Приговор: Жить (СИ)

— Наверное, я должен Вас поблагодарить, — проговорил он, когда створки лифта сомкнулись.
Фыонг неопределенно дёрнула плечом.
«Вот и думай, что это должно значить, — с нарастающим раздражением подумал Николай. — То ли она считает обстановку неподходящей для благодарностей, то ли плевать хотела на мою благодарность. Чертова кукла…»
Максим Ребров проснулся ненамного позже Николая. Его в очередной раз разбудила Таисия Орлова с вопросами о самочувствии. С трудом сдержав рвущиеся с языка ругательства, Макс уверил её, что с ним всё в порядке. Отказавшись от предложения прогуляться под предлогом работы, он быстро завершил разговор. Спать больше не хотелось, и майор, матерно помянув осточертевшее внимание бывшей балерины, поплёлся в душ. «Вот ведь пристала, — думал он, соскребая трёхдневную щетину с помятой физиономии. — Может, и правда, номер сменить?»
Включив чайник, он высыпал на стол несколько блистеров с таблетками, вспоминая, какие от чего, и замер. Только сейчас оперативник сообразил, что с ним действительно «всё в порядке». Разбушевавшаяся вчера простуда неожиданно отступила, не оставив после себя даже лёгкого першения в горле. Обрадованный майор смёл в ящик буфета ненужные лекарства и, залив в себя пол-литра кофе, выскочил из квартиры. Список сокурсников и просто знакомых убитой китаянки он не отработал еще даже наполовину, а на планёрке в среду надо будет докладывать хоть о каких-то успехах. В любом другом случае занудной нотации, а то и выговора не избежать.
Звонок Николая несколько часов спустя застал его у миловидной студентки-первокурсницы. Девушка очень хотела помочь, но ее русский был так ужасен, что майор понимал в лучшем случае каждое пятое слово. Учитывая, что в основном это были предлоги, Макс не понимал ровным счетом ничего и последними словами ругал следователя, наотрез отказавшегося подписать запрос на переводчика. Тут-то и позвонил капитан. Майор со вздохом облегчения остановил щебетание девушки:
— Одну минуту, пожалуйста. Я отвечу. А потом мы продолжим. Попробуйте говорить чуть медленнее, возможно, тогда будет лучше.
— Не разбудил, товарищ майор? — приветствовал его Николай.
— Я уже давно не дома, — хмыкнул Макс. — Это ты у нас птичка вольная: спишь, сколько хочешь. А мне Орлова не то, что спать — жить не дает.
— На мои сны тоже нашлись члены лиги «Заморим ментов бессонницей».
— А тебе-то кто спать мешает, — ухмыльнулся майор.
— К кому вечером в гости ходил, тот и мешает, — отозвался Николай, и Макс чуть не подавился очередной шуточкой.
— Что ему было надо?
— Не по телефону. Закончишь свои дела — подъезжай.
Макс быстро свернул беседу с китайской студенткой, заявив, что придёт еще раз, но уже с переводчиком, и вылетел из общежития, как бешеный кролик. Помянув отсутствие машины витиеватой конструкцией, он побежал к метро.
— Что хотел этот урод?! — воскликнул Макс, едва войдя в квартиру друга. — У него в кабинете видеокамеры?!
— Спокойнее, майор, — остановил его Николай. — Про камеры не знаю. Ночной визит Меньшов даже не вспомнил.
— Слава Богу, — выдохнул Макс. За сорок минут дороги он уже успел напридумывать кучу неприятностей, и шантаж среди них был далеко не самой плохой.
— Мне показалось, что он вообще об этом не знает.
— Как так? — опешил майор.
— А вот так. Думаю, Якудза почему-то не рассказала хозяину о ночном происшествии. По крайней мере, о моём участии.
— Сомнительно, но ладно. А зачем тогда ты Гвоздю понадобился?
— Не желает, чтобы его подозревали в убийстве Матросова, — хмыкнул капитан и передвинул через стол пластиковую папку. — Вот, бумажки подогнал интересные. Ты почитай пока, там немного, а я кофе сделаю. Кстати, каких таблеток ты нажрался? Такое впечатление, что твой грипп тебя покинул.
— Правильное впечатление. Ночная прогулка пошла мне на пользу, и таблетки не понадобились, — отозвался Макс, не прикасаясь к бумагам. — С бумажек пальчики сняли?
— Нет там ничего, — отмахнулся Николай, включая чайник. — Я первым делом к экспертам заскочил. Чисто, как в вакууме. Только мои грабли, и всё.
