Горничная (СИ)

– Сильнее... Марисса тихо застонала и ещё сильнее сжала руку. На головке выступила капля, и горничная, нежным движением начала скользить ладонью вверх и вниз, заставляя Дэвида резче двигать бёдрами, чтобы сильнее вжаться в её руку. А потом ощутил её губы. Лёгкий, почти невесомый поцелуй, от которого он едва не взорвался. Давление в основании становилось невыносимым. Он знал: ещё одна её ласка, и он не выдержит. Марисса медленно лизнула его член и тут же крепко сжала рукой. Дэвид сдёрнул чёртов галстук. Она его убьёт. Рубашка прилипла к вспотевшему телу. Болело всё, каждая клеточка... Он словно сгорал. Так больно и так хорошо. Нервы – оголённые провода. В висках стучит кровь. А Марисса наклоняет голову. Причёска растрепалась, на щеках знакомый румянец, губы блестят... Он хочет её. Хочет кончить в ней, ощущая, как она обхватывает его, сжимает почти до боли, заставляя отдать всё, что у него есть. Он хочет... Марисса обхватила его возбуждённую до боли плоть губами, горячим и влажным языком лаская головку. Вид её, стоящей перед ним на коленях, ощущение её горячего тесного рта прорвали все преграды. Дэвид перестал сдерживаться...
  
Часть 10
 
***
Марисса ворочалась в своей кровати, то и дело вспоминая события прошедшего дня. В голове всё перемешалось. Библиотека, происшествие с Салли, а потом она на коленях перед Дэвидом. Она никак не могла поверить, что когда-то решится на такое, осмелится ласкать мужчину подобным образом. Но самым удивительным оказалось то, что ей понравилось. Понравилось ощущать на губах его вкус, чуть солоноватый и пряный, понравилось ласкать языком бархатистую горячую кожу, понравилось, как громко стонал Дэвид, не в силах сдержаться...
От воспоминаний соски набухли и отвердели. Рука потянулась к груди, сжимая тугие вершинки прямо через ночную рубашку. И тут же очередное воспоминание: Дэвид стоит за дверью и смотрит, как она ласкает себя.
Марисса тихонько всхлипнула и перевернулась на живот, от чего возбуждение лишь возросло. Она пыталась считать, представлять облака и море, но уснуть не получалось.
В конце концов, Марисса спустилась на кухню, нашла снотворное миссис Хоггс и выпила таблетку, в надежде, что ей удастся избавиться от навязчивых мыслей о мистере Крэншоу.
Спустя полчаса Мариссе кое-как удалось уснуть. Ей снился какой-то странный сон. Будто она оказалась под водой так глубоко, что давление просто сплющивает её тело. Она старалась вынырнуть на поверхность, сделать глоток воздуха, наполнить лёгкие, но не ощущала ничего, даже вкуса воды.
Страх... Панический, заставляющий метаться из стороны в сторону. Жжение в горле, ладони вспотели, в висках бьёт колокол. Страх. Страх. Марисса проснулась. Попыталась сделать глоток воздуха. Но ничего. Только тьма. Давление на лицо. Ноги запутались в простыне. Марисса попыталась вырваться. Руки лихорадочно шарили по воздуху, натыкаясь на кого-то. Тихое, словно змеиное шипение, и ужасное давление, словно на лицо упало что-то тяжёлое. В горле начало саднить. Кто-то другой подумал за Мариссу: ещё минута, и ты умрешь. Она попыталась приподняться, руки ещё сильнее замолотили по воздуху....
А потом всё резко кончилось, и Марисса снова могла дышать. Кашляя, хватаясь за горло и вдыхая такой спасительный холодный воздух.
***
Салли Кэмброуз забрали полицейские. Предварительно они сняли показания с Мариссы и с мистера Крэншоу, а потом уехали, то и дело с опаской поглядывая на бывшую служанку.
Марисса сидела на кухне с кружкой тёплого молока в руках, укутанная в халат миссис Хоггс. Сама экономка суетилась тут же, подогревая молоко с мёдом и готовя компрессы для горла. Садовник, мистер Дженкинс, дремал в уголке, а Дэвид метался из стороны в сторону, заполняя собой всё маленькое пространство кухни.
Наконец, когда Марисса получила очередную порцию питься и компрессов, было решено разойтись по своим комнатам.
Стрелка простого круглого будильника мерно отсчитала пять часов, когда дверь в спальню Мариссы приоткрылась, и в проёме появилась фигура Дэвида. Девушка открыла глаза и села в постели, сразу же схватившись за горло, которое до сих пор саднило.
– Я зашёл попрощаться. – Дэвид подошёл к её кровати и сел на край, стараясь даже не прикасаться к Мариссе. – Звонили из компании. Мы заключаем важную сделку, я должен присутствовать.
Когда Марисса не ответила, он продолжил. Голос Дэвида звучал как-то глухо и безразлично, никаких эмоций. Ни-че-го.
– Ты спрашивала, как так могло получиться, что Катарина родила Александру ребёнка? Они приехали сюда в 1929. Александр не мог развестись с женой. Ну, знаешь, аристократия, полезные связи, общий бизнес, – Дэвид пожал плечами. – Поэтому он привёз сюда Катарину. Здесь они вместе жили, жена оставалась в Лондоне, пользуясь всеми прежними привилегиями, воспитывая их общего ребёнка. А в Бэквотэре у Александра и Катарины была совсем другая жизнь. Думаю, они были счастливы. Так или иначе, год спустя, она родила сына. Моего деда. А спустя неделю после родов Александра нашли с перерезанным горлом в собственной постели, а Катарина исчезла. Когда оглашали содержание завещания, выяснилось, что весь бизнес переходит к жене Александра и их дочери, а всё недвижимое имущество, в том числе и это поместье – сыну Катарины. Как оказалось, недвижимость стоила гораздо больше, чем семейный бизнес. Когда жена Александра это узнала, она... В общем, её поместили в специальную клинику. Ну а её дочка, внук, а затем и правнучка – Салли – остались в итоге ни с чем. Моя мать говорила, что жена Александра несколько раз сбегала из клиники. И вполне возможно, что это именно она убила его. А Салли теперь безуспешно пыталась вернуть поместье…
Он протянул руку и нежно убрал с ее глаз прядь волос, а потом потёр глаза. Марисса всё это время сидела молча, рассматривая этого необычного мужчину и слушая странную историю. Она перевела взгляд на дневник Анны-Катарины, который лежал на маленьком столике. Что же за жизнь была у этой невероятной женщины? Что с ней случилось? Куда она пропала? Почему так внезапно исчезла? Столько вопросов. Но все они становились неважными по сравнению с тем, что сказал Дэвид, как только появился здесь. «Я зашёл попрощаться». Три слова. Три простых слова, и никаких проблем.
Дэвид поднялся и протянул руку к лицу Мариссы. Убрал прядь волос с её щеки.
– Я рад, что сюда приехал.
А после этих слов он просто развернулся и вышел.
Спустя десять минут Марисса услышала, как под шинами его автомобиля зашуршал гравий. Дэвид уехал.
  
