Театр мистера Фэйса

отдельно взятый дворец, а вы сам больше не Высочество, а простой американский
курьер – то надо научиться чинить автомобильные поломки. По крайней мере.
— Чёрт… Проклятая рухлядь… Как мне это знакомо! – пробормотал гонец. И надо было
соглашаться ехать на старье! Курицам абсолютно по боку, а точней, по хрену – какое
служебное авто имеет рассыльная контора! Стопудов... Надо инструмент.
Мистер курьер выдернул ключ из замка зажигания, выскочил из «Роллса», подбежал к
багажнику. Вставил ключ в замок, открыл багажник:
— Так, ну что тут у нас здесь?..
У вас здесь два… трупа, Ваше Высочество. Юнцы, лет по двадцати.
— Неет, двадцать один год как минимум, — не согласился сам с собой принц, тупо глядя
на покойников, — в противном случае пиво им бы не продали… Чёрт, какое пиво, где?.. В
кабаке у кукловода, где ж ещё… Панк и Кид!
— Твою мать!.. – наконец, сорвалось с губ. Рассыльный непроизвольно осмотрелся. Когда
видишь труп в том месте, где его увидеть не ожидаешь – всегда срабатывает рефлекс оглядки
по сторонам! Взгляд замечает каждую мелочь, потому что кажется – все вокруг на тебя
пялятся. Иногда не кажется, впрочем… Вот невдалеке мужчина с вытянутым породистым
лицом. Высокий рост, в белом санитарском халате, в ухе – серьга. Пристально наблюдает за
«Роллс-ройсом»! Сам стоит у автомобиля-фургона неопределенного цвета. Ухмыляется сука.
Кто виноват и что делать? Виноват ублюдочный клоун!.. Надо попытаться сделать тачку и
ехать на разборку.
— Инструмент, нужно инструмент!.. — Курьер отвел от наблюдателя глаза и вновь
уткнул их в багажник: — Так, мальчики, разрешите пошевелить ваши трупы…
***
Блондинки куксились, находясь в салоне. Если тачка с открытым верхом, то понятие
автомобильного салона становится несколько условным. Тем не менее, грань между улицей и
кабиной есть. Ощутимая.
— Девки, поедем на такси? – предложила раздраженная леди.
— Такси – не лучший выход! – отозвалась острожная леди.
— Я не хочу ловить такси! – прокомментировала решительная леди.
— Парень сказал, что поломка знакома. И, наверное, без труда справится?.. – спросил
голос разума. Его в определенных жизненных обстоятельствах слышат даже блондинки…
Мэри вылезла из «Роллса». Цок-цок-цок!.. Каблучками по асфальту — взад автомобиля. Ну и
рожа у гонца! Что такое в багажнике – труп бен Ладена?
— Ты скоро, мистер Рассыльный?
Курьер перестал рассматривать сумку с инструментом и мельком глянул на Мэри.
— Чёрт! — Сумка полетела назад в багажник. Крышка поспешно захлопнулась. Без ключа
теперь багажник не открыть.
— Я сейчас!.. – мистер гонец крупным шагом обошел «Роллс-ройс», открыл
водительскую дверцу. Нащупал под рулем рычаг открытия капота, дёрнул, послышался
щелчок. Мэри обошла авто с другой стороны. Наблюдение за ходом работы – лучший стимул
для исполнителя! И не важно кто есть исполнитель: рассыльный в образе слесаря или принц в
образе работяги.
Его Высочество прошел наперед автомобиля и открыл капот.
— М-даа…
Количество проводов эквивалентно количеству грязи. Похоже, под капот не заглядывали
со времени выпуска «Роллса». Судя по характерным признакам остановки – проблема может
быть в…
— Свечной кабель! – с радостью воскликнул Высочество. — Отошел от крышки
трамблера. Надо вставить проводок на его место.
Мэри глубокомысленно покивала, естественно, не поняв ни хрена.
— Что, мистер наблюдатель, «съел»!? – зло пробормотал принц, опуская капот. —
Сломанной тачкой нас не испугаешь. А вот трупы – подстава, за которую придется ответить.
Так и передай своему боссу!
