Грех (СИ)

— И кто же оставил такое сокровище?.. — недоверие Дэвида не оставляло Роана в покое.
— Корин Максвелл, мой далёкий предок. Тот, кто соорудил первые пять бункеров и по проекту которого и была создана эта платформа.
Теперь очередь Дэвида была терять челюсть. Он определённо знал, о ком говорится, а Роан продолжил довольно улыбаться в наступившей тишине.
========== Глава 4 ==========
— Максвелл? — удивлённо и, пожалуй, слишком громко переспросил юноша. Знакомая фамилия резанула по ушам, из-за чего он аж встрепенулся. — И… стоп, Ваш предок?! Но как, я что, буду ещё одного Максвелла знать? Господи, свалилась же на меня семейка… — Рут упёрся локтями в стол, обхватив голову руками и пытаясь переварить всю полученную информацию.
Роан, казалось, посмотрел на гостей даже с лёгким сочувствием, дав им пару минут, чтобы прийти в себя, а после продолжил:
— Как я понимаю, в вашем времени у вас ещё не было возможности познакомиться. Корин — сын Дэвида Максвелла. Его с Энди Рутом связывало многое…
— … надеюсь, не то же, что и с папашей, — едва слышно пробурчал себе под нос блондин, а потом развернулся к шерифу полностью: — У тебя есть сын? И семья? Почему я узнаю об этом последним?
В груди запекло неизвестное ранее чувство ревности. Энди был обижен и раздосадован, хотя сам не понимал с чего бы вдруг. С мужчиной его связывал лишь секс и не самые равные взаимоотношения, а тут на тебе — ревность. Жгучая, сильная. Юноша поджал губы и сверлил Дэвида взглядом, не понимая, что все его странные реакции и эмоции от того, что шериф сумел невероятным каким-то образом привязать его к себе. Но признаваться себе в этом не хотелось.
Эти новости не оставили Дэвида равнодушным. Он едва ли сдержался, чтобы не врезать мальчишке за подобные слова и поведение, но сдержался. Пусть и далёкому правнуку, но видеть подобное не следовало.
— Закончим на сегодня, — отвечать на вопросы Энди мужчина не спешил. Зато спешил обратно в номер, в котором, пока их не было, заполнили холодильник едой и ванную комнату дополнительными средствами личной гигиены. Удобно.
По правде сказать, мужчина был в растерянности. Одно дело «наблюдать» за судьбой пацана, которого ты трахаешь, совсем другое — осознавать, что всё вокруг спроектировал собственный ребёнок. Нет, Энди тоже стал близок Дэвиду. Максвелл вполне серьёзно защищал его в лесах и собирался защищать здесь, но Рут не был его сыном. Хотя, иногда в лесу, когда мужчина обучал парня, ему казалось, что на время у него этот сын появлялся.
Вообще, это была не самая приятная тема для мужчины. И, чтобы избежать её, он ушёл вначале в ванную, заперев дверь, а после переключил всё внимание на алкоголь, что нашёл в мини-баре. Непонятные чувства одолевали его: от раздражения до растерянности. Не самое лучшее состояние, во время которого Энди стал выяснять отношения.
Такой поворот событий парню совершенно не понравился. Ему было обидно и отчего-то очень больно. Что-то словно скребло на душе как будто когтями. От этого даже дышалось тяжело.
— Почему я ни черта о тебе не знаю? — юноша наворачивал круги около Дэвида, продолжая разговаривать и наезжать. — Как трахать меня и читать морали — ты мастак! А чего ты со мной торчал неделю отпуска, а не дома, с семьёй?! Каково _твоей_ жене от измен со мной?!
Он был взбешён. Нет, конечно, Максвелл был не лучшим человеком, однако за последние недели Рут немного поменял о нём мнение. Даже то, как тот издевался над ним, поначалу стёрлось и забылось, но, как оказалось, мужчина был не просто не лучше или хуже — он был таким же, как и остальные «клиенты». Как те самые другие мужчины, которые снимали его, несмотря на семьи и детей. Энди от них тошнило, и тут вдруг его Дэвид оказался таким же. Мальчику было обидно до слёз.
Максвелл же молчал долго и упорно, стараясь игнорировать парнишку, что семенил перед глазами. Но вскоре и его терпение окончилось.
— Задолбал! — рявкнул Дэвид, вставая за очередной порцией алкоголя. Благо запас там был хороший. — Заткнись уже! Не твоё собачье дело, что и как я делаю, понял? Какая тебе разница, есть у меня семья или нет? Что изменилось? У меня по-прежнему есть член, который будет тебя трахать. Понял? Что завёлся, блять, как целка перед изнасилованием?
