Кому я должен? Часть 1
– Тебя совсем не беспокоит будущее, это неправильно, – опять завелся я, – нам нужны деньги, у нас начнутся проблемы.
– Клюв, клюв, клюв…
* * *Как бы я ни хотел насладится бездельем в первый безработный день и проспать до обеда, но проснулся я по привычке рано. Было шесть часов утра. В обычный день я должен был встать, энергично принять душ, почистить зубы, побриться, выпить пустой кофе и одеться. Вся процедура занимала минут двадцать. В это время мозг еще ленился, и, наверное, только в это время я не пытался делать несколько дел одновременно. Чуть позже, выйдя на улицу и садясь в машину, обычно я начинал разговаривать по телефону, читать за рулем, а иногда, если по дороге были пробки, включал ноутбук, расположив его на пассажирском сиденье.
Но «я прошлый» умер вчера, а умершим не надо ходить на работу. А «я настоящий» вчера только родился, и, подобно младенцу, я лежал в кровати, хлопал глазами и смотрел в потолок, не понимая ничего и будучи не в состоянии что-либо сделать или поменять. Но совсем скоро начнется новая жизнь. Я не знаю точно, какая она будет, но мне это ужасно интересно узнать. Наверное, часов в семь прозвонит будильник, и старшим дочерям надо будет собираться в школу. Интересно, у них звонит свой будильник? Или жена заводит себе, а потом уже будет их? Они, конечно, самостоятельные не по годам, но, наверное, все же их будет жена. Ведь надо еще и завтрак какой-нибудь приготовить. А что делать мне в это время? Ведь мне не надо никуда собираться и убегать. Продолжать валяться в кровати, рассматривая потолок? А может, встать и позавтракать с семьей? Интересно, как это происходит и что они едят на завтрак. А потом? Старшие, наверное, уйдут в школу. Школа совсем рядом, поэтому не думаю, что жена их возит на машине. Проснется младший. С ним тоже, наверное, что-то надо делать. Вряд ли он в годовалом возрасте ест на завтрак яичницу и пьет кофе. Может, кашку какую-нибудь молочную. Еще я видел: у нас в холодильнике стоят всякие баночки и бутылочки со смешными зверюшками на этикетках. Вероятно, это тоже какая-нибудь еда для маленьких детей. Да, это интересно. Это очень интересно, в отличие от всего того, чем я интересовался в последние годы.
Я повернул голову к жене и стал пристально ее рассматривать. Было темно, но глаза привыкли, и с близкого расстояния я отлично видел все ее черты. Интересно, что ей сейчас снится? Мне казалось, что она как будто нахмурилась. Может, она хотя бы во сне поняла, что я хотел ей донести вчера вечером. Может, она представила, как мы дальше будем жить без денег, поэтому сейчас вот хмурится. Милая мордашка. Закуталась одеялом до самого подбородка и даже голову вжала в плечи. Такая маленькая, милая и беззащитная. Мне захотелось ее обнять и крепко прижать к себе. Но я боялся ее разбудить. И зачем я все это придумал? Зачем мне нужен этот эксперимент? Зачем я бросил работу? Почему в определенный момент мне всегда надо что-то исковеркать и изменить?… Она очень громко вздохнула и закрутила головой, еще сильнее вжимаясь в подушку. Милая мордашка…
* * *– Доброе утро, соня, – услышал я ласковый голос жены и почувствовал поцелуй на своих губах. – Ну ты и спать здоров!
Я кинул взгляд на электронные часы: было уже десять часов утра. Вероятно, после своего раннего пробуждения я все-таки уснул снова. Я пропустил, как все проснулись, собрались и позавтракали. Я так и не узнал, звонил ли у детей свой будильник или их разбудила жена. Я так и не узнал, что ест на завтрак самый младший. Ну ничего, у меня еще будет время, чтобы узнать все это. У меня будет очень много времени, ведь я только вчера родился, и впереди у меня целая жизнь.
В течение дня я познавал свой новый мир. А мир полон жизни, полон красок и настоящего добра. Это был совсем другой мир, в котором не было угнетающих офисов, не было менеджеров-упырей, не было напора человеческой глупости и жадности. Я играл со своим ребенком, учил уроки со старшими детьми, мы бегали по дому и играли в футбол. Создать ощущение полной идиллии мне, конечно, не удалось. Часа три в течение дня я был вынужден просидеть за компьютером, просматривая почту и отвечая на некоторые сообщения. Были еще периодические звонки на мобильный. Доверившись удаче, я просто отвечал на каждый второй звонок, игнорируя половину звонивших.
