Мой проклятый дракон (СИ)
Пока Айнар сидит в лохани, ожидая моего послушания, я резко поднимаюсь с земли и мчусь в тот конец шатра, где рядом с сундуком стоит оружие. Хватаю клинок, который находится ближе всего, но ничего не успеваю сделать, мужчина оказывается проворней — он больно выкручивает мою руку, выбивая из неё оружие.
— Глупая смертная, — рычит он, срывая с меня плащ.
Я кричу, вырываюсь, но против такого здоровяка мне не устоять. Он сводит мои руки вместе, перехватив и крепко сжав кисти, и прижимает меня спиной к своей мокрой горячей груди.
— Сейчас ты разденешься, помоешься, ответишь на мои вопросы и я оставлю тебя в покое. На время. Ясно? И еще один такой фокус и пойдёшь на развлечение моим воинам, поверь, они намного жестоки чем я. Раздевайся! — от его рыка все внутри похолодело. У меня не было причин ему верить, но я чувствовала свою слабость, чувствовала его превосходство и то, что он на грани.
Я сделала глупость. Надо было усыпить бдительность зверя, а потом действовать. Но уставший от переизбытка эмоций разум не хотел давать правильные советы и именно поэтому, как только Айнар отпускает меня я падаю на пол, заливаясь горькими слезами.
Почему это происходит со мной? В чем моя вина?
Слышу тяжелый вздох позади, дракон наклоняется со мне, поднимает на руки и в остатках обвисшей одежды опускает в воду. Я пытаюсь прикрыть руками оголенную грудь, чувствуя на себе внимательный взгляд мужчины.
— Шейла, мы с тобой в одной телеге и я не хочу сейчас воевать. Мне нужен Шаман, к которому ты ходила. Я чувствую, с тобой что-то не так. Поэтому — либо ты помогаешь мне, либо возвращаешься в клетку и через два дня тебя продадут на невольничьем рынке. Выбор за тобой, — устало говорит он и отходит в другой конец шатра, давая мне личное пространство и время для раздумия.
— А что потом? После того, как я расскажу тебе то, что ты хочешь знать? Продашь меня? Убьешь? Отдашь солдатам на потеху? — усмехаюсь, понимая, что не так уж и велик у меня выбор.
— Отпущу. Если поможешь мне, клянусь огненной кровью, что отпущу. При условии, что ты никак не причастна ко всему этому и не в сговоре с Шаманом. Потому что если ты мне соврешь, если заведешь в ловушку — я оборву твою жизнь даже не задумываясь, и поверь, твоя смерь будет медленной и мучительной, — угрожающие ноты его голоса заставляют поежиться и я рада, что не вижу сейчас выражение его лица. Потому что уверена: он способен убить одним лишь взглядом горящих глаз.
Глава 9
Айнар
Я не могу сделать ей больно. Могу угрожать, могу кричать, но как только притрагиваюсь к ней, чертово сердце трепыхается в груди, а Дракон во мне кричит — МОЕ!
Она водит руками по моей груди, а у меня перед глазами картина, где я трахаю ее на белых шкурах. Она смывает пену с моих плеч, робко притрагиваясь к ним своими пальчиками, а я жажду эти руки на своем члене.
Я несколько раз приказываю себе успокоится. Она — иярка. Она смертная. Она недостойная. У меня уже есть истинная пара, есть жена и дети. Но Дракон хочет именно эту девушку. Я сошел с ума. Теперь я точно уверен, что это сумасшествие. Или магия. Чертова человеческая магия, которую они обуздали и подчинили себе.
Но моей плоти все равно. Мой член горит огнем, пульсирует, требуя разрядки. И когда я насильно заставляю ее притронуться к нему — я готов кончить.
Вспоминаю, что у меня уже месяц не было женщины. Моя любовница Зола осталась в поместье, а мараться об иярских подстилок нет желания. Но эта девушка…
Шейла…
Хочу произнести ее имя вслух, хочу почувствовать его вкус, хочу услышать как она стонет подо мной, а тот факт, что на ее лбу красуется полумесяц, который свидетельствует о невинности девушки, только разжигает мое желание. В какой-то момент я даже забываю о том, зачем сохранил ей жизнь.
Но вот вместо того, что наслаждаться ее молодым телом, я смотрю как она ползает у моих ног и ревет.
— Умойся и перевяжи раны, иначе подцепишь заражение. Я скоро вернусь и желательно, чтобы до этого времени ты успокоилась и мы наконец-то смогли поговорить.
