Операция «Катамаран». Падение. После похорон
Проводив друга до дверей, Рона долго и озабоченно смотрел ему вслед. Голос Кути вывел его из раздумья:
— Начальник, а не пошарить ли мне в нашей картотеке? Может, найду что-нибудь на этого Нандора Сааса?
— Именно об этом я и собирался тебя просить, — кивнул подполковник и вернулся за стол.
«Остин» Форстера катился по широкому проспекту Народной республики. Оперативная машина старшего лейтенанта Салаи следовала за ним. На перекрестке перед улицей Байза Форстер притормозил. Было видно, как в зеркало заднего обзора он внимательно изучает поток автомобилей, идущих позади. Нужна была смена.
— «Четвертый», вперед! Передаю вам объект, — в микрофон скомандовал Салаи, понемногу отставая, чтобы затеряться в потоке. Теперь на хвост «остина» сел другой сотрудник на белых «Жигулях». Неподалеку от оперного театра образовался затор, оба автомобиля с трудом продвигались, вперед.
Форстер припарковался на стоянке возле площади Энгельса. Он вылез, долго возился с замком, незаметно оглядываясь вокруг. «Четвертый» поставил свои «Жигули» подальше, но так, чтобы видеть каждое движение владельца «остина». Связавшись по рации с Салаи, который тем временем заехал в боковую улицу, докладывал о передвижении «объекта»:
— Заплатил за стоянку, взял талон… Переходит сквер, движется по направлению к площади Верешмарти!
— Оставайтесь в машине. Иду за ним!
Внезапно из переговорного динамика послышался голос подполковника Роны, вмешавшегося в разговор:
— Запрещаю! Пусть потопают другие.
Форстер, миновав здание английского посольства, свернул за угол и вышел на площадь. Два сотрудника, сменяя друг друга, неотступно шли за ним на удалении двадцати шагов. Опытный разведчик, Форстер то и дело останавливался у витрин, под тем или иным предлогом, словно невзначай, оглядывая тротуар впереди и позади себя. Но наблюдатели тоже знали свое ремесло и делали дело, оставаясь незамеченными.
Салаи согласно приказу держался в отдалении, вне поля зрения «объекта».
Вплотную к «остину» подкатил и стал голубой «вартбург». Из него вышли майор Ладани, связист и уже знакомый нам техник-криминалист Шашвари. Сопровождавший их оперативник поспешил к сторожу на стоянке и, отозвав его в сторону, предъявил свое удостоверение. Они обменялись несколькими фразами, и сторож понимающе кивнул. Оперативник подал условный знак Ладани: можно начинать.
Офицеры приступили к работе. Без труда открыв дверцу, Ладани забрался на место водителя и, ощупав наметанным взглядом внутренность салона, остановился на перчаточнице. Он довольно долго шарил пальцами внутри открывшегося углубления, пока не обнаружил на стенке небольшую круглую коробочку. Майор попытался ее извлечь, но коробочка не поддавалась. Тогда изогнутой отверткой он вывернул три винта, ослабил и осторожно вынул крышку.
На ладони майора лежала миниатюрная рация двухсторонней связи. Прощупывая провода, он обнаружил ловко встроенные в приборный щиток крошечный микрофон и такой же репродуктор. Сделав несколько снимков с неожиданной находки, майор быстро вмонтировал все детали на прежние места, вылез из автомобиля и захлопнул дверь.
Тем временем Шашвари хлопотал вокруг колес «остина». Проведя различные измерения и сфотографировав шины марки «Самсон» во всех видах и ракурсах, в заключение он осторожно наковырял из узора на покрышках несколько кусочков почвы и собрал их в нейлоновый мешочек.
Закончив свои дела, офицеры вернулись в машину, а оперативник занял наблюдательный пост в глубине стоянки, откуда хорошо был виден маршрут, по которому удалился Форстер.
Центральный почтамт, как всегда, кишел посетителями. Чтобы избежать толкотни, Форстер вошел в здание со стороны улицы Варошхази.
— Я заказывал Мюнхен на три часа, — напомнил он знакомой девушке.
— Помню, господин, все помню, — ответила та и, заглянув в реестр, повторила: — Герр Петер Вольф, Мюнхен 0811-126-8972, верно? Сейчас линия будет. Прошу вас подождать возле третьей кабины.
