Мир по Тому Хэнксу

 
Часть II
 
Десять заповедей Тома Хэнкса
 
Шок! Срочно в номер: Том Хэнкс не всегда смотрел на мир оптимистично. Году в 1985-м он говорил: «Я пессимист, в чистом и окончательном виде. Я думаю, это основано на опыте, на определенном запасе мудрости, которую приобретаешь благодаря школе суровых пинков. Я всегда во всем подозреваю какой-нибудь грандиозный подвох. Так не разочаруешься» [1].
Сместимся на шестнадцать лет вперед и спросим Хэнкса, оптимист ли он. «Самым бесстыжим образом» [2], – его ответ.
Давайте предположим, что за эти годы с Томом Хэнксом произошло что-то очень хорошее. Его изменчивая кинокарьера пошла вверх, а потом еще и еще, а после мук горького развода он пришел к семейной идиллии. Но большинству людей непросто отказаться от пессимизма, что бы хорошее с ними ни происходило. В одном психологическом исследовании пришли к выводу, что люди, выигравшие в лотерею, и люди, заработавшие паралич нижних конечностей в результате автокатастрофы, счастливы, грубо говоря, примерно одинаково – вероятно, причина заключается в гедонистической адаптации [3], означающей, что люди привыкают практически к чему угодно и быстро возвращаются к своей обычной пропорции ежедневной радости и печали.
Тому Хэнксу, притом что абсолютно все свидетельствовало, что его жизнь удается, еще пришлось научиться принимать добрые вести. На вопрос, счастлив ли он, он отвечал: «Да. И это мой выбор» [4]. Поражаясь, насколько радость захватила его, он сказал: «Я прошу прощения у своих родных и близких за то, что постоянно говорю об этом, но, скажи вы мне в 1966 году [когда ему было десять лет], что я стану актером и буду делать фильмы, я решил бы, что вы сошли с ума. Скажи вы мне в 1966 году, что я женюсь и у меня будет четверо детей, я и представить бы себе такого не сумел» [5].
Личное – это во многом политическое [6], включая темперамент. «Я смотрю сейчас на Соединенные Штаты Америки под звездно-полосатым флагом, и, несмотря на все надуманное, что с ним связано, несмотря на проблемы, что у нас есть, на постоянную борьбу, в которой мы живем, я горячо убежден, что сейчас мы – лучшие страна и народ за всю свою историю, и это потому, что мы те, кто мы есть» [6].
Жизнь – сложная штука; стаканы – одновременно наполовину полны и пусты; оптимисты и пессимисты всегда имеют наготове кучу доказательств в пользу той или иной точки зрения. Через несколько недель после этого высказывания Хэнкса, террористы угнали четыре самолета и атаковали Пентагон и Всемирный торговый центр, убив тысячи человек. Борьба в США не стихала.
И в хорошие, и в плохие времена, если попросить Тома резюмировать его взгляды на жизнь, он скажет: «Жизнь – это то одно, то другое».
Иногда он говорит это с раздражением, как однажды в конце неудачного дня, когда женщина в лифте спросила его, каково ему сидеть на вершине мира, он ответил: «Знаете, леди, жизнь – это одна сплошная чертовщина, и без разницы, где ты живешь» [7]. Иногда он произносит это с радостью, например, про свой брак с Ритой Уилсон: «Мы знали, что нас ждет всякая чертовщина, но все это было чертовски хорошо» [8].
Но чаще всего этими словами Хэнкс признает, что человеческое существование полно превратностей судьбы и противоречий. Он описывает жизнь как «что-то хорошее рядом с чем-то плохим, вот происходит хорошее, а затем – две гадости, а потом семь каких-то радостей, а следом снова что-то плохое. Сплошная чертовщина. И кстати, это прекрасно в своем неизменном разнообразии» [9].
Как человек осмысливает эти постоянные суету и хаос, складывающиеся в недели, годы и в конечном счете жизнь? Хэнкс понял, что работает в его случае, и затем решительно применил эти принципы в своем повседневном существовании. Он не спускался с горы с десятью заповедями на каменной скрижали, полными запретов и наказов для человечества, – но, изучая его поступки, мы можем многое почерпнуть из его приобретенной тяжелым трудом мудрости.
Следуя заповедям, которые выбрал для себя один из самых обожаемых людей в мире, чтобы обрести контроль над собственной насыщенной жизнью, вы не превратитесь в Тома Хэнкса. Но если вы возьмете с него пример, то обнаружите, что ваша жизнь стала лучше, в ней больше радости, больше хороших новостей, больше смысла. Пусть Хэнкс предскажет ваше будущее: «Все равно будет череда событий, что-то – настолько ужасное, что вы будете оплакивать человечество, но потом что-то – настолько удивительное и прекрасное, что вы скажете: “Что ж, я буду идти дальше, ведь это возможно”» [10].
ПЕРВАЯ ЗАПОВЕДЬ
Преуспей в главном деле своей жизни.
ВТОРАЯ ЗАПОВЕДЬ
Чти жертвы, которые старшее поколение принесло ради цели, кажущейся невозможной.
ТРЕТЬЯ ЗАПОВЕДЬ
Отдайся своим страстям.
ЧЕТВЕРТАЯ ЗАПОВЕДЬ
Относись к женщинам с уважением.
ПЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ
Почитай богов в храме бейсбола.
ШЕСТАЯ ЗАПОВЕДЬ
Для работы используй правильные инструменты.
СЕДЬМАЯ ЗАПОВЕДЬ
Не задерживайся на дороге, которую отверг.
ВОСЬМАЯ ЗАПОВЕДЬ
Помни, что Шекспир всегда говорит правду.
ДЕВЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ
Цени друзей, но принимай свое одиночество.
ДЕСЯТАЯ ЗАПОВЕДЬ
Стой за то, во что веришь.
 
