Герой Лондона

– ДОКТОР КТО! – закричали хором Люк, Рассел и Элли. Очевидно, они слышали этот рассказ уже неоднократно.
– Да ну вас, бездельники, – миссис Уэнтфорт такое поведение нисколько не задело. – Может, Тоферу интересно послушать. Да, Тофер? Тебе же интересно?
– Пап, пожалей нас, – зевнула Элли.
Но мистер Уэнтфорт проигнорировал её мольбу.
– Построил Базальгетте. Ба-заль-гет-те, Джозеф. Запомни это имя. Он спас больше жизней, чем Флоренс Найтингейл, а о нём никто и не слышал. Невоспетый герой.
– Зато Флоренс Найтингейл создала такую профессию, как сестринское дело, милый. До того как она взялась за дело, ходить за больными поручали паре-тройке пьяных оборванок, – возразила миссис Уэнтфорт.
– А почему Базальгетте не прославился? – вежливо поинтересовался Тофер.
– Зануда, – Элли ткнула его локтем, и Тофер стал оправдываться, что ему задали доклад по эпохе королевы Виктории. Но мистер Уэнтфорт только того и ждал.
– Потому что Джозеф Базальгетте не хвастал приятной наружностью. Его главное творение в основном прячется под землёй. Под нами. – Их машина как раз остановилась на светофоре. – Ну и к тому же его работа касалась того, о чём приличные люди в то время не говорили. Да и сейчас не говорят. Базальгетте построил канализацию – огромную сеть громадных труб. Они всё ещё там, под нашими ногами, всё ещё работают и уносят прочь испражнения, чтобы те не заражали воду, которую мы пьём, – только теперь эти потоки направляются на очистительные сооружения.
– И это прекратило эпидемию холеры, которая ежегодно уносила тысячи жизней, – сказала Элли, неплохо имитируя манеру своего отца.
Что ж, может, мистер Уэнтфорт иногда и разглагольствовал, но это было интересно. Тофер задумался, а был ли Базальгетте знаком с доктором Джоном Сноу, который открыл, как распространяется холера.
– Па-таму-што холе-рой бо-ле-ли из-за-а-а… какашек в воде! – нараспев протянул Люк, тоже, очевидно, слышавший эти рассказы уже сотню раз.
Тофера снова бросило в жар и начало тошнить. Может, просто укачало? Или бензиновых выхлопов надышался? Или эти разговоры о нечистотах виноваты? Он сжал в кармане каменную фигурку и подумал, как хорошо бы было достать её сейчас и приложить к горячему лбу. Но ему сразу представилось лицо Элли или одного из её братьев и назойливое: «А это ещё что? Зачем это тебе?», и он не стал.
Машина встала на забитом перекрёстке. В попытке отвлечься Тофер выглянул в окно и на здании напротив прочитал название улицы. Улица королевы Виктории. В Лондоне что, вообще всё в честь неё?
– А вон, смотри, небоскрёб-огурец, – Элли ткнула пальцем в сторону высокого здания из стекла с изумрудным отливом, по форме и правда напоминающего огурец. – Интересно, что бы она на это сказала.
– Кто? – спросил Люк.
– Королева Виктория. Тофер пишет про неё доклад.
«Написал. Уже написал». Мальчик не стал утруждать себя уточнением, его всё ещё мутило.
– А почему про Викторию, Тофер? – обернулся к нему мистер Уэнтфорт. – Почему бы не написать про кого-нибудь, кто действительно изменил жизни простых людей? Возьми лучше вот этого замечательного инженера, Брюнеля, или кого-то из Стефенсонов – что отца, что сына, ну или хотя бы…
– ДОКТОРА КТО! – закричали снова мальчишки, и голова у Тофера словно раскололась на части.
Становилось всё жарче.
Точнее, ему становилось всё жарче.
Фигурка в кармане начала нагреваться. Неужели она оживает? Тофер отмахнулся от этой мысли. Никогда прежде это не случалось днём. Тем более – в присутствии других людей. Скорее всего, она просто переняла тепло его тела. Наконец-то машина снова тронулась, и мистер Уэнтфорт повернул налево, в сторону района Арчуэй.
По дороге к Уэнтфортам они проехали мимо старого дома Тофера на Арбёртон-роуд.
Он ничем не выделялся из ряда тесно слепившихся стандартных узеньких домиков с ломаной линией крыш, с колпаками в виде королевских корон на дымоходах. Викторианской постройки, трёхэтажные, с подвалами внизу. В некоторых из них – окна с витражами. У Уэнтфортов на Чевертон-роуд тоже были витражные окна.
– Тофер, ты ночуешь, как обычно, наверху – в комнате для прислуги, – пошутила миссис Уэнтфорт, открывая дверь.
– По соседству, – сказала Элли. – Потому что дети, они кто? Они слуги.
– Я не слуга! – Люк припустил на кухню в задней части дома, а за ним следом уже мчался Рассел.
– Кто быстрее наверх! – Элли застучала ногами вверх по лестнице, но Тофер, к собственному стыду, сразу от неё отстал. Ему в самом деле было нехорошо.
А ещё статуэтка в его кармане теперь была совсем горячей.
 