— Печаль, — буркнул Макс, наконец, открывая папку. — Предусмотрительный, зараза.
По мере того, как майор читал, лицо его всё больше вытягивалось от удивления. Просмотрев документы несколько раз, он сказал:
— И чего Гвоздь решил добиться этими сказками?
— Ты так уверен, что это сказки?
— Процентов на девяносто. Три покушения за последние полтора месяца на авторитета уровня Гвоздя — это, как минимум, передел сфер влияния. При таком раскладе быков должны пачками мочить, как в девяностых. А я что-то про бандитскую войну не слыхал.
— А я вот сомневаюсь. Знаешь, у меня сложилось впечатление, что Меньшов чего-то сильно боится. Нет, не так. Скорее, что его кто-то очень качественно прижал.
— И кто, по твоему мнению, способен прижать этого титана преступного мира? Он еще лет десять назад извёл всех конкурентов под корень. Мелкая шушара не в счёт.
— Так, может, как раз из мелких и подрос кто, — покачал головой Николай. — Я тут парой слов с коллегой из УБОПа перекинулся. Сам понимаешь, по телефону особо не поговоришь, но кое-что он мне сказал. Например, что за последние три месяца СБ Меньшова официально увеличилась почти в два раза. Это уже маленькая армия.
— Раздувается от собственной крутости Гвоздь, — пожал плечами Макс. — Костылём выглядеть хочет.
— Твой Лёнчик рассказывал, что Меньшов три месяца назад обновлял систему защиты из-за проблем с конкурентами.
— Из той же оперы, — махнул рукой майор.
— Якудза эта появилась примерно в то же время, — добавил Николай, внимательно глядя на друга. — Телохранителя из Вьетнама авторитет себе тоже из-за раздувшегося ЧСВ выписал?
— Из-за чего?
— ЧСВ — Чувство Собственной Важности, так А… — капитан вовремя прикусил язык и закончил фразу совсем не так, как собирался. — Одна моя знакомая так говорила.
— Я помню, кто из наших знакомых так говорил, — проворчал Макс, сделав ударение на слове «наших». — Не надо со мной разговаривать, как с малолетней потерпевшей.
— И в мыслях не было, — отвел глаза капитан.
— Ну, конечно… Слушай, Коля, мне плевать на твоё «верю-не верю» по поводу Агафьи. Я знаю! Понимаешь? Знаю, что она выжила. И я знаю, что найду её. Понятно тебе?
— Чего ж тут непонятного, — развёл руками Николай. Холодный, почти фанатичный тон друга напугал капитана куда сильнее, чем странное поведение авторитета и непонятные звонки с угрозами, вместе взятые. И он заговорил о первом, что пришло в голову, лишь бы сменить неприятную тему. — Меня другое беспокоит.
— И что же?
— Сегодня днём мне позвонили на домашний. И в приказном порядке посоветовали «умерить пыл». Кому-то наша активность кажется опасной.
— Не понял, — Макс усилием воли отогнал мысли о пропавшей невесте. — Тебе угрожали?
— Не то, чтобы угрожали. Скорее, предупреждали. Мол, я слишком много внимания уделяю чужим делам. А у нас с тобой только два дела сейчас, если не считать то, что в суд уйдет на днях, — китаянка и Матросов. Но по девушке я не работал. Если бы это было связано с ней, звонили бы тебе. А ты, как я понимаю по твоей офигевшей физиономии, никаких предупреждений не получал.
— Не получал, — задумчиво подтвердил майор. — Фигня какая-то вырисовывается. Гвоздь требует, чтоб ты не лез в его дела, и, в то же время, дает тебе вот эти документы…
— А ты думаешь, это был привет от Меньшова?
— Больше кандидатов я не вижу. Мы, на данный момент, только в его дела вмешиваемся.
— Якудзу ты в расчёт принимать отказываешься? — хмыкнул Николай. — А мне вот она как раз и кажется самой подходящей кандидатурой.
— Почему?
— Она поймала меня в кабинете, но хозяину об этом не сообщила. Возможно, это она поставила ловушку с наживкой в виде диктофона. Уж больно шустро она там нарисовалась. Как будто знала, что кто-то полез к чернильному прибору. Или сама вела какие-то разговоры, о которых знать не обязательно не только нам, но и Меньшову. Так или иначе — запись оказалась у вьетнамки, а несколько часов спустя мне советуют «умерить пыл». Странное совпадение, если это совпадение.