Пробуждение Левиафана

— Я за Пояс, — высказалась Наоми, скрестив руки. Амос тут же повторил ее жест. Шед поднял руку чуть медленнее.
Алекс покачал головой.
— Я знаю «Доннаджер», — сказал он. — Это не какой-нибудь прыгун для полетов между астероидами. Это флагман Марсианского флота на Юпитере. Боевой корабль. Четверть миллиона тонн неприятностей. Не служил на чем-нибудь такого размера?
— Нет. Самое большее — на истребителе, — признался Холден.
— Я служил на «Бэндоне», в малом флоте. От такого корабля нам было нигде не спрятаться. У него четыре главных двигателя, каждый больше, чем весь наш кораблик. Рассчитан на длительные высокие ускорения, всю команду по уши накачивают «соком». Нам не сбежать, сэр, а если мы попытаемся, их сенсорный пакет сумеет высмотреть теннисный мячик за полсистемы и воткнуть в него торпеду.
— Ну и хрен с ними, сэр! — Амос встал. — Этим марсианские чудилы на букву «м» взорвали «Кент». Я говорю — бежим. По крайней мере заставим за собой погоняться.
Наоми положила ладонь ему на локоть, и здоровяк-механик осекся, помотал головой и сел. В камбузе стало тихо. Холден гадал, случалось ли Макдауэллу оказываться перед таким выбором и как поступил бы сейчас старик.
— Джим, решать тебе, — заговорила Наоми, и взгляд ее был жестким. «Нет. Ты обязан обеспечить безопасность четырех оставшихся членов команды. И все».
Холден кивнул и постучал себя пальцами по губам.
— ЧП нас поддерживать не собирается. И уйти нам, вероятно, не удастся, но пропасть без вести я не желаю, — сказал он и добавил: — Думаю, мы повинуемся, но только не молча. Что мешает нам нарушить если не букву, так дух приказа?
Наоми закончила работу на панели коммутатора. Волосы ее при нулевом g парили вокруг головы темным облаком.
— Ну вот, Джим. Я перевела все мощности на передатчик. Нас будет отлично слышно до самой Титании, — сказала она.
Холден одной рукой разворошил свои слипшиеся от пота волосы. При нулевой силе тяжести они от этого встали торчком во все стороны. Он застегнул молнию костюма и нажал кнопку записи.
— Говорит Джеймс Холден с «Кентербери», теперь с челнока «Рыцарь». Мы содействуем расследованию гибели «Кентербери» и, в порядке этого содействия, согласны перейти на борт вашего корабля, «Доннаджер», ФМРК. Мы надеемся, что сотрудничество означает, что мы не станем пленниками и не пострадаем. Иной образ действий только подтвердит версию, что «Кентербери» был уничтожен марсианским судном. Джеймс Холден, конец связи.
Он откинулся назад.
— Наоми, отправь это в эфир.
— Хитрый трюк, босс, — заметил Алекс. — Теперь нас будет не так легко потерять.
— Я верю в идеалы прозрачного общества, мистер Камал, — ответил Холден.
Алекс ухмыльнулся, оттолкнулся и полетел к трапу. Наоми щелкала переключателями и тихо довольно хмыкала.
— Наоми, — окликнул Холден. Она обернулась, волосы лениво вспыли вверх, словно у утопленницы. — Если дела пойдут плохо, я хочу, чтобы ты… чтобы ты…
— Бросила тебя волкам, — подсказала она. — Свалила все на тебя и благополучно доставила остальных на станцию Сатурн.
— Да, — сказал Холден. — Не разыгрывай героиню.
Она оставила его слова висеть в воздухе, пока ирония не вытекла из них до последней капли.
— И в мыслях не было, сэр, — сказала она.
— «Рыцарь», с вами говорит капитан Тереза Яо с «Доннаджера», ФМРК, — произнесла суровая на вид женщина с экрана связи. — Сообщение принято. Прошу в дальнейшем воздержаться от передач в открытый эфир. Мой штурман вскоре пришлет вам расчет курса. Следуйте ему точно. Яо, конец связи.
Алекс смеялся.
— Похоже, ты ее взбесил, — сказал он. — Курс принят. Они подберут нас через тринадцать суток. Она успеет хорошенько раскипятиться.
— Тринадцать суток до дня, когда меня закуют в кандалы и загонят иголки под ногти, — вздохнул Холден, откидываясь на спинку кресла. — Ладно, отправляемся — навстречу плену и пыткам. Вводи принятый курс, мистер Камал.
— Роджер, кэп… Эй!..
— Проблемы, Алекс?
— Ну, «Рыцарь» вышел на разворот к объекту стыковки, — сказал тот, — и я вижу шесть объектов на пересекающемся курсе.
— С Пояса?
— Приближаются быстро, без позывных, — ответил Алекс. — Корабли, но летят без огней. Они могут перехватить нас на пару дней раньше «Доннаджера».
Холден включил свой экран. Шесть маленьких меток, желтовато-оранжевых с переходом к красному. Двигатели на полную мощность.
— Ну, — спросил Холден, обращаясь к экрану, — а вы кто такие, черт вас возьми?
  
