Пострадавшая магия (ЛП)

Даже парень с ирокезом, который скалился на старую магию на экзамене, стал добрее, словно мы подружились. Мне нравилось думать, что все мы становились друзьями. Я узнал его имя лишь на второй встрече — Марк — но я знал, как он отстаивал свои принципы, даже если его поведение было не самым приятным.
— Мне нужно найти кровать удобнее, — бормотал он, поводя плечами, когда мы остановились у стола с угощениями. — Тот матрас в подвале у тети ужасен.
Он рассказал мне до этого, что решил остаться в Нью-Йорке, а не отправляться к маме в Сан-Диего, потому что там было то, что он еще хотел делать. Я подозревал, что важнее для него было узнать правду о брате, ставшем чемпионом несколько лет назад. Я не должен был помнить это, так что не давил на Марка, чтобы он открылся сильнее. Он уже делал это, хоть и ограниченно.
— Есть успехи с поиском работы? — спросил я.
— Все еще подрабатываю уборщиком по ночам, но мне не дают больше трех смен в неделю. В остальных местах хватает взгляда на метку и волосы, и все напрягаются, — он скривился и взял пирог с черникой с тарелки на столе. Он вскинул брови. — О, это что-то новенькое.
— Думаешь? — я скрывал эмоции. За прошлые три встречи я понял, что Луис и несколько других давних членов Лиги брали угощения для собраний по самой большой скидке, потому что они были почти испорченными. Ночью я зашел в любимую пекарню по пути и забрал свой заказ.
Мы работали тут над важными делами, так что заслуживали хорошо поесть. Разве я не мог помочь хоть чем-то?
Я не хотел подчеркивать, что вкладывал деньги. Я пришел рано, и редкие видели меня с подносом. Было проще наслаждаться радостью Марка без вопросов о том, как я смог так вложиться.
— Вкусно, — сказала Ноэми, встав с другой стороны от меня. Она слизнула сахарную пудру с большого пальца и вернулась к проблеме Марка с работой. — Разве нет закона, что запрещает дискриминацию по магическому статусу? Я читала, что Конфедерация приняла такой вскоре после Разоблачения.
— Они не говорят, что это проблема, — сказал Марк. — Они говорят, что я не подхожу. Но я вижу, как они на меня смотрят.
Тамара, приглушенный маг средних лет, желающая ускорить выступление с протестом, проходила мимо. Она остановилась и с сочувствием улыбнулась Марку.
— Нам нужно надавить на Круг и для того, чтобы избавиться от меток Выжженных. В них нет причины, это лишь унижает людей. И зачем? Что такого стыдного в желании сохранить связь с магией? — она покачала головой, деревянные бусы на концах ее косичек стукнулись.
— Они хотят, чтобы все, кто смотрит на нас, вспоминали последствия несогласия с ними, — сказал я. И так они могли легко понять, кто мог начать сопротивление.
Тамара хмыкнула.
— Разве не удобно, что все родственники людей в Круге всегда Избранные? Предвзятое отношение так очевидно, а мы даже надавить толком не можем.
Мое сердце дрогнуло. Никто тут не догадывался, что я был правнуком Реймонда Локвуда. Моя ситуация не делала слова Тамары неправдой. Дядя Реймонд не собирался переживать за меня, ему было важно лишь то, как я влиял на облик семьи.
— Есть другие способы сделать проблему личной, — отметил я. — Я проверял старые записи — мамин блокнот, — и, похоже, Жаклин Аллертон была сильно вовлечена в ранние попытки раскрытия. Я поищу еще, но, если связаться с ней, это может нам помочь.
— Это уже что-то, — Тамара оглядела комнату. — Если мы сможем собрать нормальный протест. Думаю, многие тут хотят, чтобы мы просто собирались тут и расходились.
Голос донесся со сцены:
— Народ! Хватит болтать. Сегодня нужно обсудить кое-что важное.
Я не удивился, что говорящий не ждал представления, когда увидел, кто это был. Эри, тощая девушка с пронизывающим взглядом, которая возмущалась против выжигания на моем первом собрании тут. Ее пыл не удавалось подавить. Сегодня пряди в ее длинных черных волосах были красными, что больше подходило ее настроению, чем розовые. Луис прислонялся к стене у сцены, смотрел на нее, так что не был против ее выступления.
