Яддушка Для Злодея, Или Нельзя (Влю)Убить Кощея (СИ)

– Это кто это здесь баба?!
– Да! – подтвердила я, потирая отпущенное водяным горло. – Кто?!
– Ты! – обвиняющее ткнул в меня пальцем Кощей, как бы намекая на то, что я должна всех предупреждать об этой маленькой неприятности, случившейся со мной в сказочной изнанке.
– Я? – сделала возмущенное лицо, отрицая все и вся сразу.
– Баба? – вклинился водяной в нашу перебранку. – Яга? А с чего это я должен ее тебе отдавать? Может, у нас любовь подводная! – А быстро этот гад мокрый сориентировался.
– Да, может быть! – подтвердила я. – И вообще, у нас свидание в реальности!
Но Кощея это заявление не впечатлило, он, не задумываясь, был готов встать между двумя. И не просто скромненько встать, а растолкав локтями конкурентов, преудобненько устроиться на самом лучшем месте.
– Ты, мокрая твоя душонка, не разевай беззубый рот на то, что тебе не принадлежит! Баба-яга будет моя! В конечном итоге у меня к ней счет имеется.
Его мокрейшество лучезарно сверкнул акульей лыбой. Да так, что я вздрогнула, столько клиновидных зазубренных зубов за раз я в жизни не видела. То есть до этого были цветочки, теперь пошли ягодки?
– Сам бы ты, щенок, прибрал свои сухопутные лапы да не тявкал, зря сотрясая воду! Моя Яга, не отдам. Такая корова нужна самому. К тому же она согласилась быть моей подводной царицей! Ты в пролете, косточка!
Я чуть не задохнулась от такого заявления. Кажется, мы договаривались только о том, что меня препроводят в реальность, не более. Вроде все было ясно.
Только вот я не знала, что теперь делать, оказавшись меж двух огней: с одной стороны – зеленый и любвеобильный зубастик, а с другой – первый злодей изнанки собственной персоной – Костиан мерзейший. И у каждого из них ко мне имеются свои счеты.
Самое неприятное было в том, что во время разборки я оказалась как раз недалеко от Кощея.
– Симпатичный прикид, – посмотрев с прищуром на мою одежду из рыболовных сетей, оценил почти бессмертный и тут же с ехидством посоветовал: – Ты, когда в следующий раз топиться будешь, кирпич к пяткам привязывай и рожу зеленкой мажь. Тебе пойдет, а то цвет лица больно свежий.
Ёрничает засранец, как пить дать издевается.
«Ну и черт с ним, – решила я, – лишь бы водяного отвлек, а я в это время рыбкой – и в портал».
– Пузырь-трава или жабрягоды? – уточнил Кощей уже более серьезно, отодвигая меня за свою спину так, что мои пятки, к которым следует привязывать кирпичи, поехали по илистому дну. – Впрочем, неважно, здесь делов-то на пять минут, сейчас мы тебя от этой зеленой водяной пиявки избавим.
Нет, мелочь, конечно, а приятно, когда за тебя заступаются и готовы избавить от назойливого кавалера. Вот бы и от себя тоже не забыли избавить, и мы в расчете. Прощу тогда сожженную бабушкину поляну и дом ейный, который по Кощеевой милости неизвестно куда сбежал.
Обстановка накалялась, ярлык «зеленой присоски» очень уж не понравился водяному.
– Сам такой! Урод приблудный, чуже-Сранец поганый, импортный. Из реальности к нам подброшенный! Видно, ты там мамке не нужен был, если она тебя к нам вышвырнула, только и здесь ты на фиг никому не сдался! – огрызнулся оскорбленный подводник.
«М-да… – внезапно осознала я. – Это как же часто существа из одного мира шастают в другой?! Во-первых, чтобы нахвататься словечек из реальности, а во-вторых, чтобы, пробегая чужой мир, ребенка там посеять. И вот что взошло».
– Ну, пеняй на себя, мокрый! – сквозь стиснутые зубы с не менее мерзейшей улыбкой ответил первый злодей изнанки. Видно, очень уж задело его сказанное.
– Сам смотри не склей ласты, сопливый, до поры до времени, пока я тебя уму-разуму не поучу! Бр-ру-у-у! Молодеж-ж-жь пошла! – злобно забулькал и замотал щекастой головой подводный.
А дальше, как водится, пошел махач, серьезная разборка драчливых самцов, в которой мне делать было совершенно не чего.
