Операция «Катамаран». Падение. После похорон

— Какая-то фантасмагория, — воскликнул Рона. — Почти двое суток ты скрываешь от меня, от всех нас этот кошмар… Ей-богу, ты не в своем уме! — Рона вспомнил, как накануне вечером он сказал своим помощникам: тут готовится какая-то большая мерзость либо против него самого, либо против Имре. Ради этого и убили Додека.
Имре сунул руку в карман и положил на стол копию заявления, врученную ему Саасом.
— Это то письмо, которое мы искали. — Он взглянул на Кути. — Точнее, его копия.
Рона пробежал бумагу глазами.
— Значит, вот из-за чего Иштван Додек должен был умереть! — Он передал письмо помощникам.
— Вы спрашиваете, почему я не пришел к вам раньше? — Имре смял в пепельнице недокуренную сигарету. — Я верил этому человеку и не верил. Решил, что надо потянуть время.
— За каким чертом? — рассердился Рона. — Ради чего?
— Ради тебя тоже!
— Нет, ты на самом деле спятил!
— Ты два раза выручал меня из трибунала. Меня оправдали только благодаря твоим показаниям.
— Неужели ты думаешь, что я… Что меня в моем государстве кто-нибудь может заподозрить?..
Имре не дал ему закончить.
— Не думаю, даже уверен в обратном. Но в деле Додека, которое в какой-то мере касается тебя лично… Тебя могли бы отстранить от расследования.
— Ну и что? Расследовали бы другие!
Наступила тишина. Все молчали.
— Ладно, хватит, — проговорил наконец Рона. — Теперь расскажи все по порядку. Все, что произошло, начиная с вечера того дня, когда убили Додека.
И Имре начал рассказывать. О телефонах, о телефонных звонках, о встрече с Нандором Саасом на загородном шоссе, о разговоре с Мюнхеном. Его слушали не перебивая.
Имре приближался к концу рассказа.
— Сегодня мне позвонила Нора. По ее тону, по голосу я почувствовал, что все сказанное Саасом правда. Они попали в ловушку. А сегодня утром пришло по телексу и приглашение в Мюнхен на переговоры с фирмой!
— Скажи, над чем работает сейчас твой институт? — спросил подполковник.
— Мы разрабатываем оборудование для накопления и конденсации энергии солнца. С тех пор как год от года в мире дорожают обычные энергоносители, подобные разработки ведутся во всех странах, причем с большим размахом. Соединенные Штаты, например, в ближайшие годы будут производить преобразователи, которые смогут, по нашим данным, превращать девять процентов принятой солнечной световой энергии в электрическую.
— А мы?
— В рамках программы «Солнце» мы кооперируемся с советскими учеными и с ГДР. Проведенные эксперименты дают основание полагать, что наши преобразователи, так называемая «солнечная пленка», дадут не девять, а почти двенадцать с половиной процентов. Возможно, именно это интересует приезжих господ.
— Возможно, но сомнительно. — холодно возразил Рона. — Если ваши эксперименты увенчаются успехом, то лицензии на преобразователи можно будет просто купить, не убивая ради этого никого. Еще вопрос: как и в какой степени фирма «Штальблех» заинтересована в ваших разработках?
— Для накапливания световой энергии, — пояснил Имре, — нужны так называемые солнечные конденсаторы, которые делаются из очень тонкой листовой стали специальной марки. Такую сталь мы пока не производим, поэтому и обратились к фирме «Штальблех».
Рона с минуту помолчал.
— Конечно, ваши разработки тоже могут интересовать хозяев этого мерзавца Сааса, — сказал он в раздумье. — Но я не верю, чтобы им понадобилось только это. Нет, ты им нужен и для другого.
— Саас говорил о постоянном сотрудничестве.
— Вот я и подозреваю что-то в этом роде.
— Что же ты предлагаешь? Как мне поступить?
— Узнай, чего они от тебя хотят.
— Но как? Каким образом?
Рона не успел ответить на вопрос друга, поскольку из переговорного динамика послышался голос Клары.
— Включаю патрульную машину дорожной инспекции номер 43–54. Весьма срочно!
После щелчка из репродуктора донесся чуть хрипловатый, но четкий мужской голос:
— Докладываю: объявленный в розыск автомобиль типа «остин» с шинами марки «Самсон» свернул сейчас с Медьерского шоссе на проспект Ваци и движется к центру города. Сейчас я его задержу и проверю документы.
