Норвуд (СИ)

— Бьет недалеко, — напоследок предупредил интерфектор. — И вряд ли пробьёт броню.
В другом свертке обнаружилось два граненных штыря, каждый длинной в пару ладоней, и несколько широких кожаных ремней.
— А это тебе, — господин протянул штырь и часть ремней мастеру Фонтену. — Догадаешься сам, что с ним делать?
Мой бывший наставник кивнул и тут же куда-то ушёл. Однако в скором времени вернулся с двумя деревянными лопатами в руках. Кое-как обломав полотна, обитые железом, мужчины закрепили штыри с помощью ремней, заполучив в свое распоряжение не очень длинные копья.
Это оружие было особенно необходимо моему бывшему наставнику — трудно сражаться коротким Клинком с противником, который не испытывает страха.
Женщины, искавшие подходящую одежду, спустились облаченные в мужские костюмы. И пусть они были им слегка великоваты — это в любом случае лучше, чем путаться в длинных юбках, когда убегаешь от мертвяка.
— Мы готовы, господин интерфектор, — негромко произнесла Жатэнэ, а её мать, державшая в руках небольшой мешок, только кивнула в подтверждение слов дочери.
— Хорошо, подходите ближе, — Бернард Глен сделал приглашающий жест, — это касается и вас...
Он, расстелил на полу какую-то тряпку, стал выкладывать на нее маленькие тугие мешочки и выставлять стеклянные баночки с непонятными мутными жидкостями.
— Нам предстоит трудный и опасный путь, — проговорил интерфектор. — А значит, нужно как следует подготовиться.
— Куда мы пойдем? — сразу же спросила госпожа Таусинг. — К ратуше?
— Сейчас — нет, — ответил мужчина. — Сперва мы отправимся к ближайшим городским воротам, они должны быть не очень далеко, если я всё правильно понимаю.
Действительно, если двигаться вдоль стены в противоположную от огня сторону, то можно выйти к одним из трех ворот в город. Но именно неподалеку от них я и видел целую толпу мертвяков...
— Сейчас мы все выпьем специальные снадобья, которые на время увеличат наши возможности, — сообщил тем временем господин Глен. — И для этого мне понадобиться какая-нибудь чашка.
Последняя фраза явно была адресована хозяйке дома, но та сделала несколько шагов назад и, выставив перед собой ладони, принялась мотать головой.
— Нет-нет! — женщина явна была напугана. — Мы не будем пить ваши зелья! В народе говорят, что для простого человека это верная смерть!
— Ничего с вами не будет, — похоже, интерфектор слегка смутился. — Тошнота, головная боль и бессонница — это самое плохое, что может случиться после приёма снадобий.
— В народе говорят... — снова начала госпожа Таусинг, но её перебил мастер Фонтен.
— Если не хотите — не пейте, — раздражённо произнёс он. — Но если не будете успевать за нами, никто вас ждать не станет! — а потом добавил, обращаясь уже к Бернарду Глену: — Давай сюда свою отраву, интерфектор — я готов.
Жатэнэ оказалась сговорчивее матери и быстро принесла обычную глиняную чашку, которую господин Глен поставил на пол. Туда он начал сыпать порошки, отмеряя их крохотными весами — я видел точно такие же у нашего аптекаря.
За порошками последовала мутная желтоватая жидкость, а после мужчина перемешал всё это небольшой металлической лопаткой.
— Пейте по два больших глотка, — первым чаша досталась мне. — Это снимет усталость и придаст сил.
Я выполнил распоряжение, и горькая тёплая жижа прокатилась по глотке. Думал, что не смогу удержать эту гадость внутри, но нет, спустя мгновение тошнота прошла. Никакого эффекта, правда, почувствовать пока не удалось.
Интерфектор выпил снадобье последним, а затем плеснул в посуду прозрачную жидкость, похожую на самую обычную воду. Возможно, это именно она и была, поскольку господин Глен, поболтав чашку из стороны в сторону, выплеснул её содержимое прямо на пол. По комнате распространился резкий и не очень приятный аромат.
— Нельзя, чтобы снадобья смешивались, — мужчина пояснил свои действия. — Помню, как-то раз мой товарищ чуть не помер, когда случайно смешались...