Часть 11
 
15 октября, 1930 год
Клэр, Александр забрал меня в Бэквотэр. Теперь мы будем жить здесь. Всегда. Ты даже не представляешь себе, как я счастлива. Мы переехали неделю назад. Да, знаю, ты расстроишься, гадая, почему я не написала тебе раньше, но мы были так заняты. Ты даже представить себе не можешь, сколько сил отнимает переезд. Но это приятные хлопоты.
Мне очень нравится Бэквотэр. Знаешь, с нашим приездом здесь стало не так уныло, как раньше. Даже постоянные дожди и туманы меня не угнетают. Всё вокруг такое красивое. Я постоянно улыбаюсь.
Днём Александр занимается делами, а вечерами мы сидим у камина. Я рассматриваю его суровое лицо, а он смеётся и говорит, что на него смотреть не так приятно, как на меня.
Я счастлива, Клэр. По-настоящему. Так, как мы с тобой мечтали в детстве. Я очень счастлива.
Сестрёнка, я верю, что там, на небесах, тебе видно нас с Александром. Ты, наверное, сидишь на самом красивом облаке и рассматриваешь наш дом. Иногда я представляю, что ты стала ангелом. Самым красивым из всех. С твоими золотистыми волосами и белой кожей. Наверное, ты уже выросла. Ведь ангелы растут? Ты прекрасная девушка-ангел, которая сидит на облаке и радостно улыбается, видя, как мы с Александром счастливы. Я верю в это. Я знаю, что это так.