Костёр в ночи (СИ)

— Почему ты его убила?
— Хм. — Натсэ почему-то улыбнулась. — А ты сильно повзрослел. Я не думала, что дойдёшь до такого вопроса. Думала, будешь радоваться, что он мёртв.
— Я ни разу не обрадовался, что он мёртв.
— Это почему? — Натсэ смотрела на меня со странным выражением.
— Потому что... Потому что он не был плохим. Наверное. Нет, я-то, конечно, мечтал его прикончить и с радостью сделал бы это — в честном бою. Да хоть бы и не в честном, но — в бою. Такой смерти он не заслужил.
Сказав это, я мысленно врезал себе по голове. Ну вот зачем надо было воскрешать этого Искара, а? Молчал бы. Или говорил о чём другом. Важном. О том, как дальше жить.
— Знаю, — сказала Натсэ. — Он не заслужил. Я ужасно поступила. И поэтому мне сейчас так погано. Хочешь знать, почему?
Я кивнул. Молчала Натсэ долго. Наконец, тихо-тихо сказала:
— Кто-то из вас двоих должен был уйти навсегда. Потому что иначе ни я, ни вы не нашли бы покоя.
Мы неспешно шагали по лесу. Туман практически исчез. Под ногами пружинил ковёр из опавших листьев. Мыслетаймер, который я поставил на пятнадцать минут, почти дотикал. Пора было звать Авеллу.
— Я могу тебе как-то помочь? — спросил я вместо этого.
— Ты мне уже очень помог. Тем, что понял.
— И всё-таки...
— Не отходи далеко, ладно? — Она сжала мне руку и заглянула в глаза. — Я поправлюсь. Обещаю. Мне есть ради чего жить.
Я только кивнул. Не сделал попытки поцеловать её — понял, что сейчас это будет неуместно. Повернул голову, раскрыл рот, чтобы позвать Авеллу, но не успел.
— Сэр Ямос! — долетел до нас издалека её голос. — Госпожа Тавреси! Бегите скорее сюда, я кое-что нашла!
 Глава 7 
 
Авелла звала так, что можно было подумать всё, что угодно. Например, что она отыскала в листве золотое колечко. Или увидела воткнутый в землю факел. Или таинственную пещеру, из чёрного отверстия которой несёт смертью и тленом. Однако когда мы добежали до места, где стояла Авелла, помахивая догорающей веткой, все предположения оказались неверными. Ну, кроме замаха смерти и тлена.
— Вот дрянь! — воскликнула Натсэ.
Авелла рукавом платья закрывала нос, чтобы не дышать ядовитым воздухом. Она стояла на краю глубокого оврага, дно которого устилали останки. Первой в глаза бросилась лошадиная голова. От туши мало что осталось — её сильно разодрали и обожрали — однако голова была вполне узнаваемой, хоть и с признаками разложения.
Смирившись с этим печальным зрелищем, взгляд начинал замечать больше. Например, кости, в изобилии валявшиеся в овраге. Лошадиные, ещё какие-то — вот уж в чём я никогда не разбирался, так это в костях. Ну, разве что по черепам можно было бы сориентироваться, но все черепа тут были основательно раздроблены. Кроме, разве что, вот этого...
— Человек? — прошептал я.
— Ребёнок, — резко ответила Натсэ. — Лет десять-одиннадцать. Их тут ещё трое таких.
Её взгляд профессионально оценивал раскинувшееся внизу царство смерти. Кажется, она даже отвлеклась от мыслей об Искаре. Кто бы что ни говорил, а приключения нам всем и вправду были нужны. Пусть даже такие страшные и непонятные.
— Их пожрали лягушки. — Натсэ присела на корточки, всматриваясь, и я внутреннне напрягся, боясь, что она сейчас спрыгнет. — Но почему здесь? Не в их повадках кушать каждый день в одном и том же месте. К тому же здесь слишком сухо.
— Они перемещаются с туманом, — подала голос Авелла. Она что-то наколдовала с Воздухом, и дышать стало легче. Ветер относил смрад в сторону. — Когда туман — всегда влажно.
— Ага. Но вот та лягушка, что сегодня пробралась в трактир с туманом, никуда инспектора не потащила, а обожрала на месте.
— Меня одна утаскивала, — напомнил я.
— В тебе они чувствовали стихию, из-за которой нарушен баланс. И вообще не знали, что с тобой делать, ты им все инстинкты сбил. Сейчас они точно так же сходят с ума, танцуя вокруг факела. Может, с голодухи передохнут — неплохо было бы. Даже этот твой Гетаинир рассказывает, что они приходят и выедают поселение полностью. А не тащат жратву к столу.
