Плоть и кости

— Тихо! — гаркнула Никс, и ее тон был столь жестким, что на мгновение заставил умолкнуть рычащих львов, а большая львица на секунду замерла. Ева притихла и, шмыгая носом и дрожа, наблюдала за происходящим, вцепившись в рубашку Чонга.
Едва шевеля губами, Никс спросила:
— Что мне дальше делать?
— Застрели ее! — потребовал Чонг.
— Не могу. Осталось три патрона. А остальные у меня в рюкзаке.
Бенни сглотнул. Барабан револьвера был рассчитан на шесть патронов, но Том требовал, чтобы они оставляли только пять патронов и держали курок на пустой камере, чтобы избежать случайного выстрела в непредвиденной ситуации. Рюкзак висел на дереве.
— Ты оба раза попала в нее? — спросил Бенни и, прищурившись, принялся разглядывать шкуру животного.
Львица продолжала ходить взад-вперед, не сводя с них глаз. Она сощурилась и оскалилась, яростно помахивая хвостом.
— Нет. В первый раз я промахнулась, потому что кое-кто загородил мне обзор.
— О! — воскликнул Бенни.
— Я попала в нее во второй раз, — продолжила Никс, — но непохоже, что рана серьезная.
— Но кровь идет, — с надеждой заметил Бенни.
Львица продолжала метаться.
— Она даже не хромает. Мы не сможем остановить четырех львов тремя пулями.
Маленькие львицы по-прежнему буравили их яростными взглядами, припав к земле, а лев лениво встал. Он мог и не принимать участия в охоте, но теперь выглядел более чем решительно, собираясь воспользоваться своей силой и мощью и защитить свою самку.
— Никс! — воскликнул Чонг, подвинувшись, чтобы закрыть собой Еву от больших кошек, — попытайся убить большую львицу. Парой выстрелов.
— Зачем? — в унисон спросили Бенни и Никс.
— Возможно, это отпугнет остальных.
Бенни вдруг вспомнил о похоронах отца Морги. Хотя они только что похоронили человека, все несколько часов подряд торчали в доме Митчеллов, ели и пили. Он представил себе, как другие львы сейчас делают то же самое, и ему не захотелось стать поминальной трапезой для охотящихся кошек, которых вообще не должно было быть на этом континенте.
— Нет, — сказал он. — Не надо. — Однако не объяснил причины.
— Я должна кое-что сделать, — сказала Никс, и теперь дрожь, которую Бенни ощущал в ее теле, прозвучала и в ее голосе.
Львица перестала метаться и замерла прямо перед Никс. Янтарные глаза впились в зеленые глаза Никс. И в этом зверином взгляде сияло ужасное обещание. Обещание отомстить за боль, за испуг, убить Никс и ее друзей, чтобы накормить свою семью.
— Ой-ой, — пробормотала Никс и нервно стиснула рукоятку револьвера. Пот струился по ее рукам.
Львица припала к земле, ее мышцы напряглись, она готовилась к нападению, и этот жалкий пистолетик не мог остановить ее.
Внезапно Бенни шагнул вперед, встав между Никс и львицей.
— Послушай, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Я собираюсь атаковать их. Возможно, мне удастся убить одного или двоих. Как только я начну, бегите. Прыгайте в расщелину, если придется. Легче справиться с зомби, чем с…
— Нет! — отрезала Никс. — Черт подери, Бенни, ты не Том, и ты не сможешь этого сделать.
— Я и не говорил, что я Том, — огрызнулся он.
Львы зарычали.
— Вам двоим не пора ли заткнуться? — спросил Чонг.
Большая кошка издала боевой клич и бросилась на них. Ее массивное тело темно-желтым пятном стремительно приближалось к Чонгу и Еве.
— Нет! — в один голос завопили Бенни и Никс. Никс оттолкнула Бенни с дороги и торопливо выстрелила.
А затем что-то просвистело между Бенни и Никс и пронеслось через поляну к львице. На секунду Бенни успел разглядеть, что это было. Валик из ярко-красной бумаги, за которым струился тонкий серый дымок. Он упал на землю между ним и львицей, подскочил и…
…и взорвался.
БЭНГ!
Вспышка была яркой, как солнце, а звук оглушительным, как выстрел. Но это был…
Пораженный Бенни искал подходящее слово.
…фейерверк?
Львица испуганно зашипела, озираясь в поисках нового противника.
А затем вторая шутиха вылетела из ниоткуда и взорвалась, едва ударившись о землю. Обе маленькие львицы взвыли от ярости и ужаса и попятились назад, спотыкаясь, рыча, озираясь по сторонам.
Третья шутиха взорвалась в нескольких сантиметрах от морды львицы.
Она издала оглушительный визг.
Одна за другой шутихи продолжали взрываться вокруг нее.
В земле остались глубокие борозды от ее когтей, когда, развернувшись, она бросилась в высокую траву. Несмотря на свое раненое плечо, она с легкостью обогнала молодых львиц и даже величественного самца, которые теперь поспевали следом за ней в облаке пыли.
Через несколько мгновений семейство львов превратилось в едва различимые точки вдали, а затем они и вовсе скрылись из виду.
Бенни стоял, сжимая в руке забытый меч, открыв рот от удивления. Никс и Чонг тоже застыли словно статуи. До Бенни донеслись легкие шаги справа, и, обернувшись, он увидел в высокой траве в трех метрах от того места, где притаилась одна из львиц, незнакомку, которую не заметили ни люди, ни кошки. Она двигалась с бесшумной ловкостью Тома или Лайлы.
Это была девушка. Подросток. Красивая, высокая и непокорная.
Но это была не Лайла.
Бенни дал бы ей лет семнадцать. У нее были большие карие глаза, аккуратный рот и выбритый череп, усеянный татуировками. Дикие розы с шипами. Верхнюю часть ее ушных раковин украшало множество серебряных колец, а на шее поблескивала серебряная цепочка со старинным ключом в форме скелета. На ней были потрепанные камуфляжные шорты, изорванные кеды и застегнутый доверху жилет, под которым, судя по всему, ничего не было. Вокруг ее бедер был обмотан ремень морской пехоты, с которого свисали охотничий нож с кожаной рукояткой, свисток и пухлый мешок, набитый камнями, как догадался Бенни. На ее груди крест-накрест крепились патронташи, набитые не патронами, а шутихами.
В кулаке девушки была зажата рогатка с острым камнем, прижатым к тугому кожаному жгуту.
Она целилась прямо Никс в горло.
— Думаю, тебе лучше опустить пистолет, — посоветовала незнакомка. — Сейчас же.
— Что ж, — заметил Чонг со вздохом отвращения, — думаю, будет справедливо заметить, что денек сегодня хуже не бывает.
Девушка хитро улыбнулась и натянула жгут рогатки так туго, что он заскрипел.
— Поверь, бывает.
  
