Икс (ЛП)

— Эй, знаете что? Я послушалась вашего совета и положила свои деньги в фонд взаимных инвестиций. Я распределила инвестиции по четырем типам, как вы говорили.
Я уставилась на нее. Распределила инвестиции? Черт. С каких это пор она пользуеттся словами, в которых больше одного слога?
Она, ее брат и сестра получили большие деньги в то же время, что и я, хотя из другого источника. Я надеялась, что все трое профукают свои денежки в момент. Будучи злобным созданием, я испытала некоторое разочарование, когда Анна проявила здравый смысл.
— Не все, я надеюсь, — сказал Генри.
— Конечно, нет. Я отложила двадцать тысяч на отдельный счет, так что у меня будет к ним доступ. Не то чтобы я их трогала, — добавила она поспешно.
— Я ставлю тебе пятерку с плюсам, — сказал он.
— Я тоже вложила деньги в фонд взаимных инвестиций. Почему мне не поставили пятерку с плюсом? — вмешалась я.
Никто из них не обратил внимания.
Когда Генри понял, что Анна направляется к Рози, он открыл дверь и придержал, давая ей пройти вперед. Я подняла голову, и мне открылся кусочек интерьера, который включал в себя бар, где сидел Чини. В эту долю секунды я увидела, как он повернулся и заметил Анну. Его лицо расплылось в улыбке, и он встал. Дверь закрылась, но образ, казалось, повис в воздухе. Я не обратила внимания на реплику Чини до этого момента. Ужин с другом? С каких пор Анна Дэйс стала другом?
  
