Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1 (СИ)

— Готов?
Он спрашивает или выдает как факт?
— Погодите! — влез Венди. И отвел Эсмирато в сторонку.
Они недолго пошептались. По временам то у одного делалось удивленное лицо, то у другого, но в результате оба остались довольны.
— Начнем? — встал напротив меня иноземный принц.
И понеслось.
Я отбил атаку и, проведя серию ударов, обнаружил тупое острие своей шпаги у горла противника. Что такое? Не хочет светить свое мастерство?
— Это нечестно! — выпалил Венди.
— В смысле, не честно? — обернулся я к нему.
— То есть, конечно! — разулыбался он. — Поздравления принцу Кармаэлю! — И повернулся к проигравшему с укоризной на лице.
— Повторим? — предложил я.
— Да-да, надо повторить! — просиял друг, и под моим взглядом осекся. — Какая победа! Буквально молниеносная! Ха-ха.
Меня мучили сомнения в его искренности.
Эсмирато лениво пожал плечами, словно его совсем не волновало поражение.
— Можно и повторить, — согласился он.
Мы снова обменялись ударами. И я как-то опять… победил.
Что-то не так. Эсмирато хочет доказать, что он сражается плохо, а значит, не он нас с Венди в саду расшвырял? Понятное дело, ему не с руки показывать мастерство, но Венди-то чего себя так странно ведет, будто хочет…
— Чтобы я проиграл?
— Что? — заморгал он под моим пристальным взглядом.
— Ты этого хочешь?
— Я? Нет!
— Да, — вклинился Эсмирато. — Он этого хочет.
— Не хочу.
— Хочешь! — настаивал принц. — Мы тут поспорили…
— Замолчи!
— Поспорили, что если я выиграю, то верну ему вчерашний проигрыш. А если проиграю, то он мне отдаст сумму равную проигрышу.
Венди покраснел до корней волос.
— Это правда? — тихо спросил я. Нелепость какая-то.
— Это… это… — Краска отхлынула от его лица. — Отец… если он узнает, что я такую сумму… он… Но я не потому! Я по-другому… Я… — Он задыхался от волнения. Я молча ждал. Другом ли он мне был? — Эсмирато и негодяй из сада — одно и то же лицо! — наконец выдохнул Венди. — И мы оба это знаем!
— Какой еще негодяй? — пробурчал кэшнаирец.
— Поправочка: мы ВСЕ это знаем! Все трое! — настаивал Венди. — Если бы он начал всерьез, он бы…
— То есть таким образом ты хотел меня защитить?
— Да.
— Ни демона подобного! Ты хотел, чтоб меня разбили, а ты бы выигрыш унес! — взорвался я.
— Нет, я в самом деле… Я хотел другого!
— Заканчивайте эту слезливую трагедию, — скучающе зевнул кэшнаирец. — Смотреть противно. Лириканто, теперь ты должен мне столько же, сколько проиграл вчера. И я хочу получить деньги до заката, — обратился он к Венди, отбросив шпагу. — Занятно у вас тут.
— А ты куда собрался? — заметил я, как он наклонился за своими саблями. Устроил тут не пойми что, и в кусты! — Так не пойдет. — Я тоже отбросил шпагу.
— Драмы не интересуют.
— Ты хотел узнать, как у нас тут. Так получай! — Двинул ему кулаком в челюсть. Он явно не ожидал нападения и словил по полной, растянувшись во весь рост. — Ну как, еще интересует, как у нас тут?
— А можно я тоже… — подошел Венди, видно, собираясь приложиться к принцу ногой.
— И ты тоже! — перекинул его через себя, аккуратно уложив рядом с гостем Кэшнаира.
— Да ты! Что ты себе… — начал последний, поднимаясь, когда Венди подсек ему ноги. И вместо того чтобы послушно упасть, он дернулся вперед и вцепился мне в рубашку, увлекая в общую кучу.
На моей памяти я только в детстве увлекался подобным времяпрепровождением.
И уже позабыл, как это весело.
Пока взрослые не придут.
Отвязавшись от Венди, намертво вцепившегося зубами в мой сапог — это что, новый прием? сделай противнику больно, откуси от его обуви? — я встал, отряхиваясь от пыли, и заметил, что на тренировочной площадке мы не одни. Вернее, не втроем. Зрителей набежала целая толпа. Тут и солдаты — время для тренировки подходящее. И мальчишки с конюшни.
