Четвертый брак черной вдовы (СИ)

Госпожа Ночь и Красный Плут
Отправиться к портному за костюмами для маскарада Хоэль пожелал не иначе, как в открытой коляске.
— Давайте возьмем карету! — умоляла Катарина, которую бросало и в жар, и в холод при мысли, как на них будут таращиться горожане.
— Нет уж! — заявил муж, с удовольствием рассматривая собственное отражение в зеркале. Сегодня он принарядился — и вовсе не в одежду бывшего супруга Катарины. Костюм его представлял странную мешанину стилей — свободные штаны со складками, как у благородных донов, и короткая куртка, как у простолюдинов. Рубашку он надел с высоким воротником и манжетами, как благородный, но вместо узких туфель на нем были простые башмаки, а жилет он не надел вовсе. В довершение ко всему, на голову Хоэль водрузил шляпу-монтеру, столь излюбленную щеголями из простонародья. — У нас выезд в открытой коляске — и закончим споры, донья Кошечка. Пока я герцог — желаю жить, как герцог.
Но Катарина смотрела на него с сомнением:
— Вы уверены, что герцогу прилично выйти вот так?..
— А чем вам не нравится? — удивился Хоэль.
— Это несколько несколько странный наряд.
— Вот вы о чем, — он широко улыбнулся. — Зато удобный. Я всегда так хожу и ни разу не пожалел. Терпеть не могу туфли — что я, баба, что ли? И надевать длинные хламиды в такую жару — благодарю покорно. А вам не надоели ваши унылые тряпки? Одели бы что-нибудь повеселее — зелененькое там, синенькое
Катарина предпочла сделать вид, что не расслышала совета.
Коляска была подана, и Хоэль поддержал Катарину под локоть, помогая забраться на сиденье. Разумеется, улицу тут же наводнили зеваки, а в окна соседних домов высунулись все, кто мог смотреть.
Хоэль запрыгнул в коляску следом за женой и широко повел рукой в сторону возницы, важно приказав:
— Трогай!
Катарина прикрылась веером, стараясь спрятаться от любопытных взглядов.
— Думаете, настоящие герцоги ведут себя именно так? — прошипела она. — Вы больше напоминаете паяца, а не герцога.
— Да ладно вам шипеть, донья Кошечка! — Хоэль был в прекрасном расположении духа, и испортить ему настроение не могло даже хмурое личико жены. — Наслаждайтесь прогулкой, мечтайте о покупках, — он многозначительно погремел золотом в кошельке. — Я бы мечтал увидеть вас в костюме Кошки, но и Лиса вам подойдет
— Лиса?! — воскликнула шокированная Катарина. — Ни за что не надену ничего подобного!
— Я же только предложил, — примирительно сказал Хоэль. — Что вы сразу кипите?
Они проехали по улице, и Катарине пришлось приветствовать некоторых своих знакомых. К ее огромному раздражению, муж продолжал разыгрывать герцога (в его понимании) и явно переигрывал. Пару раз, когда он начинал слишком уж важничать, она незаметно щипала его за бок, но Хоэль только посмеивался и подмигивал, словно они были сообщниками.
Проезжая мимо лавки, торговавшей дамским бельем, Катарина не удержалась и скосила глаза. На входе красовалось объявление о свежем поступлении товара. «Шелк и батист! — гласила надпись. — Самая тонкая работа для самых изысканных женщин». Но пришлось проехать мимо, а потом коляска остановилась возле дома модистки. На открытой витрине красовались прекрасные образцы мужского и женского платья. Куклы в рост человека были наряжены в парчу и атлас по самой последней моде.
— Еще не поздно передумать, — забормотала Катарина, увидев, как отъезжает экипаж донны Розы — одной и самых богатых и знатных дам Тьерги.
— Да прекратите уже так трястись, а то решат, что вы решили ограбить портниху, — Хоэль велел остановиться и первым вышел из коляски, подавая жене руку.
— Она — модистка! — в отчаянии простонала Катарина. — Портнихи шьют для кухарок!
— Но ведь и те и другие шьют? — пошутил Хоэль, чем довел жену до белого каления.
При их появлении модистка едва не проглотила булавки, которые держала во рту, подкалывая подол на платье куклы, изображавшей донну средних лет. Платье было черное, с серебряным шитьем и серебристыми кружевами — настоящая звездная ночь. Простое, оно так и притягивало взгляд, и Катарина не смогла не оценить эту благородную красоту.
