Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ)

   - На улицу, быстрее, - приказал Штольман, стреляя в ответ и тут же отшатываясь за угол, дабы защититься от ответного залпа.
   Дом разгорался всё быстрее, уже начали угрожающе трещать балки. Илья Петрович, грубо ругаясь сквозь зубы, кое-как поднялся на ноги, направился к выходу из комнаты, и тут ему навстречу прямо из пламени шагнула девушка. Та самая, кою замучила для того, чтобы увидеть хозяина Карт Судьбы. Уваков испуганно отпрянул, судорожно нашаривая защищающий от духов амулет и не находя его. Видимо, шнурок оборвался, а Илья Петрович этого даже не заметил. Призрачная девица продолжала наступать, а потом вскинула руки и буквально швырнула своего погубителя в языки пламени. Раздался отчаянный, полный животной боли вопль, затем ещё один, ещё, а потом всё стихло. Уваков Илья Петрович перестал существовать, приняв мучительную, обещанную Картами Судьбы, смерть.
   Анна и Яков, задыхаясь и отчаянно кашляя, выбрались из дома и успели отбежать к воротам, когда здание протяжно застонало, словно смертельно раненый зверь, и рухнуло, обдав всё вокруг снопом искр.
   - Всё живы? - хрипло спросил Штольман, глядя на своих спутников. - Аня, как ты?
   Анна Викторовна нашла в себе силы слабо улыбнуться и погладить мужа по измазанной сажей щеке:
   - Всё хорошо, я цела. А у тебя рукав мокрый, ты ранен?
   - До годовщины свадьбы заживёт, - усмехнулся Яков Платонович, чувствуя, как у него от облегчения начинает кружиться голова. - Главное, ты цела, всё остальное ерунда.
   Анна горестно всхлипнула, прижалась к мужу:
   - Прости. Я правда не хотела, оно само так получилось, я не нарочно.
   - Я уже говорил: неприятности ходят за тобой по пятам. И я начинаю к этому привыкать, - прошептал Яков, нежно вытирая одинокую слезинку со щеки жены.
   ***
   Обо всём случившемся, а самое главное, о Картах Судьбы, разговор в семействе Штольманов зашёл лишь через три дня. Лизхен, всё ещё немного слабая после ранения, отложила в сторону модный журнал, поправила укрывающий ноги плед и спросила, хитро покосившись на Анну:
   - Яков, а что бы ты сделал, если бы Карты Судьбы были у тебя?
   Яков Платонович, передвинул ладью, ознаменовав тем самым победу в шахматной баталии с Андришем, и ответил не раздумывая:
   - Спалил бы их в камине, чтобы они никому больше жизнь не портили.
   Анна и Лизхен опять переглянулись, после чего Елизавета Платоновна покачала головой и вздохнула:
   - Что ж... Остаётся порадоваться тому что Карты Судьбы - это всего лишь легенда. Да, Аннушка?
   - Да, - подтвердила Анна Викторовна, грея руки о тёплые, даже горячие, карты, кои взяла у мужа, - это всего лишь легенда.
   Когда-нибудь позже, когда чуть позабудется история с поисками Карт, Анна непременно расскажет Якову Платоновичу обо всём, а пока пусть это будет их с Лизхен маленьким женским секретом.
   - Кстати, Яша, маменька телеграмму прислала, приглашает нас в Затонск. Поедем?
   Штольман обнял жену, зарылся лицом в пушистые тёплые завитки на макушке и прошептал:
   - Обязательно. С тобой хоть на край земли.
   Анна обняла мужа, Карты, кои она держала в руках упали причудливым раскладом, обещая дорогу, любовь, друзей и новые приключения, но на них никто не обратил внимания.
   Дело Љ 3. Достойный наследник
   За то время, что Анна Викторовна и Яков Платонович провели вдали от Затонска, в тихом городке ничего не изменилось, может, лишь чуть облупилась краска на вокзале, да поседели усы станционного смотрителя, а так всё осталось прежним, словно и не было этих наполненных то тревогой, то счастием дней. Два носильщика, с ярко надраенными номерными бляхами на груди, лениво перебрасывались фразами, щедро сдабривая речь солёными шутками, под навесом, построенным на случай непогоды, стояли три брички, на козлах коих дремали возницы.
   "Совсем как в день моего приезда, - подумал Яков Платонович, невольно потирая раненое во время дуэли с князем плечо, хотя оно давно уже не болело - ничего не изменилось".
   - Яша, смотри, - Анна, с широкой улыбкой оглядывающаяся по сторонам, затеребила мужа за рукав, - маменька нас встречает. А с ней дядюшка! - барышня восторженно захлопала в ладоши. - Как здорово, что он приехал, а ведь уверял, что в Затонск больше не вернётся!
   - Annettе, ты стала ещё прекрасней, - Пётр Иванович подошёл к племяннице, расцеловал её в обе щёки, вежливо и даже чуточку старомодно поклонился Штольману, - Яков Платонович, рад, очень рад встрече.
   - Аннушка, - замешкавшаяся из-за нового платья, привезённого Петром Ивановичем из Парижа, Мария Тимофеевна радостно обняла дочь, не преминув придирчивым материнским оком изучить: не похудела ли дочурка, не покраснели ли её глаза, да не ввалились ли щёчки. - Аннушка, как же я рада тебя видеть! Яков Платонович, добро пожаловать.
   - Благодарю, - Штольман поцеловал протянутую ему руку, вежливо поклонился. - Мария Тимофеевна, Вы прекрасно выглядите.
   - Благодарю, - женщина слегка кокетливо улыбнулась, по привычке взбивая тонкими пальцами волосы на виске.
   - Карета уже подана, - шутливо провозгласил Пётр Иванович, не большой охотник до всех великосветских куртуазностей, - предлагаю направиться домой, пока нас дождём не накрыло.
   - А папенька где? - Анна ещё раз окинула взглядом перрон, но Виктора Ивановича нигде не было.
   Мария Тимофеевна досадливо поджала губы, чуть нахмурившись, а Пётр Иванович вздохнул и громким театральным шёпотом произнёс:
   - Тузя... Или Кузя...