Разбитые зеркала, или Прости меня, любовь моя (СИ)

Дорога обратно показалась для Виктора бесконечно длинной. Ему чудилось, что они никогда не прилетят обратно. В надежде на скорое возвращение принц совсем потерял бдительность. Хотелось спать. Глаза слипались. Он уложил свою белесую головку на шею друга и задремал.
Пролетая над каменной пустошью Стефан безумно заревел от боли, чем и разбудил спящего принца. Конь встал на дыбы и опрокинул Виктора на землю. Поначалу спящий ребенок не мог сообразить, где он находится и что случилось. Отчаянное ржание Стефана заставило обернуться.
Три свиноподобных орка схватили пегаса за длинные ноги и царапали его шею, пытаясь добраться до крыльев, чтобы переломить их. Стефан махал крыльями в надежде вырваться из цепких когтей, но все безуспешно. Прекрасный летучий конь попал в смертельную ловушку.
Виктор быстро вскочил на ноги и отыскал свой посох. Тупые существа не заметили, что позади них стоит человеческий ребенок. Слишком занятые добычей, они не обращали внимания на магическое свечение посоха. Орки предвкушали невероятно вкусное лакомство — самое вкусное за всю недолгую жизнь.
Стефан брыкался и ржал. Ядовитые царапины приносили гордому существу невыразимые страдания. Виктор взмахнул посохом, и один из орков отпустил копыто пегаса.
— Не троньте его! — что есть сил вскрикнул мальчик, — Иначе, я убью вас.
Глупое действие, Виктор понял это как только сказал. Его поразило, как сильно реальная опасность отличается от обучения. С ним не было книг, не помогли зазубренные определения. Старый учитель не мог ему ничего подсказать. Все приходилось делать быстро и самому, в то время как разум затуплен страхом.
Позади послышались рычания. Ребенок обернулся и увидел еще двух орков. Они попытались напасть на Виктора, но тот ловко пригнулся, обошел тварей, чтобы сразить их со спины и произнес защитное заклинание.
Золотой свет повалил на землю сразу двух безмозглых существ. Благодаря этому Виктору открылась нелицеприятная картина — один из орков укусил несчастного Стефана. На шее виднелась кровавая рана. Разъяренный принц сделал шаг вперед и почувствовал, как что-то цепкое схватило его ногу. Взмах посохом, и рука орка отсоединилась от тела. Виктор набрал в грудь побольше воздуха и не по-детски зарычал:
— Maricā prāṇī mārā!
Сильная вспышка озарила каменную землю. На мгновение время остановилось. Орки превратились в пепел, который разлетался от порыва ветра, что явился вслед за силой заклинания. Ранее никому не удавалось таким образом убить тварей. Ярость возродила в ребенке древнюю магию, подвластную лишь настоящему королю.
Мальчик подбежал к любимому другу. Крылатый конь упал на землю и часто дышал. Слезы выпрыгнули из глаз ребенка, глядя на серьезные кровавые раны пегаса.
— Бедный-бедный, мой Стефан. Прости меня, мой друг.
Виктору вспомнилось, как ему подарили на окончание второго курса маленького беленького жеребенка. То был самый счастливый день в его жизни. Лучше, чем, когда он начал обучение в академии. Растить коня, ухаживать за ним — было настоящей отрадой для Виктора. Он был слишком привязан к Стефану.
Мальчик не знал, как помочь животному, яд орка — вещь почти неизлечимая.
— Ничего, потерпи немножко, я что-нибудь придумаю. — Виктор стал перебирать в голове целебные заклинания, и сразу же испытывал их на Стефане. Заклятье от укуса змеи немного притупило боль животного, кроме того, лечебная магия остановила кровотечение. Однако это было лишь немногое, чем тут можно было помочь. Ничто не могло остановить смерть.
Лодыжка Виктора горела огнем, видно орк оцарапал ее ногтем. Только ребенок не мог сейчас думать о себе. Он вновь и вновь обращался к свету магии, чтобы излечить умирающего друга.
Все было напрасно. Когда ребенка нашли, он рыдал над убитым существом и не был способен успокоиться. Виктора охватила лихорадка, которая отравила не только его тело, но и разум и душу.
  
