ПО 2 (СИ)

- Мы гигиену блюдем – не сдался неизвестный обитатель – Один сходил – ведро вынесли. Чего вонь в доме копить?
- Верно – кивнул я – А вот я здесь один. Ладно. Навязываться не стану. Дня через два-три загляну еще разок. Может приветливее станете к гостям. Удачи!
Я уже преодолел метра два вниз по склону, когда в спину донеслось поспешное:
- Стой! Чай есть!
- Только уже заваренный. В термосе.
- Ладно. Заходи. Гостем будешь.
Развернувшись, подойдя ближе к двери, предупредил:
- Хозяин. Сразу скажу – я проблем не ищу и бед никому доставить не хочу. И подохнуть не хочу так глупо. Учти – у меня с собой ценного ничего и нет. Термос старый, копьецо, нож, одежда, обувь. В рюкзаке почти пусто. Так что…
- Не трону я тебя! Обогрею. Отпущу – уже сварливо буркнули с той стороны – Антипий как там поживает?
- Охотник Антипий? – удивленно сорвалось с моих губ.
- А кто еще. О… теперь точно вижу, что ты с Бункера. Как он?
- Умер он несколько дней назад.
- Эх… - в голосе прозвучало искреннее сожаление – Ладно! Заходи уже! Я внутри – чтобы не продуло. Заслон за собой хорошо прикрой и только потом за вторую дверь берись. Ты ведь меня по свету нашел?
- Верно.
- Расслабился я. Расслабился… навлеку беду на себя, дурак старый… Но теперь осторожней буду. Заходи!
Подавив желание перекреститься – монахи заразили – надавил ладонью на холодный пластик и белый заслон послушно отошел, открывая черную щель ведущую в снежную пристройку.
- Расслабился я. Расслабился… навлеку беду на себя, дурак старый… Но теперь осторожней буду. Заходи!
Подавив желание перекреститься – монахи заразили – надавил ладонью на холодный пластик и белый заслон послушно отошел, открывая черную щель ведущую в снежную пристройку. Под нажимом варежки пластик поддался легко, едва не взлетев к потолку и снова насмешливо прогрохотав. Прежде чем войти, в свете полыхающего за спиной зыбкого света Столпа оглядел внутренности крохотной пристройки. Меня интересовала каждая деталь. Не из корысти – просто с раннего детства знаю, что человека можно легко и верно оценить по его вещам, их положению, исправности, ухоженности.
Сени. Обычные деревенские сени. Тамбур и кладовка одновременно. Прямо передо мной самодельная тяжелая дверь покрытая листами железа. Солидная преграда. Сбоку сама кладовка и короткий взгляд показал, что вещей там разных хватает, они вроде бы расставлены, но при этом заботливо прикрыты заиндевевшими тряпками. На снежной стене развешаны по ранжиру мотки проволоки, веревки, воткнуты там и сям куски арматурин, под ногами у меня не стылая наклонная земля, а кирпич. Мне потребовалось около секунды, чтобы это понять – я больше не на склоне стою, а на горизонтальном кирпичном полу.
- Чего застрял, гость?
- Осматриваюсь – ответил я и, закрыв за собой пластиковый светозащитный полог, шагнул к двери – Рачительность хозяина оцениваю.
- И как? – в хрипловатом голосе прозвучала отчетливо слышимая заинтересованность.
- Пока что – более чем – вроде бы туманно, но при этом сугубо положительно отозвался я, не покривив душой – Хозяин бережлив.
- Хвалить умеешь. Заходи уже. И не дергайся лишний раз.
- Я не несу угрозы.
- Ишь как выражаешься… ученый небось?
- Ну…
- Я не про твою угрозу. Не бойся – вот я к чему. Хотел бы тебя убить – лежал бы ты сейчас на холодном кирпиче.
Медленно кивнув, я понимающе оглядел дверь и участок кирпичной стены. Намек я вроде бы понял – хозяин намекнул, что может просматривать тамбур и обладает оружием, что способно качественно сделать во мне глубокую дырку. Арбалет, ружье, пистолет. Вариантов много. Или… я невольно глянул на потолок, удивленно вздернул брови, присмотрелся внимательней и, тихо рассмеявшись, кивнул еще раз:
- Понятно. Впредь умнее буду.
- Рассмотрел мою люстру? – ласково поинтересовались с той стороны – И это еще не все. Заходи давай! И долго на пороге не мнись, дверь закрывай сразу.
Перестав глазеть на «люстру», я взялся за дверную ручку и неторопливо потянул, не забыв перед этим сдернуть капюшон, оставшись только в шапке. Дверь легко поддалась, в лицо ударил свет, щеки обожгло теплом – хотя особо тепло тут быть не могло. Это я понял при первом же взгляде. Я торопливо шагнул внутрь, одновременно прикрывая дверь. Светомаскировка. Это слово я впервые прочитал в книге найденной на чердаке дома. В той потрепанной книге рассказывалось о мальчишках и девчонках, что в годы страшной войны жили в погруженном во тьму городе, над которым барражировали вражеские бомбардировщики. Книге о детях героях и о детях предателях.