22
 
Лайла со всех ног бежала по следу Евы.
Но с каждым шагом ее сердце трепетало все сильнее, сжимаясь в груди. Над ее головой кружились грифы.
Где же родители Евы?
Она завернула за очередной поворот ручья и резко остановилась, крепче стиснув копье. Прямо перед ней раскинулась поляна, на которой кто-то разбил лагерь. Грубые палатки, заслон из веток, кострище для приготовления пищи. Одежда и снаряжение.
Но все это было разбросано и испорчено.
И залито кровью.
Полдюжины грифов суетились около комка лохмотьев, которые когда-то были человеком.
Лайла не двигалась, наблюдая за происходящим и обдумывая дальнейшие действия. Если попытается разогнать уродливых птиц, то мгновенно выдаст свое присутствие. Охотники и убийцы всегда наблюдают за суматохой в природе.
Лайла присела на корточки и попыталась разглядеть то, что лежало под скопищем падальщиков.
Тело, которое они пожирали, принадлежало старику. Она смогла разглядеть очертания его лица и седые волосы.
Вероятно, он был слишком старым для отца Евы.
Больше в лагере не было ни души. Ни одного трупа. Однако здесь, без сомнения, произошла схватка. На деревьях виднелись отметины от клинков, кусты были примяты, и вокруг слишком много крови, которая явно не могла принадлежать одному только хилому старику.
Но где же остальные? Удалось ли им спастись? Или же они погибли и восстали до того, как грифы превратили их в клочки плоти и костей?
Неизвестно. Без тщательных поисков сложно что-то сказать, а Лайла не думала, что у нее есть на это время. Только не теперь, когда по лесам бродят толпы жнецов.