Натягиваю штаны и ботинки и в таком виде выбегаю из шатра. Чертова ведьма! Сейчас бы приложить к ее руке раскаленное железо и заставить говорить, или применить на ней дорожные пыточные инструменты, а еще лучше позвать нескольких воинов и заставить ее умолять их остановится. При последней мысли дракон снова запротестовал. Сегодня держать его в себе было особенно тяжело. Мне нужно было успокоиться. Отойти подальше от девушки и обуздать нрав своей огненной крови.
— Сторожи шатер, никого не впускать, за девушку отвечаешь головой! — отдаю приказ воину, который находится ближе всего от меня и спешу в сторону леса.
Я чувствую их страх. Каждого из них. На моих руках переливаются то красным, то синим оттенками вены, оповещая, что дракон рвется на свободу. Но мне нельзя его выпускать, иначе я не вернусь назад.
Я срываюсь на бег, а в груди нещадно жжет. Огонь требует освобождения, дракон хочет в небо, но все что я могу сделать: бежать сломя голову и ударами один за другим валить на землю деревья, спуская пар.
Мне понадобилось несколько часов, чтобы успокоиться. В шатёр я вернулся с твёрдым намерением прямо сейчас начать допрос, но стоило только переступить порог, как я застыл на месте.
Шейла уснула прямо в лохани. Обнаженная, притягательна и девственно чиста. Член в штанах снова напрягся. Я подошёл ближе, стараясь не шуметь, мои ноздри затрепетали улавливая приятный запах, а руки затряслись от нетерпения прикоснуться к девушке.
Я опустил пальцы в воду, провёл медленно по воде от ее ног к животу и замер, наткнувшись на испуганный взгляд иярки.
Шейла прикрывает полную грудь рукой, пытается вылезти из воды и сохранить равновесие, но у нее не получается — она поскальзывается в лохани, норовя упасть и сломать себе что-то. Я легко подхватываю ее, прижимая к себе мокрое тело, чувствую как быстро в ее груди бьется сердце и то спокойствие, которого добивался несколько часов, летит в пропасть.
Я резко отталкиваю ее от себя, отхожу на несколько шагов, чувствуя как напрягся член и не могу оторвать от нее взгляд.
Разглядываю фигуристое тело, подмечая, что длинный порез на ноге начал затягиваться. Тонкая талия переходит в широкие бедра, плоский живот так и просится чтобы я поласкал его языком, а стройные ноги — быть разведенными в разные стороны, чтобы я мог поудобней умостится между ними.
Ее тело словно не видело солнца — белое как молоко — и вместе с длинными светлыми волосами она напоминает какое-то божество. Среди моих сородичей все были темноволосые с золотистым отливом кожи, а смертные в этих краях в основном темнокожие, поэтому Шейла была похожа на диковинку. Настоящая экзотика, которую так хотелось распробовать.
Я медленно, словно хищник, который боится испугать свою жертву, обхожу по кругу лохань, следя за каждым движением девушки. Она отмирает и бросается к простыни. Обматывает ее вокруг своего тела и так же безмолвно смотрит на меня. В ее глазах плескается страх, а дракону хочется видеть вожделение. Ее руки дрожат, а дракону хочется их прикосновения. Я никак не могу отогнать это наваждение, поэтому отворачиваюсь, направляясь к сундуку, на котором стоит нетронутый кубок вина.
Несколькими глотками выпиваю его содержимое, а потом подливаю еще с кувшина и притягиваю девушке.
— Думаю, тебе не повредит.
Она смотрит на мою руку, не решаясь принять нектар, поэтому я бесцеремонно впихиваю ей кубок и снимаю из сундука посуду, чтобы достать одежду и спрятать в нем на ночь оружие.
Вспомнив о клинках я перевожу на них взгляд и, пересчитав, успокаиваюсь. Я так спешил сбежать от девушки, что совершенно потерял голову и оставил ее шатре с кучей оружия.
Запираю сундук на замок и вешаю ключ на шею.
— Вот, оденься, — бросаю ей свою рубаху, которая послужит для неё временной одеждой. — Мы не закончили разговор в прошлый раз.
Я наблюдаю за ее попытками одеться так, чтобы я не успел ничего увидеть, но я не спешу отворачиваться. В конце концов, запутавшись в простыни она ругается совсем не по-женски, гордо вздергивает к верху свой подбородок и с вызовом в глазах отпускает белую ткань, которая падает к ее ногам.