Волосы Эри раскачивались за спиной, она расхаживала на сцене.
— Учеба в колледже уже началась. Все те Избранные маги ищут выгодную работу для себя, пока мы просим от Конфедерации хоть что-то. Разве это правильно?
— Нет! — завопил кто-то из толпы, и вокруг него зашумела поддержка.
— Давайте напомним им, что мы существуем. Напомним им, кого они перешагивают на пути к своей работе. Пробьем систему Конфеда! Если мы не получаем шанс на будущее, почему его дарят им? Мы должны ударить по ним. Если вы боитесь Круга и не хотите постоять за себя, то что вы тут делаете?
Она знала, как поднять аудиторию, это точно. Даже Марк встрепенулся, оживился и смотрел на нее. И хоть я соглашался с сутью ее слов, что-то в них вызывало дрожь тревоги.
— Что ты задумала? — спросил Луис со стороны достаточно громко, чтобы его голос донесся поверх растущего гула зрителей.
— У меня есть несколько идей, — Эри ухмыльнулась. — Давайте пойдем отсюда к колледжу, когда он откроется утром, закроем двери, обольем бензином и подожжем? Если мы можем жить без колледжа, и они смогут, да?
Она объяснила сожжение старейшего заведения Конфеда логично. Когда она обрисовала эту картину, на миг часть меня воодушевилась, хотела увидеть, как не полученная привилегия сгорает. Это была лишь часть. Остальной я дрожал от ужаса.
Голоса в комнате звучали, в основном, рьяно, но не я один нервничал.
— А если в здании будут другие люди? — крикнул кто-то. — У них есть стража?
Эри пожала плечами.
— Нас должно хватить. И если они не хотят сгореть, им придется убегать.
Она подмигнула, будто играла, но пламя в ее глазах вызывало вопрос, не хотела ли она сжечь со зданием несколько работников Конфеда. Я видел эту ярость на лицах многих на экзамене, не хотелось даже вспоминать. Обычно такими они были перед тем, как убивали.
— Мы потеряем библиотеку колледжа, — сказала Ноэми рядом со мной, ее тело напряглось. Если Эри не переживала из-за смертей, то потеря книг должна быть важной для нее. Те книги были частью наследия Конфеда.
Эри замерла у трибуны, сжала ее края и склонилась к нам.
— Лидеры Конфеда думают, что власть у них. Им все равно, сколько писем мы напишем, сколько будем звонить. Если мы покажем им, что тоже сильны, им придется нас послушать. Ударить их сильно лишь раз, и мы достучимся до них.
— Я за! — крикнула девушка в другом конце комнаты. Больше голосов соглашалось.
«Нет», — все во мне было против. Эри могла быть права… но ее план мог и ужасно срикошетить. Она не помнила жестокость экзамена, на что шли члены Конфеда, чтобы было так, как они хотели. Она не видела, как яростно люди, как мой двоюродный дядя, отстаивали свое место в Конфеде и мире.
Круг не простит нас, если мы ворвемся в колледж. Они быстро подавят нас, разобьют полностью. Сколько человек будут выжжены или истекут кровью к концу?
Мой рот стал двигаться раньше, чем я успел засомневаться.
— Погоди! Если мы так выступим, можем все испортить.
Эри прищурилась, нашла меня в толпе.
— Если боишься быть с нами, никто тебя не заставляет.
Вдруг все вокруг меня повернулись ко мне. Пот выступил на моей шее, но я совладал с языком.
— Я не про страх. Просто такой ход не даст нам нужные результаты.
— И кто ты, чтобы судить? — с надрывом сказала Эри.
На этот вопрос я не хотел отвечать. Луис выступил вперед и поднял руку. Он поймал мой взгляд и кивнул на сцену.
— Если есть другие идеи, почему не поделиться с нами, Финн?
Дрожь восторга и нервов пробежала по моей коже, когда он назвал меня по имени. Ноэми представила меня главе Лиги пару встреч назад, но я не ждал, что он запомнит меня среди всех людей. Он явно запомнил.
Я не хотел подниматься. Я пришел поддержать людей, с которыми был согласен, а не навязывать свое мнение.
Я колебался, Эри поднесла микрофон к губам, хмуро глядя на меня. Паника и что-то еще толкнули мои ноги. Я пошел сквозь толпу, и Луис протянул руку за микрофоном. Эри отдала его и ушла к краю сцены.