5
 
На следующее утро телефон в офисе уже звонил, когда я поворачивала ключ в замке и открывала дверь. Он продолжал звонить, когда я гигантскими шагами пересекла наружную комнату и бросила сумку на стол. Я собралась схватить трубку, когда включился автоответчик. “По этому номеру сейчас никто не может ответить…”
Сначала я подумала. что это может быть офицер, присматривающий за Кристианом Саттерфилдом, или сам Кристиан. Я только собралась ответить, как услышала голос Чини.
Остановила свою руку, которая повисла в воздухе, пока он торопливо поприветствовал меня и зачитал номер телефона и адрес на Дэйв Левин стрит, который Кристиан Саттерфилд использовал, когда его арестовали. Я взяла ручку и записала информацию.
После того, как он отключился, я прослушала сообщение еще раз, чтобы убедиться, что все записано верно.
Я открыла нижний ящик стола и снова вытащила телефонную книгу. Нашла букву С и провела пальцем по колонке. На улице Дэйв Левин Саттерфилдов не было, но телефон совпадал с телефоном Виктора Саттерфилда на Трейс авеню. Такой улицы я не знала.
Я вытащила из сумки карту Санта Терезы и развернула. Эта улица была в полтора квартала длиной и упиралась в шоссе 101. Если я правильно помнила нумерацию домов на Дэйв Левин, этот адрес был не дальше, чем в пяти кварталах от того, по которому Саттерфилд жил десять лет назад.
Я сняла трубку и позвонила. Наверное, нужно было заранее придумать причину звонка, но иногда действия без подготовки получаются лучше. А иногда — нет. Телефон прозвонил три раза, и трубку сняли.
— Алло?
Женщина, с хриплым и резким голосом.
Я представила себе курильщицу, в возрасте за пятьдесят. Она произнесла только одно слово и каким-то образом умудрилась быть грубой.
— Могу я поговорить с Крисом?
— С кем?
— С Кристианом?
На какое-то время последовало мертвое молчание.
— Дорогуша, у тебя ничего с этим не получится, — ответила она и отключилась.
Я положила трубку, размышляя, что она имела в виду. У меня ничего не получится, когда я спрашивала Криса или Кристиана? Или ничего не получится с ним самим? Ему звонили женщины целыми днями? Мне всего лишь нужно было узнать, позволит ли мне этот номер выудить одного досрочно освобожденого. Еще один звонок не предоставит мне большей информации. Мне нужно было с этим разобраться, и Хелли не заплатила мне достаточно, чтобы затягивать задание дольше, чем необходимо.
Я взяла папку, положила в нее копии газетных вырезок, включая фотографию Саттерфилда. Положила папку в сумку, закрыла офис и пошла к машине.
Я недавно продала мой “мустанг” 1970 года, который слишком бросался в глаза для работы, которой я занимаюсь. Я должна сливаться с фоном, что намного легче при моем новом скучном транспортном средстве, “хонде”, такой незаметной, что я сама иногда не могу найти ее на стоянке. Единственное общее между двумя этими машинами — сумка, которую я храню в багажнике на случай чрезвычайной ситуации. Мое определение чрезвычайной ситуации — это оказаться без зубной щетки, зубной пасты и чистых трусов.
Села за руль и повернула ключ зажигания. Я скучала по рычанию огромного двигателя “мустанга”, когда тот пробуждался к жизни.
Я проехала до конца квартала и повернула направо на улицу Санта Тереза, проехала шесть кварталов на север и достигла Дэйв Левин. Свернула налево и поехала в сторону океана.
Я заметила Трэйс авеню, проехала мимо и нашла место для парковки. Закрыла машину и пошла назад.
Дом номер 401 по Трэйс оказался маленьким одноэтажным зданием на углу Трэйс и Дэйв Левин. Широкие полосы мертвой травы формировали букву L с двух сторон участка, и металлическая решетка окружала периметр. Сам дом стоял на плите из пористого бетона, которая выравнивалась низкой стенкой из шлакоблоков, с посаженными сверху цветами.
Растения, как и газон, были такими коричневыми, что казались опаленными.
Окна представляли собой сдвигающиеся в сторону панели в алюминиевых рамах, были плотно закрыты и казались пустыми за закрытыми шторами. Я знала, что вблизи алюминий будет поцарапанным и пятнистым.
Крыльцо было маленьким. Справа от двери стояло кресло, обитое цветочным ситчиком, синие и зеленые цветы на красном фоне. Слева от двери стояло растение в горшке, возможно, искусственное. Я пересекла улицу под углом, дождавшись, пока меня не стало видно, чтобы остановиться и оглянуться. Никаких следов обитателей. Задняя часть дома предполагала больше пространства, чем я думала. Наверное, три маленьких спальни, одна ванная, гостиная, кухня и хозяйственное крыльцо.
Район казался тихим и состоял почти целиком из домов на одну семью, которые были построены, наверное, в 1940-е годы. Только некоторые машины, стоявшие у тротуара, были новыми, наверное, две из пятнадцати. Остальным было от трех до пяти лет и они находились в хорошем состоянии. Большинство были американского производства. Это был не тот район, где покореженные машины громоздились в три ряда на дорожке. Дома были ухожены, и большинство газонов выглядели аккуратно, учитывая тот факт, что мертвую траву легче держать под контролем.
Я вернулась в машину и объехала вокруг квартала, в этот раз припарковавшись на боковой улице к северу, перпендикулярной Трэйс. Некоторое время я сидела и размышляла. Мне нужен был наблюдательный пункт, из которого я могла следить за домом. Если повезет, Кристиан Саттерфилд придет или уйдет, что поможет мне подтвердить его местонахождение. Вот в чем проблема стационарного наблюдения: большинство людей приезжают к своей цели, паркуют машину и выходят. Почти никто, по законному поводу, не сидит в машине, уставившись на дом через дорогу. Посиди в машине какое-то время, и ты будешь выглядеть подозрительно, что значит, кто-нибудь позвонит в полицию, и твое прикрытие сорвется. Трюк состоит в том, чтобы придумать официальную причину, чтобы околачиваться в этом месте, что сложнее, чем можно подумать. В прошлом я изображала проблемы с машиной, что эффективно только до тех пор, пока не появится добрый самаритянин и не предложит помощь. Я еще фальсифицировала наблюдение за дорожным движением, которое мне удалось растянуть на два дня, пока я не заметила свою жертву.
Здесь не было смысла притворяться, что я считаю машины, потому что моя была единственной, которая двигалась, со времени моего прибытия.
Я закрыла машину и пошла пешком. Дойдя до угла, я заметила два маленьких заведения: магазинчик со всякими мелочами с одной стороны и бар, под названием “У Луи” — на противоположном углу. Почтальон со своей тележкой двигался впереди меня в дальнем конце улицы. Несмотря на прохладную погоду, на нем были синие шорты, рубашка такого же цвета с почтовой эмблемой на рукаве и что-то похожее на шлем для сафари. Почтовые ящики выстроились вдоль тротуара, так что вместо того, чтобы подходить к каждому дому, ему нужно было всего лишь открыть ящик и положить туда нужную пачку счетов, журналов и всякого бумажного мусора для каждого адресата.