И группка служанок с корзинами белья. Среди прочих затесалась пара кэшнаирцев. А этим что понадобилось? Пришли полюбопытствовать, не прибили ли их доморощенного владыку? Его прибьешь, как же! Лягается, словно конь необъезженный. Ну мы с Венди тоже ему хорошо наваляли. Правда, он еще дышит. И дышит недобро. Взвился на ноги, весь побагровел и пыхтит. Он что, шуток не понимает?
Я замер. Среди присутствующих в голубом шелковом платье стояла мама,
Ой, что-то будет.
Почувствовал боль в ноге.
— Да уймись ты! — одернул разошедшегося Венди. — Здесь императрица!
Мама плавно приблизилась, словно скользя по воде.
— Кармаэль, что происходит? — От ее улыбки и вежливого тона мороз пробежал по коже.
В гневе мама всегда чересчур любезна и ласкова. И предприимчива. Мне ли не знать. В последний раз, когда я основательно вывел ее из себя, она добрых два часа втолковывала о хороших манерах, еще два о пользе физического труда — я тогда не понял, к чему это, — потом познакомила с камнетесом. И я до самой ночи пилил злосчастные камни для сооружения под названием «Как я люблю маму». Несколько дней пилил, создавая строение, по виду больше похожее на то, что я маму ненавижу. Я предпочитал не появляться в той части сада, где пылился с десяток работ «мастера Вириена», и не стремился пополнить коллекцию этих ужасающе кривых строений.
— Тут такое дело, — начал я, не зная, как объяснить потасовку с прибывшим из далекой страны высоким гостем. — Мы… э-э… показывали Эсмирато как у нас тут все устроено. В смысле тренировки. И немного…
— Заигрались, — подсказал Венди.
— Именно, — я недобро на него взглянул. Конечно, игра это то, что нужно, чтобы мама воспринимала меня всерьез.
— Немного?! — повторила она, оглядывая запыленного и нахохлившегося, как воробей, иноземного принца.
Его глаза полыхали… вряд ли благодарностью за оказанную честь поучаствовать в играх самого принца Саразирии. А я что? Я его не приглашал. Сам напросился. Еще и козни строил за моей спиной. И не он один. Но с Венди разберусь позже.
— Ты меня удивляешь, Кармаэль, — спокойно сказала мама. — Недавно говорил, что игры тебя не интересуют.
— Э-э… да. — Кажется, речь шла о праздничных игрищах. — То есть нет… — Качнул головой, запутавшись. — Это не игры. Эсми просил показать основы наших тренировок.
Глаза принца округлились:
— Эсми?!
Вот еще, буду я каждый раз на его имени язык ломать.
— Эсми, — мстительно повторил я.
Он прищурился, явно обещая скорую расправу — ну это мы еще посмотрим, кто кого, — и на его губах заиграла победоносная улыбка. Я сразу почувствовал неладное.
— Прошу прощения, Ваше Величество.
Из-за плеча мамы вышла Кадемония. Подобрав красные юбки, она присела в реверансе. Воздух наполнился тонким звоном серебряных колокольчиков, вплетенных в ее черные густые волосы. Пышная грудь, втиснутая в тугой обшитый золотом корсаж, вздымалась в дыхании. Чувствуя головокружение, с трудом отвел от нее взгляд. В смысле от Кадемонии. За спиной принцессы топтался Эль'Саапрана в черных одеяниях, с перемотанными тканью волосами, со стороны напоминающими кривой башмак.
Вся неприятельская верхушка в сборе.
— Нам доложили о том, что здесь случилось, — продолжала Кадемония. — Позвольте мне все уладить. — Она подошла к Эсмирато, мягко улыбаясь. — Эсми.
Хочет убедиться, не пострадал ли ее любимый братец? Пару синяков я ему, конечно, поставил, а в остальном — жить будет.
— Я тебя предупреждала быть аккуратным? — Эсмирато обеспокоено сглотнул. — Не сочти за грубость. — С этими словами она залепила ему жаркую пощечину. Я даже дышать перестал.
Эсмирато еле на ногах устоял, из уголка рта засочилась кровь.
— Прошу простить моего брата за доставленное беспокойство. Обещаю, впредь подобного не случится, — повернулась к нам Кадемония, вежливо улыбаясь. — Мне очень жаль. Он будет наказан. Если вы сами не захотите его наказать.
Все молчали. Пока мама не наступила мне на ногу.
— Я — нет. — Какое еще наказание? Даже я бы к нему так сильно не приложился — завтра его рожа не просто посинеет, она опухнет, как праздничный каравай.