Глава 4
 
Дверь в его комнату запиралась. Отлично. Тофер закрыл её за собой и повернул в замке старомодный ключик. Потом аккуратно поставил статуэтку на кровать и повернул мордой к себе.
– Ка, пожалуйста, вернись ко мне. – Он опустился перед ней, а точнее – перед её каменным двойником, на колени и едва дышал. Неужто опять начинается тот же долгий бесполезный процесс, что он наблюдал сегодня ночью? Фигурка не горела яркими цветами – но, может, это оттого, что сейчас было и так светло? Он встал и задёрнул шторы. Темно в комнате не стало, но статуэтка оказалась в тени и стало видно её сияние. По её поверхности заструились золотые переливы, появилось волнение цвета. Он обернулся и увидел на стене за своей спиной, напротив статуэтки, слабые светлые круги. Он снова повернулся к статуэтке и увидел, что глаза её лучатся.
– Вернись, Ка. Вернись. Пожалуйста, возвращайся.
Её горение всё ярче, рябь всё торопливей, она вся мерцает, даже дрожит. Разгораясь сильней и сильней с каждой секундой, фигурка – нет, кошка! – обретает округлые формы, она – кошка! – растёт у него на глазах, и да! Камень превращается в шерсть – уже заметен ворсистый хохолок. Бархатным мягким покровом обрастает треугольник уха, вслед за ним – второй, блестящая шерсть спускается на лоб – в центре блестит белый анх, пушком покрывается мордочка.
– Давай-давай, Ка.
Не останавливайся. Не уходи.
– Ого! – от неожиданности он даже вцепился в край кровати: рядом с носиком вдруг выскочили длинные белёсые усы, а над глазами проступили такие же светлые брови.
Мяу! Челюсти раздвинулись, и перед ним раскрылась розовая пещерка с каймой из острых белых зубов. Уж сейчас она не могла вдруг остановиться, правда?
Ка закрыла рот и посмотрела на него своими лучистыми янтарными глазами.
– Тофер! – в дверь застучали, но он остался сидеть, не издав ни звука. – Тофер, иди обедать.
Он был по-прежнему сосредоточен на том, что происходило прямо перед ним, и постарался не отвлекаться на посторонние звуки за дверью. Теперь пучки шерсти появлялись уже по всему телу: на загривке, на спине, на плечах, на задних лапах.
Не останавливайся.
Дёрнулся хвост. Пушистый хвост. А затем она подняла пушистую переднюю лапу.
Ка была снова с ним!
 
Глава 5
 
– Где ты её прятал? – Элли смотрела на Ка у него на кровати.
– В кармане.
Она засмеялась.
– Нет, ну серьёзно!
– Да правда, смотри, он довольно большой, – Тофер сунул руку в карман и вывернул его наизнанку.
Элли снова засмеялась, но расспрашивать дальше не стала.
– Пойдём. Обед уже готов. Пицца – мама знает, что ты любишь.
Не желая расставаться с Ка, которая свернулась калачиком у него на кровати, Тофер медленно побрёл за подругой вниз.
– Надо ей сказать, что ты привёз Ка с собой, – продолжала Элли. – Вот Дуо обрадуется!
Дуо был котёнок Ка; правда, когда Элли выбирала его из остальных, она думала, что берёт девочку. Сейчас Дуо, уже изрядно подросший пятнистый кот, сидел под кухонным столом в надежде, что кто-нибудь уронит кусочек на пол, и в любую минуту был готов кинуться на свою добычу. Его глаза, при свете дня янтарные, как у Ка, теперь казались зелёными и поблёскивали из темноты.
– Дуо пиццу любит. Ка вроде тоже, да? – Элли, как всегда, болтала без умолку.