Правда - в молчании призраков (СИ)
— Ах, конечно, — он всплеснул руками так, что снова чуть не выронил все, что держал, — конечно, мы уже наслышаны об этом несчастье, но ведь этим делом, кажется, занимается Следственное Управление? Его представители уже были здесь, задавали кучу неподобающих вопросов, — пожаловался он.
— Мы занимаемся этим делом в частном порядке, как вы уже поняли. К сожалению, я не могу назвать наших нанимателей, но им крайне важно узнать как можно больше о мистере Бэррисе. Их не интересует то, над чем он работал, — поспешил объяснить Макс, — как жил, с кем общался, — и, хитро прищурившись, заговорщицки проговорил, — вы же меня понимаете?
Старичок важно кивнул, и покосился на меня с таким видом, будто у них с Максом была какая-то общая тайна. Я стояла с непроницаемым лицом и делала вид, что меня этот разговор не касается. Очевидно, что Максу старичок доверял больше.
— Поскольку родственников у него не было, — продолжил Макс, — логично было бы поговорить с теми, с кем мистер Бэррис работал. Поэтому мы и пришли сюда.
Вопросов, вроде, как мы сюда попали и где взяли пропуска, у старичка не возникло, вместо этого он закивал и снова стал причитать:
— Конечно, конечно, я все понимаю, но, боюсь, я мало чем смогу вам помочь, мы с Мартином почти не работали вместе. Вам нужно поговорить с Рэйчел Ростон, они много лет работали в одном кабинете над одними и теми же проектами, если кто и знает о жизни Мартина, так это она. Пойдемте же, я провожу вас, здесь ведь и заблудиться недолго, — хохотнул он и, обогнув нас, довольно резво для своего возраста и комплекции посеменил вперед. Мы с Максом успели только переглянуться и, не теряя времени, пошли вслед за ученым.
Рэйчел Ростон оказалась высокой худой женщиной средних лет со строгой прической и тонкими губами, но приветливо смотрела на мир теплым взглядом светло-карих глаз. Когда мы вошли в кабинет, она занималась бумажной работой, но сразу подняла голову и с улыбкой кивнула всем сразу. Затем вопросительно посмотрела на старичка-ученого и тот пояснил:
— Рэйчел, эти молодые люди интересуются Мартином, я решил, что ты больше других сможешь о нем рассказать.
Макс тут же взял инициативу на себя. Обаятельно улыбнулся и, представившись, протянул Рэйчел руку, она подала свою в ответ, но вместо рукопожатия он легко коснулся ее пальцев губами. Женщина смущенно улыбнулась и окончательно оттаяла, чего и следовало ожидать. Если у нее и возникли вопросы по поводу нашего пребывания в закрытой лаборатории, то после пары умелых комплиментов она и не подумала их задавать. Я же лишь скромно улыбнулась ей в ответ и явно не вызвала у нее никакого интереса, поэтому все ее внимание сосредоточилось на Максе. Оно и к лучшему, если сейчас я услышу что-то о своем отце, мне легче будет скрыть свою реакцию.
— Ну, я, пожалуй, пойду, — сказал Рупперт и быстро покинул кабинет.
— Что вы хотели узнать? — спросила Рэйчел, глядя исключительно на сыщика. Я же, воспользовавшись тем, что внимания на меня почти не обращают, присела на стул, стоявший у соседнего стола. Скорее всего, раньше это было рабочее место Бэрриса, но сейчас стол был пуст, если не считать нескольких папок, лежащих с краю.
Макс же расположился напротив Рэйчел.
— Рэйчел, вы хорошо знали мистера Бэрриса? — начал Макс.
— Насколько это возможно, когда одиннадцать лет работаешь бок о бок, — по-доброму усмехнулась она.
— Как вообще получилось, что он связал свою жизнь с наукой?
Кажется, Макс начал издалека. Интересно, сколько вопросов он задаст, прежде чем перейдет к тому, что его действительно интересует? Судя по всему этот визит займет больше времени, чем я предполагала, так что, устроившись поудобнее, я приготовилась слушать. Вряд ли информация о жизни Мартина Бэрриса будет нам полезна, но Макс знает, что делает.
