Квазар (СИ)

— Эти кошмары будут преследовать меня из-за стресса, — буркнула я, вставая и отгоняя от себя ночные грезы. Однако внутри меня застряло ощущение какой-то невыраженной боли, тянущей, словно просящей обезболивающего. Душ и легкий завтрак принесли облегчение. Сегодня был мой третий день на Гуруте, и я планировала исследовать другую сторону горы.
Сегодня снова был солнечный день. Интересно, когда у них выпало такое количество снега, если все дни напролет ясные? Я радовалась свету. На Земле город, в котором я жила, почти круглогодично был пасмурным и мрачным, поэтому сегодня днем я старалась игнорировать внутреннее тревожное чувство и наслаждаться хорошей морозной погодой.
Выйдя на улицу, я обнаружила, что члены ордена уже во всю разгуливали по общежитию, это означало, что встала я поздно. Их утренний ритуал был уже завершен. Я, делая вид, что не замечаю никого, так же, как и они меня, прошла через внутренний двор и направилась вниз по склону, по которому еще не ходила.
— Тебе, наверное, здесь очень скучно? — вдруг услышала я женский голос и дернулась. Слова прозвучали на моем языке и могли быть адресованы только мне. Я обернулась и уставилась на довольно красивую женщину, одетую так же, как и все тут в черное одеяние. В руках у нее были санки, самые настоящие с широкими металлическими полозьями, на которых крепилось плотное сидение, смягченное пушистой меховой подкладкой.
— Вообще-то я еще не успела заскучать, — ответила я немного недружелюбно. Я не доверяла им, никому, к тому же мои инстинкты подсказывали мне, что от этой женщины исходило что-то недоброе.
— Меня зовут Сакала, — сказала она, слегка улыбнувшись. Странно, но в ее улыбке не было добра. Сквозь наигранно дружелюбное выражение лица я заметила какое-то напряжение, что-то, что отталкивало меня от нее.
— Не могу сказать, что рада знакомству, — призналась я честно, — если только ты не хочешь помочь мне сбежать отсюда.
Сакала рассмеялась и впервые выглядела искренней.
— Честно говоря, я очень бы хотела, чтобы ты сбежала отсюда, а лучше никогда бы здесь не появлялась, — сказала она и честное ее ко мне отношение, ее открытое неодобрение меня, понравилось мне больше, чем фальшивая улыбка. — Но я не бы хотела сталкиваться с Ан Аром, здесь все делают то, что говорит он.
— А что будет, если его ослушаются? — с интересом спросила я.
— Сложно сказать, чтобы попасть сюда большинство отказались полностью от своей жизни, от всего, что у них было. Если их выгонят, им некуда возвращаться. В худшем случае мастер времени может отправить провинившегося во временную ловушку. Представь себе вечность без возможности умереть, когда каждый новый день повторяет другой.
— В чем суть этого вашего ордена? — спросила я.
— Тебе лучше задать этот вопрос Ан Ару, — ушла она от ответа.
— Нет уж, — буркнула я, — я надеюсь больше ни разу не встретить его.
— Тогда тебе лучше не ходить на западный склон, потому что там, — она указала рукой на дорогу, на которой я вчера столкнулась с главой ордена, — находится его дом. Можешь взять сани и покататься вон там, на восточной части горы. Там никого нет, если тебе так неприятно местное общество.
Затея с санями мне понравилась, хотя эта женщина, предлагающая мне это, вызывала у меня какое-то подозрение.
— А где у вас можно взять сани? — спросила я осторожно.
— Возьми мои, как накатаешься, оставь их у восточной арки. Там мы обычно оставляем спортивный инвентарь.
Я засомневалась. Могу ли я воспользоваться этим любезным приглашением или мне стоит отказаться?
— На, — гурутийка поставила сани на дорогу, и подтолкнула их ко мне ногой. — Удачно покататься, — сказала она и тут же исчезла.
Подавляя тревожное чувство, я аккуратно подняла сани. Они оказались довольно тяжелыми, и я думала оставить эту затею, однако между полозьями нашла веревку, за которую их можно было тянуть по снегу и решила все-таки прокатиться пару раз. В конце концов, это просто санки. Спустившись немного ниже и убедившись в том, что за мной никто не идет, я взобралась на снежную гору и осмотрелась. Спуск был не сильно резким и деревья здесь стояли не так плотно друг к другу, поэтому я легко смогла бы маневрировать, чтобы никуда не врезаться. Я решила прокатиться немного, а внизу у обрыва поискать возможный мост или переправу.