Форстер мельком взглянул на огромные настенные часы. До трех часов недоставало двух минут.
За спиной у него взад и вперед сновали люди. Среди великого множества беспрестанно меняющихся лиц Форстер не обратил внимания на скромно одетого мужчину средних лет, который медленно прошел мимо него и сел рядом на скамью, у самой стенки третьей кабины. Когда Форстер поднялся, чтобы войти внутрь и на мгновение повернулся к нему спиной, мужчина неприметным движением прилепил к стенке кабины какой-то предмет, похожий на майского жука, только чуть поменьше, затем неторопливо встал и пересел на другую скамью, подальше.
— Даю Мюнхен! — послышался голос телефонной барышни.
Форстер прикрыл дверь и взял трубку.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Роне казалось, что за последние часы сам воздух вокруг него словно накалился.
Еще не сгладилась острая боль, причиненная трагической смертью старого Додека, а теперь вот Бела Имре попал в такую беду, что приходилось не на шутку тревожиться за его жизнь. Подполковник, разумеется, отдавал себе отчет в том, что пока знает он ничтожно мало и находится, собственно, лишь у входа в темный лабиринт, двери которого обагрены кровью несчастного Додека. Смерть старика и душевные муки Имре наполняли его яростью и толкали к решительным действиям. Но опыт многих лет работы в контрразведке удерживал от преждевременных, слишком поспешных шагов, борьбы в открытую. Да, эти годы научили его ждать, подавлять в себе желание одним ударом покончить с тем или иным осиным гнездом. И он ждал.
В динамике переговорного устройства послышалось легкое потрескивание, а затем голос Салаи:
— Объект вышел с почтамта, говорил с Мюнхеном. Наши засекли разговор, запись посылаю. Ведем объект дальше.
— Благодарю. Будьте осторожны, не спугните его. Пока это единственная ниточка, которая у нас в руках.
— Я все понял. Будет в порядке.
— Знаю, не подведешь. А сейчас поторопись на стоянку, там работают наши, Ладани и Шашвари. Предупреди, что объект на подходе.
— Иду!
Рона выключил магнитофон, поставил рацию на прием.
Перед ним стоял Кути с блокнотом в руке.
— Что у тебя?
— Кое-что на Нандора Сааса. Родился в Будапеште, в 1924 году, мать — Анна-Мария Борбала Ловаш. В 1946 году нелегально эмигрировал. Сейчас пересек границу в Хедьешхаломе, на автомобиле с паспортом гражданина Венесуэлы на собственное имя. Дата въезда — 16 июня…
— Всего за день до убийства Иштвана Додека! — воскликнул подполковник. — Где проживает?
— В картотеке ищут место прописки.
— Напрасный труд. — Рона с огорчением махнул рукой. — Ясно, что он нигде не прописался. Зачем? Но поиск продолжать, на всякий случай. Чем занимался на родине после войны, сведения имеются?
Капитан заглянул в блокнот.
— Проживал на улице Беркочиш. При регистрации в полиции в 1945 году в анкете в графе о роде занятий указал: «Агент по снабжению, частный предприниматель».
— Иными словами, спекулянт на черном рынке, ясно. Теперь их называют «деляги». — Побарабанив карандашом по столу, добавил: — Чтобы такому ничтожеству поручили работать с Имре? Что-то я сомневаюсь.
Кути указал на динамик переговорника:
— Так или иначе, что-то начинает вырисовываться. Уж очень старается мой друг Салаи, докладывая вам по этой штуке.
— Пожалуй, — согласился Рона. — Конечно, в том случае, если этот «герр Петер Вольф» из той же компании, которая нас интересует.
— Возможно, Ладани и его коллеги тоже что-нибудь нашли.
— Я как раз об этом подумал. Приятно, когда мысли двух коллег скачут по одной дорожке, не правда ли?
Рона улыбнулся и продолжил:
— Бела Имре завтра вылетает в Мюнхен. Ты и Салаи тоже поедете в аэропорт. Поглядите повнимательнее на пассажиров, а особенно на провожающих. Они, конечно, будут контролировать его отлет. Пошлют своего человечка, а может, двоих или даже троих. Они, конечно, будут наблюдать за Имре из зала ожидания, с террасы для провожающих или черт их знает откуда. Постарайтесь их обнаружить.