— Чем могу служить? — модистка бросила булавки в шкатулку и поклонилась.
— Вы — портниха? — тут же заявил Хоэль, чем вогнал Катарину в краску. — Нам с женой нужны костюмы для маскарада. Есть что достойное?
Судя по взгляду, которым донна Пурьетта наградила герцога, она считала, что маскарадный костюм у него уже имеется — и преотличный, но звон монет внушил ей уважение, и она сразу предложила на выбор самые прекрасные и экстравагантные платья.
— Донне прекрасно подойдут желтые и розовые цвета, — говорила модистка, пока ее помощницы выплывали из соседней комнаты, демонстрируя наряды. — Например, костюм Лисы — очень изысканно
— Нет, благодарю! — почти крикнула Катарина, стараясь не обращать внимания на ухмыляющегося мужа. — Мне нравится вот этот, — она указала на черное платье с серебром.
— Звездная ночь! Прекрасный выбор, — похвалила дона Пурьетта.
— Да какой прекрасный?! — тут же вмешался Хоэль. — Моей жене, по-вашему, сто лет что ли? Желтый, розовый — на черта ей опять черный?! Выберете что-нибудь другое, донья.
Модистка ахнула, ее помощницы смешались, а Катарина гордо вскинула голову.
— Мне нравится этот, — сказала она раздельно. — И я надену только его.
— Оставьте черный для старых жаб и дурнушек! Наденьте красивое платье — почти взмолился Хоэль.
— Вы меня слышите? — в голосе Катарины явственно прозвучали стальные нотки.
Если этот мужлан еще и будет решать, в каком платье ей выходить в свет
Некоторое время Хоэль смотрел на нее, потом махнул рукой, пробормотав сквозь зубы что-то, что Катарина не расслышала и была этому рада.
— Надевайте, что пожелаете, — сказал он с отвращением. — А на меня что-нибудь есть?
Теперь Катарине взгляд модистки совсем не понравился — как-то слишком долго она рассматривала ее мужа, и слишком ярко блестели у нее глаза.
— Для вашего роста и м-м-м фигуры трудно будет что-то подобрать Но мы попытаемся!
«Да она с ним флиртует!» — поняла вдруг Катарина, и вся радость от покупки платья исчезла.
Самое худшее, что господин герцог тоже прекрасно разгадал этот взгляд и подхватил в тон:
— Пытайтесь! Где мне переодеться? Спрячьте меня куда-нибудь, донья. Последний раз, когда я выскочил на улицу в одних подштанниках, жена была мною очень недовольна.
— В самом деле? — пропела донна Пурьетта. — О, я прекрасно ее понимаю! Нури! Магдаленота! Займитесь донной дель Астра, а я помогу господину герцогу подобрать кое-что ему по вкусу, — она приподняла штору, закрывавшую вход в смежную комнату, и с игривым поклоном предложила Хоэлю пройти.
— Постойте! — воскликнула Катарина, и модистка и муж удивленно оглянулись на нее. — На пару слов, добрый дон, — сказала она, подзывая мужа.
Он сразу же подошел и наклонился, готовый слушать.
— Только не нарушайте приличий, — произнесла Катарина одними губами.
Хоэль сначала нахмурился, а потом расплылся в такой улыбке, что одно это доводило до бешенства, а он еще и подмигнул, и погрозил жене пальцем, после чего удалился вместе с донной Пурьеттой.
Пока Катарина примеряла костюм при помощи Нури и Магдаленоты, она все время прислушивалась к тому, что происходит в соседней комнате. И ей совсем не нравилось то, что она слышала — низкий, мурлыкающий голос мужа, какая-то возня а потом — вот ужас-то! — хихиканье донны Пурьетты.
— Вам нравится? Или отпустить подол подлиннее? — спросила одна из девушек.
— Не надо, мне все подходит, — ответила Катарина. — Переоденьте меня и упакуйте платье.
Едва надев свой прежний наряд, она быстро подошла к примерочной, где скрылись муж и модистка, и громко позвала:
— Дон Хоэль!
— Да, донья Кош донья Катарина? — тут же отозвался он, и судя по голосу, его так и распирало от веселья.
— Выбрали костюм? — холодно спросила она, поборов желание сдернуть штору, чтобы увидеть, что там происходит.