Первая заповедь
 
Преуспей в главном деле своей жизни
 
Дело жизни Тома Хэнкса – это, конечно, актерская игра. Вот как он начинал: во время семейной автомобильной поездки юный Том услышал птицу и сообщил об этом в духе Шекспира: «Чу! Скорбящая голубка!» [1] Как он и надеялся, раздался смех. И до конца поездки он играл с аналогичными фразами: «Чу! Коровы!», «Чу! Мне надо в туалет!». К радости окружающих, он в конце концов сменил пластинку.
Усердным поискам метких выражений Хэнкс предавался в старших классах и в своей ситком-карьере. Постепенно он отошел от комедийности в пользу драматической подготовки. Но с привычками школьника, веселящего весь класс, он до конца не расстался. И Хэнкс – один из самых желанных в мире гостей на ток-шоу, поэтому он вел «Субботним вечером в прямом эфире» девять раз (пятое место за всю историю шоу) между 1985 и 2016 годами, вкладывая всего себя в персонажей – от ужасного олимпийского конькобежца до Мистера Забывчивого. Когда он изображал дорожного менеджера группы Aerosmith, то настроил микрофоны на непривычную мощность и спровоцировал смех одной только манерой произносить слово «присвистывание».
В 1989 году после выхода «Джо против вулкана» Хэнкса спросили, как он подходит к работе над комедией. «Вслепую, – ответил он. – Я думаю, она сама о себе заботится» [2]. Он объяснил, что такое отношение – больше чем уверенность опытного профессионала; оно идет от убеждения, что, если все сделали свое дело, то комедия получится. «Предполагается, что актер сделал – и забыл. Но надо работать над конкретными задачами: по-настоящему войти в сюжет, поразмышлять, что происходит с героями, стать живым персонажем, которого другие способны узнать. Я считаю себя в первую очередь актером и уж потом комиком, но, разумеется, знаю, что я смешной и что мои фильмы – это комедии».
«Быть смешным, когда этого от тебя не требуется, – преступление. А не быть смешным, когда требуется, – это чертов грех. Так нельзя. Что бы то ни было – пьеса Чехова, Ибсена, – так просто нельзя. Довольно пафосное заявление от парня, который переодевался в женщину на кабельном телевидении, да?»
Когда Гэрри Маршалл утвердил Хэнкса на роль в картине «Ничего общего», он искренне поинтересовался у своей звезды, как лучше работать с ним. Хэнкс ответил, что предпочитает избегать долгих и невразумительных дискуссий о мотивациях и хорошо реагирует на базовые комментарии, например «громче», «мягче», «медленнее», «быстрее», «светлее», «мрачнее», «умнее», «удивленнее», «осознанно» или «неосознанно». «С Томом можно сделать целый фильм, используя только эти слова» [3], – сказал Маршалл.