Квазар (СИ)

Мое тело все еще било дрожью от выброса адреналина, но сейчас я начинала понимать, что мне становится очень холодно. Одежда на мне была разорвана, от варежек остались только клочья и мои ладони были все в крови. Я аккуратно свернулась калачиком, пытаясь засунуть окровавленные ладони внутрь рукавов и хоть немного согреться. Мне казалось, что я лежу там уже целую вечность, через какое-то время я перестала чувствовать руки и пальцы ног, а волк все не возвращался. Кто знает, что могло с ним случиться. Возможно, гурутийцы просто решили бросить меня здесь, в конце концов, я их враг, точнее была им объявлена, без вины виноватая. Еще через какое-то время мое сознание помутилось. Перед глазами стали мелькать картины. Я видела Флора, который гладил меня своими теплыми руками по лицу, нежно прижимая меня к себе. Мы снова гуляли с ним у радужных водопадов.
— Я же обещал тебе, — говорил мне Флор, — что мы приедем сюда еще раз.
— Да, — радовалась я, — я люблю тебя… я люблю тебя….
— Агния, — голос доносился откуда-то издалека, словно из-под воды. Чьи-то теплые ладони прикоснулись к моему лицу, и это было самое сладкое, горячее, возрождающее прикосновение за всю мою жизнь. Я старалась тянуться к этому теплу, но тело не слушалось, онемевшее, закостеневшее, полумертвое. Потом был снова провал. Вспышками мелькали картины резкого полета, словно я, удерживаемая какой-то мощной силой, летела куда-то вверх. Вокруг темнело и в какие-то секунды мои открытые глаза могли видеть садящиеся за гору солнца. Потом картинка сменилась на высокий деревянный двухэтажный дом с застекленными от пола до потолка стенами. Был яркий свет, а затем мир взорвался болью. Чьи-то руки снимали с моего измученного тела одежду и мои раны и ссадины ныли не меньше, чем отогреваемые каминным огнем окоченевшие конечности.
— Мне больно, — стонала я, — не надо.
Я не слышала ответа, не знаю, был ли он, но я поняла, что меня бросило из состояния полной окоченелости в адский пожар. Потом какая-то горячая жидкость попала мне в рот и все исчезло.
Когда я открыла глаза, я поняла, что лежу в очень удобной и теплой кровати в объятиях кого-то очень горячего, обнимавшего меня сзади. На какое-то мгновение я наслаждалась этим ощущением, но затем ужас произошедшего хлынул в мою память, и я вздрогнула. Где я? Почему я лежу здесь и с кем я лежу? От этих мыслей тут же возник испуг.
Я попыталась шевельнуться, но мгновенно застыла от сильной боли в боку, на ноге и в руках. Посмотрев на себя, я увидела, что мои ладони полностью были перемотаны бинтами и, к моему ужасу, я обнаружила, что лежу почти голая. Вокруг талии красовалась крупная белая повязка, а на ноге была примотана шина, что могло означать перелом. Из одежды на мне был надет только бюстгальтер, трусики и теплые шерстяные носки.
Я попробовала повернуть голову назад, чтобы увидеть того, кто обнимал меня, но он, казалось, спал, и во сне, ощутив мое движение, лишь теснее прижал меня к себе, подтянув мое бедро к своему животу. Мое сердце бешено заколотилось. Неужели я снова попала в какое-то другое время или место? Это проделки главаря Ордена времени? В какую еще переделку он меня вовлек? Я немного полежала без движения, но любопытство все же взяло вверх. Превозмогая боль в боку и в ноге, я попробовала аккуратно приподнять тяжелую руку незнакомца и развернуться на спину. В момент, когда я увидела лицо сладко спящего Ан Ара меня буквально накрыло паникой и я чуть не вскрикнула. Я в полном неверии уставилась на полуголого главаря Ордена времени, обнимающего меня одной рукой. Его черты лица, лишенные привычного гнева и презрения, казались прекрасными. Бархатная смуглая кожа была безупречно ровной без единой морщины, прыщика или шрама. Идеально очерченные темно розовые пухлые губы были расслаблены. Растрепанные черные волосы придавали его внешности милый домашний вид. Крупное мускулистое тело не выглядело огромным, наоборот, его идеальные пропорции заставляли меня безотрывно пялится на него, вгоняя меня в стыд. Как я могла думать о его красоте, если он тот, кто насильно приволок меня сюда, унижал, и именно он является причиной моего нынешнего печального положения. Эта девица, Сакала, которая меня так подставила, неспроста это сделала. Не удивлюсь, если в этом окажется замешан и сам Ан Ар!