И все же мне было непонятно абсолютное спокойствие и даже восторг моей супруги относительно моего «увольнения». Понятно, что уже сегодня на семье не отразится то, что я уволился вчера. Понятно, что мы не жили одним днем и что у нас имелись кое-какие накопления, а если собрать со всех источников, то накопления были даже более чем «кое-какие». Но все равно было странным то, что жена несказанно обрадовалась моему решению оставить работу. Хотя она, как никто другой, понимала, что, помимо непосредственно финансового достатка, моя трудовая деятельность вносила большие сложности в нашу семейную жизнь. Я практически не бывал дома. Постоянные командировки, дополнительное образование. Фактически мое присутствие дома ограничивалось одним полноценным выходным, ну были еще в неделю пара урезанных вечеров, порой настолько урезанных, что приезжал я уже в спящий дом, а уезжал из еще спящего. Если к этому еще добавить нашу патологическую склонность к улучшению жилищных условий, переездам и связанные с этим проблемы, то совсем не остается времени на совместное проведение досуга.
Итак, эксперимент провалился? Я ушел с работы, а жена обрадовалась. Пойти обратно попросится? Боюсь, уже поздно. Нет, нужно все же разобраться в ситуации. Я ушел с работы, дабы лишить себя и семью достатка (или максимально приблизить этот момент), а радость жены обусловлена исключительно тем фактом, что теперь мы сможем чаще видеться. А если уж совсем точно, то теперь мы будем вместе всегда, всю жизнь, вечно! Идиллия. Еще бы день одновременной смерти оттянуть подольше. Может, на этом опыт закончить? Наша любовь бесценна, и бесполезно пытаться ее оценить или разрушить подобными провокациями! Наши чувства, наши отношения нельзя измерить рублями… Но должен же быть какой-то выход. Что ж, нельзя рублями, значит, попробуем в долларах. А потом конвертируем в единую валюту, дабы привести все к единому знаменателю.
Сдаваться было нельзя, радость жены вполне понятна. Это эмоциональный сиюминутный порыв. Это не далеко идущий вывод. Конечно же, приятно всегда жить одной семьей, каждый день вместе ложиться и просыпаться. Но для достижения моей цели у нас должны появиться финансовые проблемы. Нужно время, нужно только немного подождать. Понятно, что мы не жили копейка в копейку. Были какие-то запасы, были сторонние источники доходов, о которых она что-то слышала или подозревала (я ничего не скрывал от нее, просто в ситуации полного достатка думать о его источнике не хочется). Значит, моя задача – максимально быстро обанкротиться, израсходовать все запасы. Все равно – как: реально или создавая видимость.
Коль уж я ставлю под удар свою семью, то надо озадачить всех ее членов. Старшие дети уже учатся в школе, в младших классах. Это нормальный возраст, чтобы задумываться о жизни и начинать планировать свое будущее. По крайней мере, я часто с ними советовался в вопросах больших домашних покупок, предстоящих семейных путешествий, совместного проведения досуга и т. д. Кроме того, пару лет назад, дабы хоть как-то сблизиться с детьми и компенсировать свое отсутствие, я придумал создать наш собственный клуб. Изначально затея казалась так себе, но в правильном антураже и с серьезной постановкой вопроса она имела очень большой успех. Пару раз в месяц, когда я бывал дома в выходной день, мы с детьми закрывались в одной из комнат и там секретничали. Чтобы проникнуться духом сплоченности и склонить детей к особым откровениям, я должен был сам в первую очередь открывать им какую-нибудь тайну. Естественно, тайны взрослого мира мало их интересовали, и вряд ли я смог бы их каким-либо образом увлечь. Поэтому я просто представлял себя на месте своих детей или пытался вспомнить себя в их возрасте, представлял проблемы, которые могли бы их волновать, и от своего имени рассказывал о существовании этих проблем у меня. Вот таким образом получалось, что меня кто-то обижал на работе, толкал и рисовал на моих важных бумагах. Кто-то меня бил, кто-то все время дразнил, кто-то очень хотел или, наоборот, не хотел со мной дружить. Конечно, все мои рассказы были адаптированы к взрослой жизни, были изрядно усложнены, связаны с заработной платой и деньгами, но суть моих рассказов все равно оставалась детской. Мои сочинения имели большой успех, и наш клуб регулярно и с большим энтузиазмом собирался. Кроме того, чтобы еще больше заинтересовать детей, у нас в клубе был председатель, которого мы назначали в начале каждой встречи и который проводил наши собрания. Функция председателя сводилась к общим словам, приветствиям и предоставлению слова членам клуба, а главное, по итогам каждого собрания клуба председатель получал от меня гонорар. Это была фиксированная сумма, которая изредка менялась в ту или иную сторону в зависимости от способности председателя.