого не было. Хотя, когда он видел ее в первый раз, с ней говорил невидимка. Может и сейчас этот невидимка прячется где-то поблизости?
— Как ты здесь оказалась? Ты одна?
— Мне все надоели, и я убежала, — девочка хитро улыбнулась. — Хочешь, я сделаю так, что ты снова будешь светиться?
— Ты говоришь о моей магии? Это и есть этот свет?
Нита энергично кивнула.
— Не надо, — с сожалением отказался Альмар, — духи Степи не любят магов. Господин Митрил специально дал мне блокиратор.
— Да, духи здесь вредные. — согласилась девочка. — И он тоже вредный. Я его знаю.
— Кто вредный? Господин Митрил?
— Это для тебя он господин Митрил, а для меня просто Мэль, — Нита наморщила нос и добавила с сожалением, — он раньше был такой забавный. Веселый. А сейчас скучный. Один раз даже наябедничал на меня шаманам, представляешь?
— Эм… — Альмар не очень представлял, какое отношение шаманы имели к этой странной девочке и почему господин Митрил им на нее жаловался. — Ты магичка?
— Я? — Нита на мгновение задумалась, потом тряхнула головой, и ее косички взлетели в воздух. Будто живые, замерли в воздухе, концы их изогнулись, как головы змей, — и вновь обычными косичками упали вниз. — Я чародейка!
— А какая разница?
— Слово красивое, — объяснила девочка, — мне нравится, как оно звучит. Чародейка. Чародейница-а-а-а…
Она раскинула руки в стороны и закружилась на месте, и над ее головой начала закручиваться воздушная воронка футов десять в высоту. Потом девочка остановилась, а воронка нет. Вот внутри воронки полыхнула молния, тихо громыхнул гром.
— Здорово! — Альмар смотрел на миниатюрный ураган с искренним восхищением.
Нита хлопнула в ладоши, воронка качнулась и развеялась.
— Чтобы не привлекать лишнего внимания, — пояснила она. — А давай поиграем!
— Поиграем без магии?
— Без! Я так давно не играла в обычного человека…
Часть 2 Глава 11
Существо ждало. Наверное, эти часы были сами долгими в Его жизни.
«Нисса», — билось в мыслях. — «Моя Нисса».
Люди Сияющего Ока оказались злыми, лживыми, непочтительными. Они посмели запереть Существо в клетке. Они посмели прислать фальшивую Ниссу, чтобы уговорить Его надеть нить подчинения. Но, самое главное, они посмели похитить Его личного человека. Его настоящую Ниссу.
Существо ждало и ждало. А потом Его чешуйки, те, которым пришлось страдать, разрываясь на части, те, которые сумели заползти на Керса, передали — готово. И Существо потянулось к ним всеми мыслями, расщепляя Свое сознание на сотни частей — по одной для каждого осколка, вошедшего в тело предателя.
*****
Тело не подчинялось. Застыло в нелепой позе с поднятыми руками, пока Керс судорожно пытался сделать хоть что-то. Глупой надеждой всплыла мысль, что это сон, ведь только во сне, пытаясь вынырнуть из кошмара, он испытывал такой паралич…
Но проснуться не получилось.
Призвать Дар? Некоторые заклинания не нуждались в пассах и словах. Быть может, он сумел бы использовать магию, чтобы избавиться от… чем бы это ни было?
Дар отозвался легко, а резерв неожиданно оказался наполнен до краев. Керс потянулся зачерпнуть из него — и боль ожогом растеклась по рукам и ногам, жаром опалила лицо. Показалось, будто в невидимом огне плавятся брови и ресницы…
«Ты маг», — произнес в голове голос. — «Об этом ты тоже солгал».
Знакомый голос.
Почти человеческий голос.
Если бы тело все еще подчинялось Керсу, он бы упал — слишком велик оказался шок. И ужас, и растущее понимание того, что на самом деле с ним случилось, и вторая волна ужаса…
«Не может быть! Нет! Нет! Нет!!!»
Новый приступ боли оборвал его мысленный крик.
«Молчи. Ты будешь говорить, только отвечая на вопросы. Ты понял меня, Керс?»
Тэрэ заставил себя собраться, подавить ужас. Он найдет способ избавиться от власти чудовища, оно ведь не умнее ребенка, а ребенка всегда можно обхитрить…
«Да, Великий Уррий, я понял», — выдавил он.
«Где моя Нисса? Настоящая Нисса?»
Керс ощутил вспышку злости на лицедейку, игравшую роль хозяйки чудовища. Сколько времени он потратил, чтобы найти идеально похожую! «Конечно, господин Яштассе», — обещала она, — «конечно, я смогу обмануть эту тварь. Даже не сомневайтесь…»
«Великий Уррий, не беспокойся, Нисса жива и сейчас ей ничего не угрожает. Она во дворце».
«Ты знаешь, где именно?»
«Да, Великий Уррий. Но на место, где она находится, наложены очень сильные чары. Мне ее не вывести».
В этом даже не пришлось лгать — освободить пленника из дворцовой темницы и вывести на волю действительно мог только главный тэрэсэ столицы. А вот отправить вниз, в пыточные залы, — любой из государственных палачей.
Тварь, задумавшись, молчала какое-то время, потом приказала:
«Сейчас ты пойдешь к моей клетке и уберешь ее».
«Я не смогу», — отказался Керс, и, опасаясь нового приступа боли, заторопился объяснить: — «Стены клетки поставили и держат сильнейшие тэрэ. Каждый час — новая дюжина, с полным резервом. Великий Уррий, я…»
«Ясно», — оборвало его чудовище. — «Скажи — ты сможешь войти внутрь клетки?»
«Внутрь?» — мысли Керса заметались. Защита строилась в первую очередь с тем расчетом, чтобы не дать твари вырваться. С движением внутрь было иначе — ведь сквозь слои материи, из которых состояли невидимые стены, должна была проскользнуть магическая нить подчинения. Конечно, простой человек не попал бы внутрь — об этом тэрэсэ правителя тоже позаботились. Хотя дворцовым слугам и запретили приближаться к твари, всегда мог найтись глупец, решивший посмотреть на чудище вблизи. Но, конечно, тэрэ уровня Керса, да еще с полным резервом, защита на вход не удержала бы… — «Я ведь простой тэрэ, Великий Уррий, мне не под силу…»
Пришла новая волна боли — словно бы с Керса сдирали кожу. Сдирали со спины, с рук, затем с лица — с щек, с подбородка. Вот взялись за веки…
Потом боль схлынула и Керс, едва удержавшийся в сознании, услышал раздраженный голос чудовища:
«Не лги мне!»
«Но зачем в клетку?» — простонал тэрэ. — «Чем это поможет?»
Новый удар болью, короткий и резкий, как удар хлыста поперек спины.
«Ты будешь молчать. Ты будешь отвечать на мои вопросы, быстро и правдиво. Ты будешь выполнять все, что я прикажу. Ты не будешь спрашивать. Ты понял меня, двуногий?»
Сейчас в голосе чудовища не было ничего от его прежней детской наивности и порывистости. С такой интонацией мог бы говорить Сияющее Око: столько в ней было высокомерия и презрения, презрения к Керсу как к низшему существу, к ничтожеству.