Синяя кошка (СИ)

Хамелеоны дрались и кусались, пока я отдирал их от потолка, тащил по коридору и закреплял на штангах. Всё. Да сияют твои усы, что хочешь делай, а чтобы живы были. Аминь.
Последний хамелеон подёргался на ремешках и быстро превратился в сколопендру. Не такую большую как Виссарионыч, но зато в шерстяную. Густая короткая зелёная шерсть покрывала всё насекомое. И даже ножки.
Перед тем как снять его со штанги, я эти ножки пересчитал. 24 штуки. Я же просил кота. В чём прикол, синее чудовище? Освобождённая сколопендра забралась на потолок и закричала на меня:
— Урод! Тушкан безногий!
Точно баба. Ящеры же все бабы. Мужиков своих они в гнёздах держат и никому не показывают.
Она бы продолжила ругаться, да я её от туда снял и прижал подмышкой к корпусу. Насекомая пошкребла лапками и заткнулась. Надеюсь теперь радиация ей не страшна? Она же шерстяная. В фирменной нейропломбовской шерсти.
Вторую ящерку синяя кошка тоже превратила в длинный мозг на ножках с густым зелёным ворсом по всему телу. Ну да, они же учёные! То есть тех, кто имеет претензию на мыслительную деятельность, кошка, отработанным на Висе методом, превращает в насекомых.
А вот эта шерсть — её удачный опыт борьбы с радиацией. Уже две зелёных сколопендры сучили ножками у меня подмышкой. Ну хоть Корви-то будет котиком? Да! Корви был котиком, но каким-то жалким. Скорее котёнком. И шерсть его была цвета кофе с молоком.
Странный цвет. Собачий. Типа, не забывай, Ра, этот котик нам чужой. Ну хоть жив и слава Богу.
— Это тело абсолютно здоровое, хоть и не привычное.
— Не за что. Слава синей кошке.
— Слава синей кошке.
Как-то грустно повторил бежевый котик Корви младший. Значит «аналитик» в понимании нашей синей мамы — не учёный. И небольшого верхнего мозга в голове ему по жизни вполне достаточно.
— А кто Нина по профессии?
— Кажется специалист по экологическому балансу.
— Это значит учёный?
— Да. Аквариум — очень сложная экосистема.
— Жаль.
Корви уже увидел, почему жаль. Самая маленькая из трёх созданных нейропломбой сколопендр шевелила ножками на штанге. От неё исходило безмерное удивление и ни капельки благодарности. Да и не надо мне. Я треснул хвостом по стене.
Корви освободил Нину, но вместо потолка, она забралась на меня. Вот прямо на голову и попросила:
— Отпусти Сару и Танечку, пожалуйста.
— Нет. Я не уверен в их разумности.
— Я уверена, пожалуйста. Они хорошие.
— Только после экспертизы.
— Какой еще экспертизы?
— У специалиста.
Собственно я собирался отдать их Виссарионычу в научный отдел, раз они ученые. Они же существа одного вида, потому и договориться им будет легче. Я раскидал железный хлам у двери в спортзал и открыл двери.
То, что я увидел там было потрясающе. Вис тоже покрылся шерстью, только он стал не зелёным, а трёхцветно-полосатым, в оранжевую, лимонно-желтую и ярко-алую полосочку. Какой-то опасный кошмар, а не насекомое.
Все три зелёные учёные дамы бросились к нему. Они стрекотали ножками вокруг Виссарионыча, а он величественно поворачивал верхние сегменты то в одну, то в другую сторону.
Получите, распишитесь. Совет да любовь. Очень не хотелось отдавать в этот стрекочущий гарем Ребекку. Однако я принёс на себе пыль верхнего яруса. Пыль убивающую маленьких ящерок. Я подхватил Бекку и поволок к ближайшей двери в аквариум, не слушая, что там кричит вслед мой бывший маг.
Она не сопротивлялась. Она мне доверяла. И вот ей, в отличие от многих других, мне хотелось всё объяснить. И я объяснял по ходу действий. Что за дурацкая привязанность у кота к ящерице?
Не к ящерице, а к существу, которое мне абсолютно доверяет. Причем делает это без всяких причин. К несчастью чудес не бывает. Хамелеонка превратилась в зелёное шерстяное насекомое.
В отличие от других мордеров, Бекка сказала:
— Спасибо, Ра.
И устрекотала в спортзал.
Почему я постоянно теряю людей? Точнее существ, которые заселяют моё сердце. Почему? Надеюсь мой научный отдел, превратившись в большую семью, станет эффективней.