Нужно было выбираться отсюда и одеться. Я оглянулась. Это была просторная комната, уютно обставленная мебелью светло-коричневого цвета. Все убранство помещения было выполнено в оранжево-красных тонах с элементами охры, желтого и зеленого. Огромная стеклянная стена, открывающая вид на зимний лес, была оторочена темно-оранжевыми шторами, полукругом спадающими сверху вниз. На полках, прибитых к стене, стояли многочисленные статуэтки, свечи, мелкие домашние цветы. Небольшой шкаф из дерева имел уникальную вырезку на дверцах, покрашенных в рубиновый цвет. Так же украшены были и стулья, стоящие у большого стола возле окна. Стол был завален книгами, самыми обычными, такими, какие есть у нас на Земле. На полу располагался ковер цвета охры с ярко-желтыми крупными узорами.
— Не похоже, чтобы в этом интерьере не принимала участие женская рука, — подумала я. — И не моя ли «подруга» Сакала так близка с главой ордена?
Осмотревшись, я поняла, что в этой комнате не было абсолютно никакой моей одежды. Скорее всего, после вчерашнего инцидента она вся пришла в негодность. На стуле висели черные штаны и тонкая кофта с длинными рукавами, принадлежащие хозяину дома. Я решила нацепить хотя бы кофту, чтобы не сгореть от стыда из-за полуголого вида. Я аккуратно стала выдвигаться из-под руки Ан Ара, стараясь не разбудить его. Когда мне это удалось, я попробовала встать, превозмогая жуткую боль во всех местах. Прихрамывая, я поковыляла к стулу и забинтованными руками попробовала нацепить на себя кофту. На мое счастье она была на несколько размеров больше, поэтому легко поддалась. В момент, когда я продевала голову в вырез, вдруг раздался голос главы ордена времени:
— Штаны тоже попробуешь надеть?
Я в спешке спустила кофту вниз, прикрывая голое тело почти до коленей. Ан Ар лежал на спине, задрав руки за голову. Его выражение лица было спокойным, не тени обычного для него гнева, ярости или злости.
—Наверное, еще проснуться не успел, — подумала я, стараясь отвлечь себя от стыдливых мыслей о своем виде.
— Почему я проснулась полуголая с тобой в одной постели? — с претензией спросила я.
— Потому, что тебя надо было отогревать после обморожения, — сказал он так, словно это было обычным механическим действием, ничего не значащим для него.
— Полагаю, я должна поблагодарить тебя за мое спасение и отдельно за ночное отогревание, — сказала я без капли благодарности в голосе.
— За свое спасение благодари волка, не могу понять, почему он так благоволит тебе, что в тебе есть такого, чего нет в гурутийцах.
— Полагаю это искреннее чувство, — подколола его я, — вы тут все выглядите так, словно кол проглотили. Я люблю это животное, искренне, по-настоящему, поэтому и оно любит меня, — заключила я, понимая, что нога болит так сильно, что стоять становится тяжело. — Животные не способны на предательство, так, как некоторые гурутийцы, — продолжила я.
На этой фразе глаза Ан Ара почернели и челюсти сжались. Почему мне все время хотелось бросить ему какой-то вызов? Что за чувства поднимались внутри меня, когда я общалась с ним? Было ли это противоборство борьбой за свое будущее или за этим стояло нечто большее, то, что не было подвластно моему разуму?
— О каком предательстве ты говоришь? — процедил он, садясь в постели. Я старалась не смотреть на его голый торс, переводя свой взгляд с его лица на интерьер и обратно.
— Твоя соратница, а может и некто ближе, мне не известны ее мотивы, Сакала, вчера порекомендовала мне покататься на восточном склоне на санях. Этот склон имел резкий обрыв вниз, которого не было видно сверху. Полагаю, она надеялась, что с приятной прогулки я не вернусь.
Ан Ар скрипнул зубами и встал. Он был на голову выше меня, и мне захотелось сжаться в комок.