Мара из Троеречья (СИ)
Малена убрала со столика поднос, оставив на всякий случай наливку. Выглянула осторожно через завешенную бархатной шторой часть комнаты, покачала головой, но не успела ничего сказать.
— Малена…
Женщина обеспокоенно обернулась к гостю.
— Спасибо, — вздохнул Лис, — Только ты меня понимаешь. Не знаю, что бы я без тебя делал…
Малена вернулась и присела на краешек кровати. Лис, так и не открывая глаз, продолжил:
— Понимаешь, я её потерял.
— Дорогой, я таким страдающим тебя давно не видела… Влюбился? — хитро прищурилась Малена.
Лис отмахнулся.
— Она немножко не в себе. И ей очень, — он на мгновение замолк, — очень опасно… ходит по городу без меня.
— Да ты что? — удивилась женщина, пропуская мимо ушей слова гостя, — я тебя не первый год знаю, Лисик, ты раньше так по каким-то девкам не убивался…
— Она не просто девка, — пожал плечами Лис, — она сумасшедшая. Мне приходится ее опекать, не выживет без меня, зараза, — страдальчески добавил он.
— Как выглядит? — Малена оперла лицо на кулачок, — может я ее где-нибудь видела.
— Невысокая, волосы растрепанные, светлые, — парень задумался, — Платье такое… зеленоватое. Худющая, как тень. И глазищи огромные. Всё.
Малена налила стопочку наливки, залпом выпила.
— А звать как?
Лис открыл глаза и посмотрел на собеседницу, как будто видел ее в первый раз. Малена неспешно, что-то мурлыкая себе под нос, непринужденно протирала салфеткой столик.
— Что?
— Зовут твою девку как? — повторила она, сосредоточено оттирая несуществующее пятнышко краешком салфетки.
— Не знаю, — выдавил Лис.
Малена вскочила так резко, что корсет на ней угрожающе затрещал.
— Какой же ты гад!
Лис непонимающе прижал ладонь к щеке, по которой хозяйка блудилища ударила его мокрой салфеткой. Ткань хлестко скользнула по лицу, оставив красный отпечаток на коже. Щеку обожгло.
— Что ж такое? — Лис попытался подняться на ноги, но его качнуло, и пришлось прислониться к стене снова. — Что с этим днем не так?! Малена, ты-то за что? — возмущенно выпалил он.
Малена хмуро подбоченилась, нависая над Лисом. Марушка наскочила на нее неожиданно, ухватив за полу платья, когда хозяйка блудилища придирчиво выбирала овощи на закрывающемся городском рынке. Потеряв единственный ориентир в виде ободранного кошачьего хвоста, девочка растерянно замерла в толпе людей. Так она и глотала воздух, ошарашенно озираясь по сторонам, пока не заметила покачивающиеся в такт разговору знакомые фазаньи перья у прилавка. Малена попыталась отцепить девочку от одежды, приняв ее то ли за побирушку, то ли за незадачливую воровку, но та вцепилась клещом и уходить не собиралась.
— Конечно, я сразу предложила ей работу, — закончила Малена.
Лис побледнел и сжал кулаки.
— И что? Она…
— Отказалась, — пожала женщина плечами. — Сказала, что пойдет только с тобой. Правда, я так и не поняла, куда. Но не стала настаивать, — и суетливо добавила: — У меня тут все девочки только по собственной доброй воле.
Лис хмыкнул, но спорить не стал — «это ты патрульным говори, каждый раз, когда они наведываются по жалобам из соседних домов».
— Марушка ее зовут, — тихо добавила Малена. — Она хорошая девочка. Светлая такая…
— Хочешь сказать, блаженная? — криво улыбнулся Лис.
Малена неопределенно качнула головой и отодвинула шторку: на узкой кровати беспокойно спала Марушка. Волосы ее растрепались, выбившись из косы, на лбу выступила испарина.
— Довел ребенка… — пробурчала хозяйка блудилища.
Лис, пошатываясь, подошел к кровати и, собирался было разбудить девочку, но замер на полпути — Марушка вздрогнула и растерла по лицу ладонью неожиданно подступившие слезы.
— Пусть спит, — Малена попыталась отвести Лиса обратно к столику. — Оставайтесь на ночь.
— Нет, — качнул головой парень. — Нужно уходить. Важдай меня видел.
— Видел, и видел, — удивилась женщина. — Он тебя каждый день видит — то в таверне, то на деле… и, заметь, закрывает на всё глаза.
