Плоть и кости

Время утекало сквозь пальцы. Ей стоило прекратить эти поиски и вернуться к друзьям. Если лагерь принадлежал семье Евы, то уже слишком поздно. Ну а если нет?..
— Чонг, — пробормотала она. Чонг был городским парнем, а те жнецы выглядели устрашающе. Они погрязли в какой-то священной войне. Лайла вовсе не собиралась с ними связываться, но не предполагала, как эти жнецы могли отреагировать на Чонга, Бенни и Никс. Оставили бы их в покое, как чужаков?
Лайла сильно в этом сомневалась. Но интуиция подсказывала ей как можно скорее возвращаться обратно.
Она отошла от поляны и сделала большой круг вокруг места побоища. Во время своего обхода она заметила стену из белых камешков, видневшуюся за чередой раскидистых сосен. Лайла нахмурилась. Камни выглядели неестественно яркими, словно их выкрасили белой краской. Обычные ли это камни или остатки какого-то строения?
Она бросилась к ним сквозь деревья, собираясь проскочить мимо, а затем направиться на запад.
Однако чем ближе она подбегала, тем сильнее омрачалось ее лицо, потому что вскоре стало понятно, что это и не камни вовсе. И не стена старого здания.
Лайла сбавила темп и, шагнув из-за деревьев, застыла как вкопанная. Ее челюсть отвисла от изумления.
— Нет… — прошептала она.
Эта штуковина лежала здесь. Огромная. Уродливая. Невероятная.
Она шатко громоздилась на каменном выступе, с которого открывался вид на глубокий овраг внизу, заросший темно-зелеными соснами и лианами. Кто-то написал красной краской, а возможно, кровью, слова на широком белом боку этой странной штуки:
 
