Только небо (СИ)

Келли принёс в спальню воду, шампунь и полотенца, поставил тазик на выдвижную полочку в изголовье кровати, заранее открыл шампунь. Подхватил под затылок тяжёлую и теплую голову, опустил откидную часть кровати. Почувствовал, как напрягся его пациент.
— Постарайтесь расслабить шею, Берг. Просто положите голову на мою ладонь. Не беспокойтесь, я могу вас так держать целый день.
— Чёрта с два, — пробормотал Берг, — голова весит от десяти до пятнадцати фунтов…
— Я сильный. Расслабьтесь, серьезно. Иначе у вас заболит и шея, и голова.
Берг все-таки послушался, а может быть, просто устал. Держать на ладони его голову, и вправду тяжёлую, было неожиданно приятно. Келли полил из кувшина, выдавил немного шампуня, принялся осторожно массировать теплый скальп. Заметил струйку воды, стекающую по виску, подхватил её углом полотенца.
— Как приятно… — пробормотал Берг. — У тебя хорошие руки, Келли.
— Спасибо…
Длинноватые светлые пряди скользили между пальцами. Они оказались густыми и неожиданно мягкими, шелковистыми.
— Слушай… — начал Берг и замолчал, будто не совсем уверенный в том, что же он хочет сказать дальше. — Я вот о чем хотел тебя спросить. Не хочешь — не отвечай. Просто я подумал: мы с тобой будем общаться плотно в течение долгого времени. Мне хотелось бы знать. Понимаешь?
— Вас интересует, почему я пошёл в протеже? — спросил Келли, поднимая тяжёлый кувшин. Ему очень не помешала бы сейчас третья рука.
— Да, — вздохнул Берг с облегчением, — просто ты не похож на этих, любителей лёгкой жизни. Райских пташек в золотых клетках, или как там ещё по телеку говорят.
— Моя семья попала в тяжёлое финансовое положение. Срочно понадобились деньги. Лорд Окнард предложил пятьдесят тысяч. Этого должно было хватить на решение наиболее насущной проблемы.
Зачем ему объяснять, как мучительно не желал Келли такой участи? Про попытку самоубийства Джена, про ненависть и презрение родителей, зачем ему знать?..
— Что за проблемы? Долги? Счёт за лечение?
— Нет. Жених Джена грозился расторгнуть помолвку, если ему не будет выплачено приданое.
Может быть, он и не поверит. Да, наверное, не поверит. Альфа, выросший в таком доме, с таким папой, военный лётчик, сильный и отважный человек никогда не поймёт, как можно продать младшего сына, чтобы купить мужа старшему.
— И что же, этот твой Джен, брат? Что он сейчас, женат и счастлив, дети, Храм Света по воскресеньям, прогулки в Императорском саду?
— Нет, ничего такого, — Келли не сумел сдержать язвительной усмешки. Право, это стыдно, только злорадства ещё не хватало. — Его жених разорвал помолвку все равно. Из-за моего статуса. Я, видите ли, опозорил семью.
— Херня собачья! — фыркнул Берг. — Просто твоя семья ему больше не подходила. Ну и хрен с ним, разве это альфа.
Келли вытер волосы Берга, осторожно опустил его голову на кровать, предварительно накрыв подушку полотенцем. Чистые волосы отливали всеми оттенками светлого золота.
— Вот и все, теперь отдыхайте.
— Давай сбреем все налысо. Сумеешь? — вдруг предложил Берг.
— Конечно, — кивнул Келли. — Но жалко, у вас красивые волосы. Такие густые, шелковистые. И цвет красивый, и эти светлые прядки, будто серебряные.
— Это называется сединой, детка, — ухмыльнулся Берг. Он выглядел лучше, не таким бледным и усталым.
— Вряд ли, — отозвался Келли уже от двери ванной. — Больше похоже на мелирование.
Через несколько минут он вернулся. Берг встретил его решительным:
— Ладно, ты мне честно ответил. Теперь твоя очередь. Спрашивай, что тебе интересно знать обо мне.
Келли переплел пальцы, уставился на свои руки. Что же спросить? Был ли ты женат, есть ли у тебя омега, любил ли ты когда-нибудь? Вопрос вырвался сам по себе и не имел ни малейшего смысла:
— Страшно было?