А люстра в тамбуре…
Из снежного потолка выдавались арматурины. Пятерной частый ряд мощной арматуры, что некогда были знакомой мне решеткой за кирпичной стеной. Через одну из них был перехлестнут тросик с подвешенным к ним тяжеленным даже на вид плоским камнем, утыканным заостренными кусками арматуры. Упади такая «люстра» на голову… Заметить ловушку легко, но я вот не заметил. Почему? Потому что приучал себя поглядывать наверх, но делал это только снаружи – где в облаках живут страшные летающие черви. Тогда как в помещениях считал потолок чем-то безопасным и не стоящим внимания. Возьму на заметку и буду срочно исправлять.
- Доброго вам дня – широко улыбнулся я улыбкой Гниловоза, узника, что всегда встречал радостной приветливой улыбкой других сидельцев во время стыковки келий.
- И тебе – облокотившийся плечом о кирпичную стену старик держал в руке направленное в пол ружье – Хм… человек…
- Человек – признал я – Зовут меня Охотником. Раньше звали Гниловозом.
- Интересная биография. Меня Андреем зовут. Прозвище Апостол. Не удивляйся, прозвище старое, еще сидельческое.
- Ага… да нет. Вы же не удивляетесь.
- Я удивляюсь. И расспрашивать буду.
- Аа… Стрелять не будете? Чаю попьем?
- Копье и одежду здесь оставляй. Вешай на крюки, ставь к стеночке. Рюкзак хочешь здесь оставь, хочешь с собой бери. Но термос с чаем прихвати, прихвати. И сразу предупрежу – чай весь выдую. А тебя могу супом из медвежатины угостить. Бульон чистый, за каждой соринкой и грязинкой с ложкой охотился – усмехнулся хозяин креста и, помедлив мгновение, смело повернулся ко мне спиной и шагнул к следующей двери, бросив через плечо – И один я тут. По помоям ты верно угадал. Да! Дверь на засов!
- Я принесу термос – сказал я ему в спину, берясь за завязки просторной верхней куртки.
- Тапочки слева.
- Ага.
Хлопнула дверь. Мудрый хозяин удалился, оставив меня одного и дав время переварить увиденное и услышанное.
Хозяин…
Средний рост, среднее телосложение, прямая осанка, глубокий возраст, чисто выбрит, коротко пострижен. На нем тренировочный синий костюм из тех, что я видел ранее. Синий трикотажный вислый костюм советского производства. На голове синяя же шапка с желтой каймою. Но шапка даже не на голове, а на затылке и непонятно как там держится. На ногах кеды. Поверх спортивной куртке меховая распахнутая жилетка. Ну и ружье в руке – переломное гладкоствольное двухзарядное насколько я понял. Двустволка охотничья. Такие ружья часто показывают в фильмах, причем почти всегда киношные герои судорожно пытаюсь уцепить отстрелянные гильзы кончиками пальцев и вплоть до самого критичного момента у них нихрена не получается. Но в последнюю секунду вдруг… бах! Бах!
Надеюсь, хозяин действительно приветлив и не кривит душой. А то может он просто мою верхнюю одежду не хочет картечью рвать и кровью пачкать. Вот и попросил аккуратненько все развесить…
Хозяин… его осанка. Его ходьба. Все это мне очень знакомо. Надо проверить догадку.
Стягивая верхнюю одежду, оглядывался, не скрывая любопытства. Даже если Апостол Андрей… звучит то как… и наблюдает за мной, стесняться в разглядывании я не собирался. Здоровая любознательность для меня критично важна.
Я уже понял куда привела меня дверь ведущая из снежного тамбура – в разбитое крыло креста. Какое именно пока не понять, но как войду – сразу сориентируюсь. Сейчас я стоял посреди до боли знакомого кирпичного коридора. И даже холод здесь был такой же как и там – в «родном» кресте. За моей спиной некогда располагалась железная заслонка прикрывающая окно. Тут проходили свидания. Во время падения крыло переломило, часть его ушла вниз по склону – я наткнулся на него при подъеме. Место отлома было заделано капительной кирпичной стеной. Откуда кирпич понятно. Что за «бетон» использовал строитель не знаю, но стыки покрыты инеем и мне пока не хочется ковыряться и вглядываться. Хозяин это может насторожить и рассердить – как и любого обычного человека. Одно дело, когда впервые пришедший к тебе в квартиру гость с любопытством оглядывает обстановку. И совсем другое, когда гость начинает ковырять обои и заглядывать под ковры.