Лис кивнул.
— Потому что Гильдия ему хорошо приплачивает. Но есть вероятность, что он меня сдаст Козырю с потрохами. Тот за ценой не постоит.
Брови Малены поползли вверх.
— С каких это пор ты Козыря боишься?
— С тех самых, когда оставил его в лесу умирать, — в тон ей ответил Лис. — Перед этим, стукнув по темечку.
Малена задумчиво прищурилась.
— Здесь никто не будет вас искать. И, в отличие, от скряги Отая, денег за ночлег я не возьму, — настаивала она.
— Отаю уже уплачено. Кстати, с долгом тебе придется подождать, я снова на мели, — грустно усмехнулся Лис.
— Мне не к спеху. Оставайтесь, — поджала губы хозяйка борделя, — к тому же, куда тебе идти? Ты себя видел? Зеркало там, — махнула рукой куда-то в сторону, — да ты на ногах не стоишь… Отоспитесь, завтра займешься делами.
Лис наклонился к собеседнице:
— Всё правда плохо, Малена. Нам нужно идти.
— И что? Разбудишь девочку, после всего, что она натерпелась за сегодня? — использовала свой последний козырь она.
Лис тяжело вздохнул и тряхнул головой, от чего разноцветные пятна закружились перед глазами с новой силой.
— Нет, не разбужу, — просипел он, неуклюже поднимая Марушку на руки.
Девочка оказалась несколько тяжелее, чем представлял себе Лис, да и непроходящее головокружение не располагало к длительным прогулкам, пусть даже и не с самым тяжелым грузом в руках. Сделав пару шагов, парень повернулся, кивнул на прощание Малене и, пнув ногой дверь, выскользнул на улицу.
Марушка проснулась, когда Лис в очередной раз споткнулся и едва не выронил ее. Лис чертыхнулся и усадил девочку на каменную насыпь у мостовой. Марушка сразу заметила разбитую бровь и запекшуюся на губе кровь.
— Ушибы сильные… А вот раны не глубокие, — тихо сказала она.
— Что ты там бормочешь? — недовольно повернулся к ней Лис, удерживая равновесие только благодаря высокому парапету, на который он оперся всем телом.
— Шить не придется, — выдхнула Марушка, внимательно осматривая его лицо, — но нужно собрать травы…
— Какие травы? Иди уже… — Лис оттолкнулся от парапета и побрел к таверне.
— Подожди! — Марушка опустилась на колени в углу, между домиком и небольшой пристройкой, — в твоем городе нет хороших трав, но я приметила…
Лис прищурился, глядя на девочку, вдохновенно собирающую листья чистотела с двух чахлых кустиков. Парень вернулся к ней и остановил, ухватив за локоть.
— Послушай. Спасибо за беспокойство, конечно. Но я это, — кивнул на листья в ее руках, — к своему лицу прикладывать не дам. И к другим частям тела тоже.
Марушка не шелохнулась и уперто вцепилась в реденькие, оборванные нею же веточки чистотела. Лис дернул ее за локоть, пытаясь поднять, но не рассчитал силу — девочка больно упала на неровную брусчатку.
— Лопух! — не поднимая взгляда на Лиса, вскрикнула она.
Парень, собиравшийся было извиниться, сплюнул и отвернулся — он тут с ней таскается, ночами не спит — ищет эту дуру, а она еще и обзывается. Последующий активный шорох, а потом и радостный вопль, заставили Лиса обернуться: Марушка крепко сжимала в руках пузатый корень, похожий на человечка, застывшего в нелепой позе, а свободной рукой обрывала плоские листья огромного лопуха. Подол ее платья был заполнен уже примятыми черенками и соцветиями чистотела, а длинные, плохо обчищенные корни основательно запачкали потрепанную ткань.
— Лопух поможет твоим ранам затянуться, — улыбнулась Марушка, — только попроси, пожалуйста, у Отая ступку, — добавила она смущенно, — я сама боюсь.
Лис кашлянул.
— Как ты думаешь, почему нигде трава не растет, а на этом клочке земли быстро всходит?
Марушка повела плечом:
— Какая разница? Главное, что это хорошие травы. Они мне подходят. Лучше бы, конечно, бодягу или сушеницу… У нас ее много росло на болоте, — мечтательно добавила она.
— Таверна в двух шагах. — Лис пропустил мимо ушей отповедь Марушки, — оттуда выползает весь сброд в удобный темный закуток, чтобы справить нужду. Выкинь эту дрянь, и пошли спать.