— В Керниве? — уточнил Берг. — Нет, тогда не было страшно. Было очень досадно, нас вообще сбили по дурости, случайно, можно сказать. И ещё: мне казалось, я не дотяну, упаду на город. А тут вдобавок мой второй пилот запаниковал, я его катапультировал, просто чтоб он уже заткнулся. Потом, в госпитале, страшно было, что не смогу ходить никогда.
Берг помолчал несколько долгих мгновений, а после добавил:
— Но страшнее всего сейчас.
Келли взглянул в лицо Бергу, но тот закрыл глаза, отгородился от всего мира.
— Вы непременно поправитесь, Берг. Вам делал операцию выдающийся учёный, доктор Норт. Вы знаете, лет пятнадцать назад он оперировал Ронара Трента после жуткой аварии, практически вытащил его с того света. На деньги Трента и была открыта эта клиника, стали возможны исследования, которые нашли применение в вашей процедуре.
— Трент? — удивился Берг. — Это который «Трент Мобил»? А ты откуда это все знаешь?
— Его супруг, профессор Арат-Трент, читал в университете лекции по молекулярной биологии, — почти не соврал Келли. Не рассказывать же о своей невозможной мечте? — А ещё я нашёл в интернете несколько статей о клинике доктора Норта и, в частности, о вашей операции. Мне хотелось побольше знать о вашем случае, какие противопоказания при этой процедуре, чему нужно уделять внимание. Такие вещи.
Берг закрыл глаза, вздохнул. Так же не глядя на Келли, проговорил:
— Спасибо, Келли. Ты действительно молодец. Мне просто повезло с тобой.
«Ничего личного», — напомнил он себе.
— Вам не за что благодарить меня, Берг. Я всего лишь выполняю свои обязанности, за которые вы платите мне деньги. Сверх этого я не делаю ничего. Не нужно меня благодарить и не нужно меня стесняться.
И встретился вдруг с бешеным, стальным, ледяным взглядом.
— Тук, тук! — раздалось от двери. Показался улыбающийся Элоиз с тележкой, заставленной тарелками. — А вот и обед! Надеюсь, вы оба проголодались?
Келли вдруг понял, что готов позорно разреветься.
Первый день выдался одновременно утомительным и бесконечным, нервным и грустным. Келли устал от враждебности Берга и дружелюбия Элоиза, от собственных попыток нащупать правильную манеру поведения, такую, которая дала бы наибольший комфорт Бергу. Казалось, больной и сам не мог определиться с тем, кого же он хочет видеть в своём невольном компаньоне: друга и собеседника или же бездушного робота. Когда после вечерних процедур и почти насильственного массажа рук и ног Келли вернулся в свою уютную спаленку, настольная лампа с зелёным абажуром, покрывало в цветочек и тюлевые занавески на окнах показались ему особенно милыми и желанными. Он едва нашёл в себе силы принять душ, переодеться в пижаму и приготовить вещи на завтра. Завтра — первый день занятий. Это событие, совсем недавно самое главное в жизни, вдруг отошло на второй план. Будто кому-то другому предстояло влиться в толпу двадцатилетних мальчишек, знакомиться с преподавателями, уточнять расписание занятий.
Келли погасил свет и лёг в постель, ткнулся носом в пышную подушку с чуть заметным запахом лаванды. Он так и не удосужился убрать в ванной Берга. Может быть, завтра. Или просто поговорить с этим Лавендером? Он придёт в ярость. Какой-то мальчишка только появился в доме и уже учит его, как выполнять работу. Нет, лучше убрать самому. Когда ещё Берг сможет сам воспользоваться ванной? У него красивые руки, крупные и сильные. Ногти ещё короткие, можно не подрезать.
Заснуть не удавалось. Шумели за окном деревья, откуда-то доносился монотонный, будто электрический гул, тишина спящего дома наполнялась неясными звуками. Интересно, почему Берг не смотрит телевизор? Кажется, в его положении это самое естественное занятие. Вероятно, в комнате Келли будет слышно каждое слово, как бы тихо он не сделал…
Внезапная мысль отозвалась шоком. Келли вскочил, будто тело его пронзил электрический разряд. Когда он мыл Бергу голову, то убрал прочь пульт! И забыл вернуть его на место! А ведь это единственный способ, которым Берг может позвать на помощь!
Келли ворвался в полутёмную комнату больного, налетев плечом на дверной косяк. Сразу, с порога, услышал тихие звуки, будто кто-то пытается сделать вдох и не может. Не задумываясь, щёлкнул выключателем.