— Его отец был ученым, — с заметным удовольствием начала рассказывать Рэйчел, — он работал в одном из научных институтов здесь же, в Оферхолме. Долгое время возглавлял отдел, изучавший влияние природных магических источников на окружающую среду. Мартин помогал ему, но, к сожалению, у самого Мартина магии было в разы меньше, чем у его отца, так что в основном он был на вторых ролях. Но тяга к науке и несомненный талант, в конце концов, привели его сюда, в эту лабораторию.
— Почему у него не было семьи? — продолжал расспрос Макс.
— Если вы говорите о родителях, то тут все просто — его отец погиб во время изучения очередного источника, несчастный случай, источник был неизученный, произошел взрыв — мощный выброс энергии — в непосредственной близости от группы. Кроме отца Мартина тогда погибло еще несколько человек. А его мать ушла вскоре после гибели мужа, — грустно сказала она, — видимо и правда бывает, что люди гаснут от тоски.
Макс лишь так же грустно и как будто понимающе усмехнулся в ответ, а Рэйчел продолжила.
— Если же вы имеете в виду жену и детей… Мы никогда об этом не говорили, но если бы вы знали его, то увидели, что Мартин был женат на науке. Он был предан своему делу и очень много времени посвящал работе, порой даже ночуя в лаборатории.
— Рэйчел, не секрет, что ваша лаборатория занимается исследованиями в области магии, как же мистер Бэррис, у которого ее почти не было, стал причастен к этим исследованиям.
— Наша лаборатория занимается и другими исследованиями, — с улыбкой покачала она головой, — а Мартин был прекрасным биологом.
Биологом?! Мой отец — историк, при чем здесь биолог Бэррис? Или дело не в том, в какой области науки он работал?
— Вам ведь известно, — продолжил Макс, — что тело мистера Бэрриса было найдено в Ингфоле? Я знаю, что за месяц до смерти, он уволился и уехал. Так что случилось? Что заставило его бросить столь любимую работу?
Рейчел вздохнула с грустью и каким-то сожалением.
— Знаете, несколько лет назад Мартин стал работать с каким-то приезжим профессором. Ходили слухи, что это был приказ кронпринца Себастиана, но точно никто не знает.
— Что за профессор? — ухватился Макс.
— Он приезжал из Ингфола. Амбери, кажется, — Рейчел задумалась, — да, Винсент Амбери. Я пару раз слышала его имя, но что он собой представлял, не имею понятия.
Мне стоило огромных усилий сдержаться и промолчать. Макс кинул на меня предупреждающий взгляд, но я лишь сильнее вцепилась в стул, на котором сидела. Рейчел этого видеть не могла, а Макс заметил и еле заметно покачал головой.
— Он приезжал несколько раз в год, — продолжала Рэйчел, — и тогда Мартин почти не появлялся в кабинете. Они работали в лаборатории, но на верхнем этаже, в закрытом отделе, куда простым работникам ходу нет. Потом этот профессор погиб и Мартина вернули на старую должность. Он должен был продолжать заниматься тем же, чем и раньше, но его, — она запнулась, — как будто подменили. Не знаю, чем они занимались с этим профессором, но Мартин, казалось, не мог смириться с тем, что ему не дали продолжить эту работу. И хотя текущую работу он выполнял, было заметно, что что-то не отпускает его. Он стал замкнут, отдалился от коллег, а ведь раньше всегда был приветлив. В день, когда уволился, он выглядел довольным, был как будто в предвкушении чего-то. Начальству сказал, что ему необходимо уехать в Лавиль — это небольшой город на юге — ухаживать за какой-то дальней родственницей, которая, якобы, тяжело больна. Конечно, его не хотели отпускать, не то, чтобы он был незаменим, но все же на тот момент были несколько проектов, в которых он должен был участвовать. Мартин порекомендовал на свое место ученого, с которым работал еще в институте вместе со своим отцом и начальство посчитало эту рокировку приемлемой. Задерживаться он не стал, собрал вещи, скомкано попрощался и ушел. Больше я его не видела.
Глава 12
Мы услышали достаточно, Макс тоже так посчитал и поспешил закончить разговор. Рэйчел тепло с нами попрощалась и мы, не задерживаясь, пошли на выход. Не знаю, как Макс здесь ориентировался, но вскоре мы вновь вышли в длинный белый коридор со множеством дверей. Но в этот раз мне совершенно не было дела до того, что находиться за ними, слишком я была погружена в себя.