Рассыльный гневно посмотрел на мужчину в белом халате и на его фургон. И не увидел –
они уехали. Зато увидел недовольное личико Мэри. Женское лицо может толкать на подвиги,
но может и отговаривать от подвигов… Рассыльный прошел к водительской дверце, опустился
на сиденье, нервно покрутил ключ в замке зажигания. Мотор завёлся с пол-оборота.
— Пронесло… — облегчённо пробормотал гонец.
Когда проносит человека – это повод для радости. Когда проносит блондинку – это повод
для двойной радости. В нашем случае, для тройной. Леди, по привычке, захлопали в ладоши!
— Девки, супер!
— Я верила Рассыльному!
— Надо его немедленно расцеловать! Это главное!
Мэри грациозно села. Забыла одернуть юбку. Повернулась к заднему сиденью. И веско
сказала:
— Теперь главное — не облажаться на месте, — мельком глянула на гонца. – Поехали
уже!
Рассыльный бросил кусать губы. Невежливо подвинул своей рукою голые коленки Мэри.
Достал из бардачка карту города. Сосредоточенно изучал её минут пять... Пассажирки
молчали. Женщина умеет молчать, если это в её интересах!
Отжать сцепление! Рычаг переключения скоростей!.. Жаль, что нельзя сразу включить
третью скорость – максимальную на военном «Роллсе» 1944 года выпуска. Сначала первая, потом вторая… постепенно… Однако. На третьей скорости можно летать. При желании. А
оно есть. Сказочное. «Роллс-ройс» прямо-таки улетел с места в солнечную даль!
ЛИЧНАЯ ФЕРМА РЕЖИССЁРА
В LA всё рядом, если ты этого хочешь. Через две минуты «Роллс» подлетел к церкви. Визг
тормозов. Авто резко встало напротив крыльца, прямо на дороге. Не прижавшись к бордюру
и не включив аварийку.
— Храм «Св. Патрика»! – кивнул на базилику курьер.
— Ты — прелесть! – похвалила за всех Мэри.
Леди вылезли из «Роллса» и заспешили к церковному крыльцу. Храм и дорога — в
пятидесяти футах друг от друга. И надо успеть за этот отрезок наговориться за всё то время, что молчали! А молчали леди долго. Очень! Несколько минут – приличный срок для курицы-
красавицы.
— Девки, вперёд — к судьбе!
— Будем трезвыми!
— Да, расчёт не повредит, девочки!
— Я не о том, Джоди...
— А что ты имела в виду, Мэри?..
— Иметь себя – это скучно, девоньки! Ха-ха!..
— Девки, Mэлoни права, лучше всего иметь других…
— Я имела в виду осторожность!
— Трезвый расчёт и есть осторожность!
— Митчелл, я тебя обожаю…
«Роллс-ройс» умчался прочь немедленно, после того как четыре пары длинных женских
каблуков ступили на землю, возле храма «Св. Патрика»!
***
Леди появились в храме, тиская дорогие сумочки. И пошли вглубь помещения, не обратив
никакого внимания на кропильницу со святой водой. Мимо пустых скамеек – к кафедре.
Молча. Атмосфера любого храма устроена таким образом, что не располагает к болтовне.
Особенно тогда, когда вы забрели сюда не просто так, а пришли по важному делу. Например, вознести хвалу Богу или решить денежный вопрос со священником… Тридцать футов – не
очень большое расстояние для высоких каблуков. И вот она – кафедра, здесь двое:
№ 1 – пухлое бесполое существо в парадной рясе священника. На груди массивный
золотой крест. Трясущиеся руки — на пюпитре, в наивных глазах – животный страх.
№ 2 — высокий самец в синем костюме без галстука. В глазах – вежливое любопытство, в
руках – папка с тесемками. Обаятельная полуулыбка. На щеке – ямочка.
Леди встали на месте и несколько секунд переводили глаза с одного на другого. Высокий
обаяшка хорош для съёма, видно, что всё при нем. Включая наличие солидных денег. Бабло в
данном случае не цель, а сопутствующий атрибут. Для леди дать нищеброду – себя не
уважить… Фишка в том, что обаяшка – не отец Патрик. Явно. Сейчас