В бой уходили десантники

Сержант Ткач из 7-й роты выскочил из окопа и, рискуя быть сраженным, кинулся с гранатами к залегшим фашистам. Полетели одна за другой две РГД. Взрывы пришлись по цели, и гитлеровцы побежали. Тогда политрук Петр Сергий повел расчет орудия в преследование. Увидев артиллеристов, из окопов выскочили и бойцы 7-й роты.
Лейтенант Терещенко приказал дать сигнал на общую атаку роты, и в небо взлетела зеленая ракета.
Через десять минут около 50 гитлеровцев были уничтожены. Захваченных в плен отправили в штаб корпуса.
— Смотрите, фашисты, на мост, который вы хотели захватить, — говорил немцам боец из роты Кулицкого. — Ишь, переоделись. Думали обхитрить нас. Не выйдет!
Неожиданный бой с противником, пытавшимся захватить мост, воодушевил бойцов сводного батальона. Комиссар старший политрук Якушев побывал во всех ротах и, собрав накоротке партийный и комсомольский актив, рассказал о коварстве фашистов, о необходимости высокой бдительности. Пропустили же мимо себя роты Романенко и Ганева три грузовика с красными флажками. И неизвестно, чем бы все кончилось, если бы не бдительность боевого охранения и наблюдателя, который по волосатым головам понял, что в нашей армии таких бойцов нет.
Бой был коротким, но в ротах появились убитые и раненые. Война обожгла парашютистов-десантников Ильи Полозкова. Адъютант старший батальона послал в штаб корпуса первое донесение о безвозвратных потерях.
«Впереди, на рубеже Слободка, что в 8 километрах южнее Борисова, и в районе города Червень соединения 13-й армии продолжали сдерживать натиск врага. На этом промежуточном, до Березины, рубеже бои шли вплоть до 3 июля. К середине этого дня врагу удалось обойти левый фланг 100-й дивизии и мелкими группами танков и мотопехоты просочиться в район Березино. Здесь с ними вступил в бой батальон Полозкова» — такая запись была сделана в журнале боевых действий корпуса.
Вскоре Илья Полозков принял новый тревожный сигнал боевого охранения.
— Из Поплав идут пять фургонов, автоцистерна и легковая машина, — доложил Иван Уткин.
— Предупредите Романенко и Ганева, что боевое охранение их пропускает. Ротам быть в готовности к атаке, как только орудия откроют огонь, — распорядился комбат.
Пропущенная охранением колонна врага на больших крытых брезентом машинах катилась на мост. Предупрежденная оборона готовилась дать фашистам бой.
Тупорылые автомашины-фургоны спускались под уклон. Наводчик Николай Романенко начал совмещать метку прицела с головной машиной. Он ожидал команду «Огонь!», орудие было заряжено. Вторая «сорокапятка» целилась по заднему фургону — такое указание заранее отдал лейтенант Калмыков.
— Огонь! — выкрикнул командир расчета, и осколочный снаряд сделал свое дело. Фургон по инерции покатился с насыпи.
Дальше все было как в тумане. Романчук стрелял и стрелял. Другое орудие вторило ему такими же хлесткими выстрелами. Оказалось, что в каждой машине насчитывалось до тридцати фашистов. Они выскакивали из кузовов, бежали в сторону моста. Огонь «шмайсеров» смешался с очередями наших «дегтярей». Южная окраина Березино потонула в треске пулеметов и автоматов. Заранее подготовленная оборона сводного батальона И. Д. Полозкова бушевала огнем.
Бойцы-десантники видели, как поредели цепи фашистов. Их трупами усеялся склон перед насыпью у берега.
Капитан Полозков твердо держал штурвал боя в своих руках. И когда чаша весов склонилась в нашу сторону, в небо полетела зеленая ракета. Сзади залегших фашистов раздалось русское «ура!», и бойцы из рот Романенко и Ганева бросились в атаку. Через минуту со стороны поселка рванулся в бой и резервный взвод 12-й роты.
Фашисты заметались. В атаку пошли роты Терещенко и Кулицкого. Через полчаса более 50 убитых фашистов остались на склонах перед мостом, остальные удрали в сторону открытого фланга. Легковая машина попыталась развернуться, но «сорокапятка» почти тотчас же расправилась и с ней.
Не закончили десантники подбор трофеев, как из боевого охранения поступил доклад:
— Танки идут, за ними — крытые автомобили!