Глава 8
 
Миллер
 
— Земля и Марс живут за счет агрессии против Пояса. В нашей слабости — их сила, — говорила женщина в маске с экрана терминала. Рассеченный круг АВП колыхался за ее спиной, словно был нарисован на простыне. — Не бойтесь их. Они сильны только вашим страхом.
— Ну да, и еще сотней с чем-то боевых кораблей, — вставил Хэвлок.
— Я слыхал, — ухмыльнулся в ответ Миллер, — что стоит хлопнуть в ладоши и сказать «верую», чтобы они в вас не попали.
— Надо будет как-нибудь попробовать.
— Мы должны восстать! — Голос женщины стал пронзительным. — Должны взять судьбу в свои руки, пока ею не распорядились за нас! Помните «Кентербери»!
Миллер закрыл монитор и откинулся на спинку стула. На станции сменялась вахта, гудели голоса уходящих и заступающих на дежурство копов. К запаху свежего кофе примешивался сигаретный дымок.
— Таких, как она, около дюжины, — заговорил Хэвлок, кивая на погасший экран, — но эта — моя любимица. Готов поклясться, у нее временами пена на губах выступает.
— Сколько новых файлов? — спросил Миллер.
Напарник пожал плечами.
— Две-три сотни. — Хэвлок затянулся. Он опять начал курить. — Каждые несколько часов появляются новые. Они не сидят на месте. То вещают по радио, то забрасывают файлы в общую сеть. В припортовом кабаке Орлан наткнулась на парня, который раздавал видеодиски как листовки.
— Взяли?
— Нет, — равнодушно ответил Хэвлок.
Неделя прошла с тех пор, как Холден, самозваный мученик, гордо заявил, что он и его команда намерены побеседовать с марсианским флотом, а не просто обосраться и получить, что им причитается. Запись гибели «Кентербери» разошлась повсюду, на каждом углу кипели споры. Реальная ли эта запись или явный монтаж? Действительно ли торпеды были атомными, или обычное пиратское оружие случайно разбило двигатель, или же все это вообще фальшивка, старые файлы, раскопанные и выброшенные в эфир, чтобы скрыть настоящую причину гибели корабля?
Волнения три дня подряд вспыхивали то там, то здесь, как угли, достаточно горячие, чтобы разгореться от малейшего дуновения. Офисы администрации работали при усиленной охране, но все же работали. Порт приотстал, но теперь нагонял упущенное. Ублюдок, подстреленный по приказу Миллера, наращивал новые колени в тюремной больнице «Звездной Спирали», писал жалобы на Миллера и готовился к суду за убийство.
Со склада в пятнадцатом секторе пропало шестьсот кубометров азота. Избили и заперли в кладовке шлюху без лицензии: как только она закончила давать показания против участников нападения, ее арестовали. Поймали мальчишек, разбивавших камеры наблюдения на шестом уровне. Если не вглядываться, все шло как обычно.
Если не вглядываться.
Когда Миллер начинал работать в отделе по расследованию убийств, его поражало неестественное спокойствие родных каждой жертвы. Люди, только что потерявшие жен, мужей, детей и любовников, люди, чьи жизни были выжжены насилием, чаще всего спокойно угощали следователя чаем и отвечали на вопросы, старались получше принять полицейских. Сторонний наблюдатель решил бы, что с ними все в порядке. Только по тому, как обдуманно они держались, по взгляду, фокусировавшемуся с едва уловимой задержкой, Миллер видел, как глубока рана.
Станция Церера держалась обдуманно. И фокусировала взгляд с чуть заметной задержкой. Добропорядочные граждане — кладовщики, ремонтные рабочие, компьютерные техники — в вагоне «трубы» сторонились его, словно мелкие уголовники. С приближением Миллера разговоры замирали. На станции нарастало ощущение осадного положения. Еще месяц назад Миллер и Хэвлок, Кобб, Рихтер и прочие были надежной рукой закона. Теперь в них видели наемную охрану земной корпорации.