Помолчав, Натсэ добавила:
— Детей убили, прежде чем съёсть. У двоих черепа проломлены, третьему шею сломали, четвёртый — не знаю...
Догорела ветка, и Авелла бросила её остатки вниз, будто исполняя некий погребальный ритуал магов Огня. В ветке уже не было смысла. Туман рассеивался, и тусклый осенний свет, пусть нехотя, но пробирался сквозь костлявые кроны деревьев. Мы молча смотрели, как гаснет пламя на гниющей лошадиной туше.
— А лошадь не доели, — задумчиво произнесла Натсэ. — И она — самая свежая...
— Что ты хочешь сказать?
— Пока — понятия не имею. Могу только предположить. Это место смахивает на ловушку. Капкан для лягушек.
— Но там нет лягушачьих трупов, — заметил я.
— А их не убивать пытались. А ловить.
Я содрогнулся. Зачем может понадобиться ловить таких чудовищ? В местный зоопарк, что ли?
— Место неплохое. Над оврагом кроны почти смыкаются. Можно закрепить сеть, или что-то вроде. Есть где спрятаться. Опять же — на дерево залезть, в случае чего. Лягушки высоко прыгают, но лазать — это не к ним. А вот это... Вот это интересненько.
И случилось то, чего я боялся. Натсэ — легко и бесшумно, будто ночная тень, — слетела в овраг.
— Какой ужас, фу, немедленно уходи оттуда! — вскрикнула Авелла.
Натсэ, не обращая внимания, склонилась над кучей костей, поворошила их подобранной тут же палочкой и что-то подняла.
— Узнаёшь, Морт?
— Нет, — честно сказал я, вглядываясь в наполовину разбитый стеклянный шарик.
— Уверен, что не видел такого?
— Какого? Стеклянных шаров?
— Я видела, — сообщила Авелла. — И даже делала. Это простейшая поделка на самом-то деле. Так духи́ хранят. На стекле рисуется руна, и если её коснуться, то шарик разбрызгивает то, чем его наполнят.
Натсэ повернулась к нам. Глаза её как-то недобро сверкнули. Потом она выскочила. Подобный трюк в её исполнении я уже видел — когда мы пробирались в резиденцию Герлима. Сейчас она точно так же, едва касаясь отвесной стенки оврага, буквально взлетела к нам.
— Делала, говоришь? — спросила она у Авеллы. — А для кого?
— Для себя, — с недоумением сказала Авелла. — Для кое-кого из девчонок в академии.
— Для брата, — подсказала Натсэ.
— Как ты узнала?!
Фыркнув, Натсэ закатила глаза и обратилась уже ко мне:
— Помнишь, когда ночью тебя похитил Зован? Ну, когда ты только что переехал в общежитие.
— Забудешь такое...
— Меня тогда усыпили. Ты ещё говорил, как кто-то из тех придурков хвастался, что, мол, «два раза брызнул», или как-то так. Видимо, вот из такого шарика, в котором были отнюдь не духи, а сонное зелье.
Натсэ поднесла круглый осколок к лицу и понюхала.
— Как и здесь, — резюмировала она. — Любопытные дела творятся в Дирне...
Я услышал судорожный всхлип и повернулся к Авелле.
— Зован похитил?.. — прошептала она. — Я виновата...
— Ни в чём ты не виновата, — отмахнулась Натсэ. — Если кто и виноват, так это я. Не надо было спать так, чтобы ко мне можно было подкрасться.
Аргумент на Авеллу впечатления не произвёл. Из глаз потекли слёзы.
— Ой, ну хватит, а? — простонала Натсэ. Она выбросила осколок через плечо и резким движением выдернула из-за пазухи мявкнувшего кота. — На вот, котика погладь, успокаивает.
От неожиданности Авелла и вправду прекратила реветь. Вцепилась в кота и послушно принялась его гладить.
— Возвращаемся, — решил я. — Хватит на сегодня приключений.
— Согласна, — кивнула Натсэ, бросив прощальный взгляд на кладбище в овраге.
На обратном пути я вызвал свою старую добрую интерактивную карту. Разумеется, лес был сплошным белым пятном, но той извилистой линии, по которой мы пришли к оврагу, вполне хватило, чтобы отыскать дорогу назад.
— Натсэ, — негромко позвала Авелла.
— Чего тебе?