Глава 8
 
Более месяца Виктор пролежал в постели в забытьи. Действие яда было ужасно болезненным, будь мальчик в сознании — он просто не смог бы пережить боли. Поэтому лекари-маги погрузили его в длительный сон. До тех пор, пока рана не превратится в зажитый шрам.
Были приняты меры по выведению зловредной магии из крови. Превращать ребенка в калеку, к счастью, не пришлось, лекари были единодушны во мнении, что ногу можно оставить. Однако заживала рана медленно и часто гноилась. Могли пройти годы, прежде чем небольшая красная полоска начнет затягиваться.
Нянечка Эльза не отходила от мальчика ни на минуту. Родители Виктора были заняты каждый своими печалями. Они, безусловно, горевали из-за болезни ребенка, но что-либо сделать с этим не могли и не хотели. А значит, разрешили себе печалиться и на расстоянии.
Паттон уехал на фронт воевать, когда понял, что здесь его магия не главный помощник. Лекари были в состоянии и сами излечить наследника престола, просто для этого необходимо время. Ему же гораздо важнее было вселять надежду в дух воинов. Ибо войне не было ни конца ни краю.
Стелла же расстроилась гораздо сильнее от потери любовника, нежели от гнева мужа или болезни сына. Мальчик поправится, в этом королева не сомневалась. Чувства Паттона ее и вовсе никогда не волновали. Иначе она не вела бы себя настолько неосторожно. А вот свет ее очей никогда больше не представится ко двору, сколько не умоляй об этом чёрствого мужа.
Тюрьма Эгелии далеко не самая строгая в мире. Однако сбежать из золотой клетки не удавалось ранее никому. Королеве запретили любое общение с сеньором Дэвидом Бэлл, вплоть до угроз развода. Женщине ничего не оставалось, как прикусить свой язвительный язычок, ибо статус, богатые платья и украшения имели для Стеллы гораздо большую ценность, нежели ласки любовника. В конце концов, можно ведь найти другого.
Все же маленький комок печали преследовал очаровательную королеву Эгелии. Скука неумолимо поселилась в ее дворце. А болезненный вид родного дитяти и вовсе выбивал почву из-под ног. Было гораздо благоразумнее избегать покоев сына ради счастья и благоденствия королевства. Ведь, как казалось Стелле, королевство не может здравствовать, когда королева печальна.
Поэтому, все ночи у постели королевского сына проливала слезы не мать, а нянечка Эльза — домашняя ведунья, хозяйка грифона и просто добрая женщина. Она души не чаяла в ребенке и от всего сердца желала, чтобы мальчик поскорее поправился.
Только Эльза видела истинные страдания дитя, что серьезно отравлен. Несмотря на лечебную дрему, принц мучился, страдал. Сны его были ежедневным кошмаром. Он ворочался, потел, вскрикивал.
Настойки и травы не имели никакого действия. Казалось принц немного успокаивался, когда Эльза его омывала в холодной воде. Но это простое лекарство действовало всего несколько минут. Затем страдания ребенка возвращались и ничего уже придумать было нельзя. Несколько часов беспокойного сна порой сменялись более спокойным и умиротворенным. Тогда и Эльза умудрялась вздремнуть в кресле. Но потом ее будили стоны принца и все начиналось заново.
Настойки, лекарства, примочки, ванна со льдом. Все по кругу сменяло друг друга.
Жить так было невыносимо. Именно поэтому Эльзе так хотелось ускорить процесс выздоровления.
Сильнейшим магам королевства не хватало знаний, чтобы облегчить страдания ребенка. Древние знания русалок также были бессильны. Все кругом утверждали, что ребенка излечить может только время. Однако Эльза не могла закрыть глаза. Она видела — ребенок умирает, и никому не хочется этого признавать.
Нельзя было надеяться только на чудо или знания лекарей, которые несли порой полнейшую чушь. Яд орка смертелен — это все знали всегда. И тот, кто сегодня заявлял обратное, просто утешал горе родителей, подавая ложные надежды.
Однако Эльза не могла разводить руками. Ей необходимо было найти способ спасти ребенка и облегчить его страдания любой ценой. Поэтому женщина обратилась к книгам.
Она перевернула тысячи пыльных страниц огромной королевской библиотеки. Сон перестал и вовсе существовать для Эльзы. Часами она изучала земные заклинания, свойства трав и иностранных амулетов. Все было бесполезно. Ей не удалось найти того, что было бы неизвестно лекарям. Совсем отчаявшись, женщина стала читать мифы волшебных ангелов света, чтобы для себя понять, кому ей нужно молиться.