— Да как после такого я тебе ещё дам себя трахать? Ни за что!
Отмахнувшись от парня, мужчина снова выпил, садясь в кресло и включая огромный телевизор. Он хотел отвлечься, хотел, чтобы пацан заткнулся. Его тревожили собственные страхи, и возникала сотня вопросов. Пожалуй, любого родителя забеспокоит, если его ребёнок будет другом того, кто уничтожил большую часть человечества. Но тут Дэвид подумал об ещё одном: что значит фраза Роана «их связывало многое»? Корин значительно младше Энди. Уж не решит ли тот воспользоваться этим в будущем? Захочет отомстить шерифу, издеваясь над его сыном?
«Неееет… у этого пацана кишка тонка для подобного… Хотя, он тут землю разрушил…» — Дэвид впился жёстким и холодным взглядом в подростка. Нужно было решить проблему сейчас.
В порыве эмоций Энди схватил мягкую небольшую подушку и бросил её в шерифа. Ему хотелось сделать что-то такое, хотелось подраться, отпинать его. Но он, как зверь в клетке, только кружился рядом и бессильно рычал. Даже этот бросок не причинил бы Максвеллу боли, только выбил из его рук очередную порцию алкоголя, ну и разозлил сильнее.
Ну и, конечно, в этот острый момент Рут не копался в себе, не искал причины своего поведения. Ох нет. Он только чувствовал и много думал. Очень много. Обо всём, что случилось, об их связи, о том, что этот мудак сделал с его матерью. Немыслимо. И при этом всём Энди ревновал. Ко всем и всему: от жены шерифа до его сына и всех тех, кто был в курсе его личной жизни, пока он, как дебил, ничего не ведал.
— За каким чёртом ты спишь с кем-то вроде меня и ещё учишь меня рыбачить, когда у тебя есть сын? — этого юноша тоже понять не мог. У него-то отца не было. Так что, теоретически, ему могло быть жаль Корина. — Почему ты с ним это не делаешь?!
Энди не утихал. Дэвид терпел, но… выбитый из рук алкоголь был явно последней каплей. Мужчина растерянно рассматривал свою руку, пока подросток продолжал кричать и возмущаться. А после, в одно мгновение, подобно той самой анаконде, шериф рванул из кресла и ударил парня наотмашь тыльной стороной ладони по щеке, тут же повалив на мягкую поверхность их большой кровати. Сильная рука сжалась на тонкой шее, начиная душить.
— Почему-почему-почему… Заткнись уже, — Максвелл был уже пьян. Он был разгневан и мог сотворить с парнем всё, что угодно. — Эта тварь сбежала от меня с сыном, как только узнала, откуда деньги на её золотые серьги и дорогую машину. Ей, видите ли, не по вкусу пришлись деньги от наркоты, которые обеспечивали счастливую и безбедную жизнь. И характер у меня говно оказался. И в постели я неудачник. Оказывается, ей не нравится, когда её трахают. Нежность сучке нужна, и плевать, что я даже кончить не могу. И с сыном я не вижусь, потому что тиран и деспот. Доволен?
Рут дёргался под Дэвидом, но тот, конечно, легко удерживал хрупкого подростка на месте, из-за чего тело юноши пробивала паника и отчаяние от собственного бессилия. Энди смотрел на мужчину широко открытыми глазами, хватаясь за него руками и, кажется, даже царапаясь, пока до мозга медленно доходил смысл сказанных им слов.
Дэвид отпустил посиневшего мальчишку спустя минуту, а после ушёл в другой угол, чтобы поднять бокал и вновь налить себе выпить. Освободившись от хватки, Энди громко закашлялся, судорожно хватая ртом воздух. Как, оказывается, человеку важно дышать! И как больно и страшно, когда этой необходимости лишают.
Нервы шерифа сдали через мгновение, вместо того, чтобы наполнить бокал, мужчина швырнул полную бутылку в стену, резко разворачиваясь под звук битого стекла, а после подошёл к кровати.
— Запомни сюда, Энди Рут. Моему сыну сейчас три года. Он младше тебя на добрых тринадцать лет. Если ты его хоть пальцем тронешь, я… — Дэвид запнулся. К тому моменту, как пацан сможет решиться на что-то подобное, ему себя бы быть в силах защитить. А подросток явно станет сильным мужиком. — Он не видел своего отца уже почти год. И вряд ли что-то изменится в следующие двадцать лет. Не знаю, каким образом ты втянешь его во всё это дерьмо, но запомни: чтобы я с тобой не сделал — отвечать лишь мне. Усёк?