С этаким недобрым прищуром, которому бы позавидовала любая карга, Костик почти бессмертный двинулся на зеленого.
«Делов» оказалось на целых десять минут.
Водяной уже нудно, но с душой завывал заклинание:
– Слуги мои верные! Друзья заповедные! Придите на помощь батьке свому! Кощей-супостат воду мутит, честным водяным жить не велит!
Я попятилась, взглядом осмотрев приплывших на зов заклинания, а это было непременно оно, такие отвратные стишки, сварганенные на коленке, ни с чем не спутаешь! У слуг верных, друзей заповедных я обнаружила столько зубов разом, сколько не видывали ни в одной стоматологической клинике. И каждый призванный был голоден.
На что недобренько так ухмыляющийся Кощей отреагировал довольно-таки своеобразным способом, шагнул в сторону и лишь небрежно бросил:
– Эй, тряпка, фас! – Из-за спины злодея выскочила моя старая знакомая, которая еще долго будет сниться мне в страшных снах, – скатерть саможранка.
Я вылезла из-за защитной спины злодея, потому как очень хотелось надеяться, что скатерочка справится с этой оравой бешеных селедок. Но Кощей, как всегда, испоганил весь кайф. Крепко схватив меня, он попытался лишить удовольствия лицезреть капитуляцию зеленого прилипчивого ловеласа.
Да что это делается-то? Где это видано, чтобы с девушками так бесцеремонно обращались, заталкивая за спину и загораживая весь обзор?
Подчиняющиеся водяному речные жители бросились было на Кощея и меня, висящую в его руках. Это я пыталась отвоевать место под солнцем. Но путь зубастикам преградила скатерть-саможранка.
Широко раскрыв пасть и процеживая бахромой толщу воды, подобно морскому скату, расправив углы, она скользила, пожирая заградительные отряды подводной стражи. Вместе с пытавшимися драпать рыбами в саможранку также помещались целые центнеры воды.
«Бездонная она, что ли?!» – мелькнула у меня в голове мысль. Даже сам Кощей не ожидал подобного эффекта. Прожорливая дрянь лопала все без разбору.
Расстановка сил тут же изменилась.
– Карау-ул, люди добрые! Русалки-селедки, лещи-караси, щуки-плотвички мои верные, на помощь, грабят! Воду-у-у-у крадут средь бела дня! Девушку крадут! Бабу-ягу отобрали!
Как будто впервые меня видел, Кощей ошеломленно посмотрел на свои руки, в которых находилась удобно устроившаяся я. Результатом нашей бескровной драки стал тот факт, что я удобно сидела в первых рядах, прямо на шокированно подставленных руках первого злодея. А что? Очень удобно! По дну всякие зубастые плавают, цапнут за пятку, наверху безопаснее. В общем получалось, что меня действительно отобрали в прямом смысле слова. Только сам злодей в этом не участвовал, его подставила жертва.
Желанная добыча женского пола не соблазнилась шарообразной тушей водяного. И трепетное сердце зеленого ловеласа не выдержало подобного фиаско и подводный продолжал изливать горе в речные просторы.
– Невесту воруют! Жену поперли! И все он, злодей! Кощей! Чтоб тебе, бессмертному, пусто было! Всех утопленниц приворожил! Так теперь и на мою честно добытую Бабу-ягу зуб свой злодейский точит!
– Это кто меня там добывал? – взвизгнула я фальцетом из рук первого злодея изнанки. Что за несправедливость творится вообще в этой чертовой сказке?! – И когда это я женой уже стала? – возмутилась я, осознав, что уже заочно и окольцевать успели, и обмануть по всем фронтам.
Но первый злодей изнанки только ухмыльнулся и, развернувшись, показал зеленому неприличный жест, почерпнутый не иначе как в реальности. Со мной в руках, между прочим, развернулся. Кощей-младший и не собирался отпускать, а прижал меня к себе крепко-крепко. И я поняла, что встряла, оказавшись там, где и хотел почти бессмертный.
К моему разочарованию, испуганная морда Кощея – это было последнее, что я увидела. Потому как в следующий миг перед глазами поплыли красные круги и я, окончательно потеряв способность дышать водой, вместо воздуха заглотила целую пригоршню мутной речной жижи. И пропустила все, что произошло после.
Очнулась уже на поверхности с кошмарным ощущением, что к моим губам присосалась какая-то пиявка. Первая паническая мысль была такая: зеленый победил и женится!