Грустный котёнок Корви тёрся рядом.
— Вон в той каюте праведник Гоша размышляет над тем, как вылечить цивилизацию. Будь с ним. Я туда войти не могу, потому что правдивых котов мне тут точно не нужно.
И Корви младший отправился к праведнику.
Работы у Лютика продвигались. Он придумал выстроить в шахте леса из разных железок, которые не только опирались на стойки между пролётами, но и распирали друг друга. То есть по углам прямоугольной шахты росли четыре лестницы вверх.
Ступени-перекладины были разнесены на два человеческих роста. Для кота моих размеров — самое то, не спеша и лениво. Тросики же болтались по центру шахты для быстрого спуска. Молодец.
Пойду-ка я в холодильник. Что-то кушанькать хочется. И спать. Я с ужасом вспомнил, что коты начинают болеть, если не спят большую часть суток. Я не хочу болеть и потому, натрескавшись мороженой рыбы, тут же у холодильника свернулся в колёсико и уснул.
Пели птицы, а одна наглая мелкая дура прямо рядом в траве. Черная гвардия была уже на ногах. Сегодня мы доберёмся до замка безрукого Чтозахня.
Сомнения вызывал яркий полосатый сколопендр Вис, который проснувшись, сразу забрался на дерево. Как к нему отнесётся его кяхт?
Я прыгнул с места и прижал лапой, простите рукой, это разноцветное чудо к ветке.
— Уже обидел Ребекку, сволочь?
Виссарионыч запыхтел оправдываясь:
— Ра, не надо! Они просто не могут от меня отлипнуть по природе своей. Я их гипнотизирую совершенно этого не желая. И ничего я с ними не делаю. Они меня обучают по очереди и одновременно. Но Бекку я люблю больше всех. Она самая изящная. Отпустите, мой лорд, я сам себе ноги повыдёргиваю, если с ней что-нибудь случится!
— Ты сам теперь лорд. Только уровнем подкачал. Кабан вон 21-го. Что за низкоуровневые языки программирования?
— Отпустите!
Ладно. Я его отпустил.
— Это языки, которые понимают машины.
— Полицейские дроны?
— Не только. Лифт — тоже был машиной. Даже холодильник — машина.
— Ты теперь можешь с холодильником поговорить?
— Да не станет он со мной говорить. Он будет выполнять программу — набор сигналов. Машины только выполняют программы. Получают сигналы и превращают их в действия. И всё.
— Ничего не понял.
— Это только насекомые могут понять. Прости.
— Поверю на слово. Но ты учти, что твои дамочки, кроме одной, еще вчера ящерицами были. А у них махровый матриархат.
— Их отношение ко мне не половое, а религиозное. Вам, котам, не понять насекомых.
— Расистом заделался?
— Просто правду говорю.
— Что-то много праведников развелось. Ладно, умывайся росой и стартуем.
Я спрыгнул с ветки. Похоже кяхтам коты нравились больше, чем насекомые. От Виса хищный ящер шарахнулся, но Будугав рыкнул и кяхт стерпел гигантскую сколопендру на спине. Пояс с фиолетовыми светляками насекомое одело на голову. Простите, затянуло на переднем сегменте.
  
Первого огра
 
Первого огра мы увидели через два часа ураганной скачки. Он сидел на холме и грыз корову. Если бы он встал, то его макушка была бы как раз вровень со стеной моего замка. Желтый с прозеленью, чешуйчатый. Глазки чёрные и злые. И пасть полная острых зубов.
Корова в его руке смотрелась, как куриная ножка в моей. Никакой тактики против таких гигантов у нас не было. Так что будем сочинять на ходу подавляя яростное желание запрыгнуть на чудище и кромсать, кромсать, кромсать.
Потому первой моей командой была команда:
— Коты, контроль!
И только второй:
— Пояса! По кругу льдом херач!
Коты завыли. Кажется завыл и я. Этот низкий инфроняв был совсем не рык, а именно вой. Огр сидел и вращал головой вслед за несущимися вокруг него кяхтами. Ледяные стрелы входили в чудовище непрерывно, а он даже корову из руки не выпустил.
Сильно тупой? Я мочил его порционно десятками. Благо пояс восполнял ману и стопочка иконок «ледяная стрела» не истощалась. Мы намотали вокруг него пять кругов, и наконец огр бросил в меня коровой. Почему не в Виссарионыча, он же ярче?