Над дальним лесом начал кружить двухкилевой самолет. Позже бойцы окрестят его «рамой». Это разведчик-корректировщик «Фокке-Вульф-189». Он высматривал цели. Перед мостом разорвались первые пристрелочные снаряды. Вскоре огневой налет бушевал у окопов роты Терещенко.
Фашисты готовили новую атаку. Еще не улеглась пыль от разрывов, как появилась девятка Ю-87 и начала строиться в боевой порядок «круг» для штурмовки обороны десантников, которые только что разгромили колонну мотопехоты.
Ведущий группы «юнкерсов» искал, вероятно, цель. Решил спикировать на скопление окопов у моста. Его маневр повторили остальные «лапотники».
Позиции роты Кулицкого окутали облака пыли и дыма. Взрывы раскалывали воздух, засыпали окопы, вдавливали защитников берега в землю.
Гулкие разрывы доносились и до окопа лейтенанта Ивана Иванченко. Бомбовые удары трясли и перетряхивали уже исполосованную осколками, изрытую землю по обе стороны большака.
Более десяти минут позиции сводного батальона сотрясали взрывы. К небу поднимались черные дымы.
Кончились у пикировщиков бомбы, и они ударили из автоматических пушек.
А бойцы Ильи Полозкова, оглушенные взрывами, засыпанные землей, частью раненые и контуженные, слившись с окопами, продолжали жить.
Самолеты улетели на запад. Из укрытий начали вылезать бойцы. Одни отряхивались и деловито проверяли исправность оружия, другие даже шутили, но все понимали, что вот-вот начнется очередная атака фашистов.
После этой бомбежки связь с боевым охранением оборвалась. Лейтенант Иван Уткин вступил в бой с основными силами врага. Пять легких танков, не обращая внимания на винтовочный и пулеметный огонь, двигались по большаку. Автомашины-фургоны остановились, из них посыпались фигурки в касках. Они быстро растекались по полю и двигались к позиции боевого охранения.
Раздался мощный взрыв. Это сработала одна из мин, установленная саперами взвода Гончарова. На глазах бойцов танк противника из-за поврежденной гусеницы развернулся и закрыл собой дорогу.
«Не так страшен черт, как его малюют», — мысленно отметил лейтенант Иванченко и подал команду на открытие огня по приближавшейся цепи фашистов. А танки двигались на позицию, неистово поливая огнем опушку леса. Их маленькие пушки метали снаряд за снарядом. Пули свистели в воздухе, буравили взгорки, впивались в деревья.
К их треску Иванченко впоследствии привык, но в том бою их звук вдавливал его самого и бойцов в окопы, действовал на психику устрашающе.
Еще минута, и танки, перевалив через окопы взвода, лязгая железом, двинулись к мосту.
— Гранатами — огонь! — подал команду Иванченко, и бойцы взялись за «карманную артиллерию».
Одна за другой в сторону вражеской цепи летели гранаты с оборонительными чехлами. Гитлеровцы залегли.
«А-а, споткнулись! Это вам не Франция и не Польша», — забилась у командира взвода радостная мысль.
— Подготовиться к контратаке! — встав в полный рост, подал он команду. — Вперед! Ур-ра!
Его голос подхватили все бойцы. С примкнутыми к СВТ ножевыми штыками они бросились вперед. Не напрасно, выходит, учились штыковому бою.
Фашисты дрогнули, бросились наутек.
— Ур-р-ра! — перекатывалось по цепи взвода.
— Стой! — подал Иванченко неожиданную для бойцов команду, поняв, что контратака цели достигла. — Занять прежние позиции! Подготовиться к обороне рубежа!
Десантники вернулись в окопы.
Примерно через двадцать минут фашисты ударили по позициям 10-й и 11-й рот из минометов и после короткого огневого налета снова пошли вперед.
Бойцы взвода Ивана Уткина не сумели отойти в расположение роты и, попав в окружение, продолжали удерживать свой рубеж. Прорвавшиеся танки через первую позицию на спуске к мосту попали под удар орудий лейтенанта Алексея Калмыкова и других взводов артбатарей сводного батальона.
Стойко сражались и на этот раз все расчеты 45-миллиметровых пушек. Попытка гитлеровцев прорваться к мосту не удалась. В ходе боя подбили несколько фашистских танков.