Рона молниеносно оказался возле динамика и переключил связь на себя.
— Ни в коем случае! Следовать за ним, не теряя из виду! Наши наблюдатели выезжают и примут от вас объект. Будьте осторожны! — Салаи уже бежал к двери. — Скажите номер «остина»!
На ходу он записал цифру.
— Не забудь захватить фотографа! — крикнул ему вдогонку Рона и снова обратился к патрулю: — Будьте все время на связи, чтобы наши могли принять у вас объект без затруднений. Благодарю за службу! — Подполковник выключил аппарат. — Наконец-то хоть что-нибудь! — с облегчением сказал он.
Имре, выждав немного, повторил свой вопрос:
— Что же ты посоветуешь?
— Тебе надо решить, поедешь ты в Мюнхен или не поедешь.
— За меня решили они. В их руках моя дочь.
Рона, прищурившись, посмотрел на друга долгим взглядом.
— Мы знаем друг друга тридцать пять лет. Ты не из тех, за кого решают другие!
— Спасибо, старина. — Имре опустил голову. — У меня почва поплыла под ногами, понимаешь?
— Понимаю. Но я не имею права советовать тебе лезть черту в зубы. Ни как официальное лицо, ни как твой друг. Скажу лишь, ты очень помог бы нам, если бы мы узнали, чего они от тебя хотят. И ты должен помнить: что бы с тобой там ни произошло, на выручку тебе можно прийти только по дипломатическим каналам. А ты знаешь, что это такое.
— Знаю, все знаю. Решено, я еду! — Помолчав с минуту, Имре добавил: — Творятся какие-то чудеса. Эти люди знают все, что происходит со мной и вокруг меня тоже.
— Не понимаю!
— Они слышат все мои телефонные разговоры, и из дома, и на работе тоже. Когда Тереза зачитала мне телеграмму из Мюнхена, а потом позвонила Нора, буквально минуту спустя раздался звонок Сааса. Он уже обо всем знал. Агентура не может информировать так молниеносно.
— Саас мог заранее знать, когда передадут телеграмму от «Штальблеха», — высказал свое мнение Кути.
— С точностью до минуты? Чепуха! Кроме того, он знал, например, что в воскресенье я несколько раз звонил в Рим, пытаясь разыскать там Нору через «Ибус». Возможно, они внедрили своего агента на центральную АТС, чтобы прослушивать только мой телефон?
Рона отрицательно покачал головой.
— Нет, тут что-то другое. На всякий случай оставь свои личные вещи точно на тех местах, где они находятся сейчас, в данный момент. Не притрагивайся ни к чему. Ни в квартире, ни на работе. Когда ты летишь?
— Завтра. В котором часу, это может сказать Тереза.
Имре встал и направился к телефону. Рона его остановил.
— Не звони. О том, что ты был у нас, не должен знать никто.
— Оставь! — Имре нашел в себе силы улыбнуться. — Тереза надежный человек, ты знаешь.
— Знаю, — подтвердил Рона. — Но сейчас послушайся меня. И еще, по возможности, не бери с собой никаких вещей. К твоему возвращению мы разгадаем секрет этих всезнаек, будь покоен. Если мои подозрения оправдаются, этот секрет еще сослужит нам добрую службу. Ты понял?
— Не очень, ведь я по профессии инженер, а не контрразведчик.
— Соглашайся на все, что тебе будут предлагать. Но не сразу. Пусть они видят, что ты больше всего боишься за дочь.
— Ну, в этом-то мне нетрудно будет их убедить. — Имре тяжело вздохнул.
— Кроме того, будь щепетилен в вопросах чести. Пусть видят, что она тебе дорога. Делай вид, что всерьез принимаешь заявление бедняги Додека, равно как и те возможные последствия, которыми они тебя шантажируют. Когда вернешься, наведем полную ясность. Мне до отъезда в Мюнхен не звони и меня не разыскивай! Я сам позвоню тебе. Скажем, ровно через час. Мы поговорим о чем-нибудь постороннем, это называется «белый текст», а иначе — туфта. Если они прореагируют на эту приманку, очень хорошо. Телеграмму от «Штальблеха» возьми с собой, а фотографии и копию письма Додека оставь мне. Держись, старина, и береги себя!