Я залезла на сани и тихонько покатилась вниз, ощущая, как морозный ветер обжигает мои щеки. Лес был девственным, абсолютно нетронутым и когда я катилась по нему, я не могла оторвать взгляд от сказочных видов, которые я проезжала. Если я задевала причудливые снежные ветви, снег падал мне на голову, и я смеялась. Это было первое настоящее удовольствие, которое я испытала на Гуруте. Я так увлеклась этой игрой, что не сразу заметила резкое увеличение скорости саней. А когда поняла, что еду слишком быстро, не успела сообразить просто свалиться на бок, и позволить саням катиться вниз без меня. Все происходило слишком быстро. В какой-то момент санки вдруг потеряли опору под полозьями, и я взлетела с небольшого снежного бугра вверх, поняв слишком поздно, что в нескольких метрах от меня начинается обрыв. Вот, что это было! То неприятное чувство, которое возникло у меня, когда Сакала предложила мне покататься на санях именно на восточном склоне! Это была подстава! И сейчас я с огромной скоростью летела прямо в пропасть, понимая, что спасения ждать не от кого. Собравшись за долю секунды, я вывернулась из саней и упала на снег, однако скорость была слишком большой, и я продолжала стремительно катиться в сторону пропасти.
— Помогите, — инстинктивно заорала я, цепляясь руками за снег. Все было напрасно. И лишь в последнюю секунду, когда мое тело уже летело вниз, я успела зацепиться за какой-то выступающий сук и повисла на нем. Я понимала, что смогу продержаться в этом положении всего несколько минут и начала снова звать на помощь. Меня обуял ужас. Перед глазами пролетели картинки того, как мои дети так и не дождутся меня из отпуска, как Флор никогда не узнает, куда я исчезла и что со мной произошло. Моя жизнь закончится здесь, на неизвестной планете, где обо мне даже не вспомнят, где местные только обрадуются тому, что я погибла. В своей панике я ни сразу заметила быстро приближающуюся ко мне фигуру огромного белого волка. Только когда он зубами схватил меня за капюшон комбинезона и начал тащить меня вверх, я поняла, что он пытается меня спасти.
— Помогите, — продолжала кричать я, — понимая, что я слишком тяжелая, а лапы животного скользят на замерзшей ледяной корке. Однако волк оказался очень сильным и через пару минут он смог подтянуть меня до середины и я, опершись о выпирающийся сук ногой, стала помогать ему тащить меня вверх. Наконец, оказавшись всем телом на снегу, я разрыдалась, вцепившись в морду волка, шепча ему слова благодарности. Животное лизало мое лицо, выказывая мне всю силу своей любви.
— Ты мой единственный друг здесь, — сказала я ему сквозь слезы, — спасибо тебе, мой родной. Через несколько минут я пришла в себя и попыталась поползти вверх по снегу, однако склон был слишком крутой и мои ноги и руки обессилили. Я едва смогла проползти полметра, понимая, что все тело трясет от напряжения, более того на снегу я увидела кровь и поняла, что сильно повредила ногу и, кажется, расцарапала бок, разорвав одежду. Мне стало понятно, что самостоятельно я наверх не взберусь, и волк не сможет тащить меня по такому крутому наклону на длинное расстояние. Если никто не найдет меня, я либо замерзну, либо истеку кровью, либо все-таки сорвусь вниз.
И тут мне пришла в голову мысль. Единственный, кто здесь все решал, был Ан Ар. Если попробовать послать волка к нему, может ему удастся дать понять главе Ордена, что кто-то нуждается в его помощи?
— Мой родной, — обратилась я к волку, — ты же меня понимаешь, да? — спросила я с надеждой, прикасаясь к его морде рукой. Изо всех сил я старалась передать животному информацию через свою ладонь, надеясь, что моя апперцепция сработает. — Пожалуйста, найди Ан Ара, попробуй привести его сюда, вдруг он сможет тебя понять и захочет помочь мне. Я не была уверена, что животное уловит мою просьбу, однако волк, еще раз лизнув мое лицо, резко бросился бежать вверх и я стала надеяться на хороший исход. Это было единственным шансом. Если волку не удастся привести Ан Ара, я погибну здесь.