Но сообразив, что такие истории вряд ли будут по душе госпоже Таусинг, которая и так выпила свою порцию с большим трудом, интерфектор оборвал свой рассказ на полуслове.
Вскоре было готово следующее зелье, которое мы так же употребили под ободряющие слова господина Глена.
— Один глоток, чтоб лучше видеть в темноте.
Это снадобье было практически безвкусным, так что я выпил его без каких-либо проблем.
Затем были приготовлены и испробованы напитки снижающие чувствительность к боли, улучшающие реакцию и увеличивающие скорость движения.
Но хотя уже прошло какое-то время, никаких изменений я в себе до сих пор не почувствовал. То ли интерфектор чего-то напутал, и эти снадобья для обычных людей бесполезны, то ли всё же они еще не успели подействовать. А уже пора бы уходить — зарево пожара пробивалась даже через небольшие щели между ставнями, а значит, огонь скоро доберётся досюда. И пусть дом каменный, это нас не спасёт. Как-то мне довелось быть на пожаре, который случился за стенами города и один из деревенских старичков сказал, что при действительно большом огне, даже воздух может сгореть. И тогда мы просто все задохнёмся.
— Поторапливайся, интерфектор, — похоже, приближение опасности взбудоражило не только меня, поскольку мастер Фонтен тоже заволновался и, вскочив на ноги, принялся ходить взад-вперед.
Господин Глен тем временем приготовит последнее снадобье, но уже не для людей, а для лошади.
Зелья всё никак не начинали действовать, и я принялся нетерпеливо барабанить ногой по полу. Ожидать, пока неторопливая Соль наконец вылакает причитающееся ей, было всё труднее.
— Когда уже твоё пойло даст результат? — грубо спросил мастер Фонтен и в очередной раз перехватил поудобнее копьё.
Хоть я и не был согласен с тем тоном, которым это было произнесено, но и мне представлялось лишним тратить столько времени на оказавшиеся бесполезными зелья.
— Они уже начали действовать, — негромко ответил интерфектор и, торопливо собрав разложенные вещи, вновь закрепил их у седла. — Теперь можно идти.
Я хотел было возразить, что тоже ничего пока не чувствую, как вдруг понял, какая на самом деле лёгкость наступила во всём теле. Хотелось подпрыгнуть до самого потолка. А может и повыше — до самого неба!
Не терпелось поскорее выйти на улицу и пронестись между домами, как я делал, будучи малышом. Чтоб свист в ушах и ветер в лицо!
Дверь, наконец, отворили, и я рванул бы первым, не придержи меня интерфектор за одежду.
— Подожди, Норвуд! — сказал он. — Будь внимательнее. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но избыток сил может навредить не меньше, чем их недостаток. Поэтому возьми себя в руки и подбери арбалет, который ты чуть не забыл!
Я хотел что-нибудь возразить, но вдруг понял, что господин Глен прав. Не останови он меня, и я бы легкомысленно выскочил на улицу без оружия. Да и мертвяки меня теперь совсем не пугали, а скорее вызывали любопытство, но проявлять его к подобным созданиям вряд ли будет разумно.
Несколько раз тряхнув головой, я поднял взведённый арбалет и вышел на улицу, где уже стояли мастер Фонтен и женщины. Последним дом покинул интерфектор, ведущий Соль под уздцы.
Пожар и правду был уже очень близко — ветерок приносил тепло и запах дыма. Мимо пробегала какая-то мелкая живность — от крыс и куриц, до кошек и собак. Они не обращали никакого внимания на людей, пытаясь скрыться от опасности. Только коготки мерзко скрябали по камням. Вдалеке слышался треск огня, звон лопающихся стёкол и уже привычные просьбы о помощи и вопли умирающих.
Я поудобнее перехватил арбалет и направил его в ближайший тёмный проход между домами. Правда, теперь темнота не была такой густой, как раньше и я уверенно различал стоящие в переулке бочки и какие-то доски.
— Не спешим, — скомандовал господин Глен, потому как не мне одному хотелось побежать изо всех сил. Подобные мысли явственно читались и на лицах других. — И держим себя в руках.