ГОРЕ ПАДШИМ
 
Рядом на глиняном пригорке три тела в рваной военной форме висели на деревянных шестах. Зомби. Они извивались, пытаясь избавиться от веревок.
Девушка отвернулась и посмотрела туда, откуда пришла, оглядывая раскинувшийся лес, словно могла сквозь расстояние увидеть Никс и остальных. Ее съедала неуверенность. Стоит ли рассказать друзьям об этом или же заставить их навсегда забыть об этих поисках?
Она подумала о том, как это воспримут Никс и Бенни. И даже Чонг.
Лайла на мгновение закрыла глаза и заскрежетала зубами от бессилия. Жить одной было гораздо проще. Она не причиняла боль любимым людям, потому что и любить было некого. Рассказать друзьям об этой находке означало нанести им удар в самое сердце.
Она помедлила, размышляя, взвешивая все «за» и «против», борясь с сомнениями.
И в это мгновение услышала голос за спиной:
— Еще одна!
Лайла мгновенно отпрыгнула в сторону, развернувшись в воздухе лицом к дороге, по которой пришла сюда, сжимая в сильных руках боевое копье.
В десяти метрах от нее на тропинке стояли двое мужчин в черном с красными полосками ткани, привязанными к одежде.
Жнецы.
И тут Лайла вытаращила глаза.
Не на жнецов, а на фигуры, маячившие у них за спиной.
Зомби!
За ними столпилось по меньшей мере полдюжины живых мертвецов — мужчины, женщины, даже ребенок. Все только что погибшие, некоторые из них были покрыты еще свежей кровью.
Сердце Лайлы упало. Теперь она поняла, что произошло с другими людьми, чей лагерь она видела. Зомби стонали, терзаемые проснувшимся зверским голодом. Они, пошатываясь, брели сквозь высокую траву, неуклюже протягивая руки к ней и совершенно не обращая внимания на двух жнецов прямо у себя перед носом.
— Эй, девчонка! — завопил один из жнецов. — Бросай копье и отдайся тьме. Она жаждет тебя. Тьма жаждет распахнуть красные врата в твоей плоти. Зачем противиться ей? Тьма прекрасна. Тьма бесконечна. Тьма станет твоей, если перестанешь сопротивляться и позволишь ей поглотить тебя.
Их слова напоминали цитаты из Писания, но все же не имели отношения ни к одной из священных книг, которые доводилось читать Лайле, а, оставаясь в уединении, она прочитала почти все подобные книги. Эти слова были призваны убедить ее, но вместо этого Лайла испытала острый прилив гнева и изо всех сил стиснула древко своего копья.
— Давай, малышка! — крикнул второй жнец. — Прими истину. Тьма хочет забрать тебя. Тьма хочет забрать нас всех. Это воля божья.
Лайла никогда особенно не умела сквернословить, но в ответ на призывы жнецов отдаться тьме она выдала несколько фраз, которым научилась в Геймленде. Мужчины удивленно умолкли.
Мертвые приближались.
Теперь они были всего в пяти метрах от нее.
Лайла подумывала воспользоваться своим «зиг-зауэром». Она не сомневалась, что смогла бы уложить всех этих зомби и двух жнецов в придачу, и в магазине останется еще достаточно патронов.
Однако это будет слишком шумно, а Лайла любила тишину.
И потому она уверенно взмахнула своим копьем и бросилась навстречу мертвецам.
А мертвые заторопились к ней на неуклюжих ногах. Все, кроме одного. Высокая женщина с перерезанным горлом оторвалась от группы мертвецов и, расставив руки и широко разинув рот, со всех ног рванулась к Лайле.
Быстроногий зомби.
Мертвая женщина протянула к ней руки, и Лайла, издав звериное рычание, отпрыгнула влево и, собрав все силы, нанесла удар, который разрубил зомби вдоль грудной клетки. Острое, словно бритва, лезвие срезало руку, часть груди и прошло сквозь позвоночник, и от этого мощного удара все тело Лайлы охватила дрожь. Существо тут же распростерлось на земле бесформенной грудой плоти и больше не шевелилось.
Сердце Лайлы выпрыгивало из груди, адреналин бушевал в ее крови.
Тем временем остальные зомби успели приблизиться к ней и атаковали ее нестройной шеренгой. Двое из них добрались до Лайлы первыми.
Она резко развернулась и, взмахнув копьем, отрубила первому мертвецу ногу по колено, а затем, продолжив размахивать копьем, со всей силы нанесла точный удар сверху по голове второго зомби, размозжив ему череп. Но не успел он рухнуть на землю, как Лайла снова резко повернулась и тем же тяжелым металлическим набалдашником прекратила мучения ребенка-зомби.
Трое за две секунды.
Она отшвырнула зомби, пытавшего ухватить ее за бедро, его зубы бессильно клацали в воздухе. От удара существо слегка сжалось, и Лайла стремительно и сильно ударила его набалдашником копья под подбородком, так, что голова мертвеца резко запрокинулась назад, а шея переломилась.
— Эй! — крикнул один из жнецов, но Лайла не обратила на него внимания. Она не заметила у них огнестрельного оружия. А значит, они могли и подождать.
Холодная рука коснулась ее плеча, стискивая рубашку мертвыми пальцами, пытаясь притянуть к окровавленным зубам. Лайла подалась назад и в тот же самый момент резко извернулась, сделав мощный выпад. От этого маневра рука зомби так быстро дернулась назад, что кости треснули, и существо потеряло способность хватать. Лайла перебила ему шею рукояткой копья и оттолкнула на последнего зомби, опрокинув обоих на землю. Она вонзила лезвие в шею одного из мертвецов, разрубив позвоночник, а затем, вытащив клинок, снова виртуозно взмахнула копьем, обрушив тяжелый набалдашник на голову последнего зомби.
Раздался смачный шлепок, и тропа перед ней опустела.
Лайла обернулась к двум жнецам, которые застыли на месте, вытаращив глаза и разинув от удивления рты.
Лайла улыбнулась им.
И ринулась в бой.
Ей потребовалось пять секунд, чтобы уничтожить шестерых зомби.
И лишь две секунды, чтобы расправиться с двумя жнецами.
Они отшатнулись, сжимая ладонями одинаковые красные разрезы на шее. Они хрипели. Пытались что-то сказать, возможно, удивляясь тому, что только что произошло, но ни одному из них больше не удалось выразить свои чувства. Они рухнули на колени. А затем один упал лицом вниз, а второй повалился навзничь.
Высоко в ветвях деревьев обезьяны в панике вопили, чувствуя запах смерти и крови.
Лайла стояла над мертвыми жнецами, ее грудь высоко вздымалась, пот блестел на щеках и шее.
Но победа не радовала ее. Сама того не желая, она ввязалась в войну между жнецами и людьми, которых они называли еретиками. И это означало, что теперь это и ее война тоже.