Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ)

   - При том, - чуть слышно прошелестела Марта Васильевна, - что Яков его сын. Внебрачный, непризнанный, сам от сего родства отрекающийся, но всё равно сын. И если Яков себя Разумовским признает, то Владимир Кириллович сможет в его детях возродиться. Законный-то сын наследников не оставил, прямая линия оборвана.
   - Козёл старый бессмертия жаждет, - зло выплюнула тётка Катерина и воздела брови в ответ на укоризненные взгляды Марты Васильевны и Платона Карловича. - ой, да ладно вам, можно подумать, я что-то плохое сказала! Сколько он крови людям попортил, жену в гроб вогнал, сына редким мерзавцем воспитал, так что, вполне заслужил звания козла.
   Платон Карлович нахмурился, глазами зло сверкнул:
   - Я ему сына не отдам.
   - Платон, - Марта прижалась к мужу, - Яков взрослый, не надо за него решать, он сам выбор сделать должен.
   - Аннушка, - медовым голосочком пропела тётка Катерина, озорно поблёскивая глазками, - а ты немецкий знаешь?
   Анна Викторовна головой покачала отрицательно.
   - Чудно, - расплылась в проказливой улыбке тётка, - а то чует моё сердце приличными в словах твоего муженька, когда он о мечтаниях папаши узнает, будут только союзы да знаки препинания, и то не факт. Ты, давай, Аннушкка, поведай супругу с дядюшкой о нашей беседе. Страсть хочется послушать, что Яков Платонович скажет.
   Платон Карлович, довольно хорошо представлявший, что может сказать Яков, смущённо кашлянул и поспешил с супругой исчезнуть. Его-то самого бранные слова смутить не могли, а вот Марта всенепременно огорчится, что её всегда такой сдержанный и благовоспитанный сынок подобные конструкции сооружать умеет. В том, что Яков Платонович Разумовского признавать не захочет, Платон Карлович не сомневался. Он очень хорошо знал своих детей и верил в каждого из них даже больше, чем в самого себя.
   Анна Викторовна вздохнула, не столько приходя в себя после беседы с призрачными родственниками, сколько набираясь решимости перед важным разговором.
   - Ну что, Annett? - Пётр Иванович смотрел на племянницу с нескрываемым любопытством. - Дух Кирилла Владимировича сказал тебе, кто его сын?
   - Я думаю, мне стоит побеседовать с князем в его доме, - ответила Анна, тщательно подбирая слова.
   - Я провожу, - Яков подхватил жену под руку, - а Вы, Пётр Иванович, побудьте с Варварой Петровной. Даме нужна поддержка и дружеское участие, она очень напугана.
   Миронов, коему не так и часто выпадала возможность побыть героем в глазах дам, охотно согласился и вернулся домой, боле вопросов не задавая. Чай, племянница не первый раз с призраком общаться собирается, знает, что и как делать нужно. Да и не одна в поместье будет, Штольман, если возникнет необходимость, за свою жену любого призрака в канат совьёт, даром, что в духов не особенно верит.
   ***
   Анна терпеливо дождалась, пока дядюшка скроется из виду и повернулась к Якову, сама толком не зная, как ему рассказать то, о чём поведали призрачные родственники, к счастью, ничего сообщать было не нужно, супруг и так обо всём догадался. Единственное, о чём он спросил, так это о причине внезапно вспыхнувшей у князя отцовской любви. Анна Викторовна вообще лгать не любила, а уж собственному мужу и подавно, потому, немного помолчав, рассказала всё без утайки. Яков Платонович выслушал жену молча и внешне спокойно, лишь губы поджались, да желваки заперекатывались, раздражение выдавая.
   - Значит, о бессмертии мечтает, - Яков Платонович глубоко вздохнул, глазами сверкнул, - что ж, по-моему, самое время навестить родственника.
   - Я с тобой, - Анна лукаво улыбнулась, выдвинув самый главный аргумент, против коего возразить было нечего, - ты призраков не видишь.
   В глазах господина Штольмана отчётливо читалось: "невелика и потеря", но спорить с супругой Яков Платонович не стал. Во-первых, бесполезно, Аннушка всё одно по-своему сделает, во-вторых, неразумно, он действительно не медиум, о чём ни капли не жалеет, а в-третьих, ему теперь вдвойне об Ане заботиться надо и за неё, и за малыша пока ещё не рождённого. Яков представил супругу с младенцем на руках и широко солнечно улыбнулся. Ради семейного счастия, кое подарила ему Аннушка, он готов и против тысячи призраков выстоять.
   Дом князя Разумовского встретил Штольмана и Анну тяжёлой настороженной тишиной и пронизывающим до костей холодом. Анне Викторовне даже звать не пришлось дух Владимира Кирилловича, он явился сразу же, как только Яков Платонович переступил порог особняка.
   - Сы-ы-ы-ын, - провыл призрак, протягивая к Штольману руки.
   Дёрнулись на защиту Якова Платон Карлович и Марта Васильевна, бабушка Анны едва успела их остановить, прошептав:
   - Он сам справится, его выбор.
   Яков Платонович для себя решил всё уже давно, раз и навсегда определившись, кто достоин звания отца, а кто лишь благодарности за данную, пусть и случайно, жизнь и краткого объяснения.
   - Сы-ы-ы-ын, - опять провыл призрак, тщетно пытаясь подступиться к Штольману, но всюду натыкаясь на незримую прозрачную стену.
   Яков призраков не видел, до встречи с Анной даже не подозревал об их существовании, всех медиумов считая лишь ловкими мошенниками, но сейчас, словно по наитию, посмотрел прямо в блеклые глаза Владимира Кирилловича и даже не сказал, нет, просто подумал, размеренно и спокойно, словно план сыскных мероприятий составляя:
   "Мой отец Штольман Платон Карлович и никого другого мне не надобно. Уходите. Не будет у Вас бессмертия".
   Призрак взвыл, заметался, расшвыривая предметы, срывая гардины с окон и вдребезги разбивая стёкла и зеркала. Яков обнял Анну, прижал к себе, собой заслоняя от воцарившейся вокруг вакханалии.
   - Ну, и долго мы в стороне стоять будем? - гаркнула тётка Катерина. - Лично мне траурные одежды не идут, так что выручаем этих двоих, кои опять в неприятности вляпались по уши.
   Призрачные родственники заслонили Анну и Штольмана, вперёд вышел экзорцист, крикнул что-то витиеватое, то ли заклинание прочёл, то ли выругался витиевато. Владимир Кириллович взвыл пуще прежнего, раздулся весь, а потом лопнул, запорошив всё вокруг мелкой серой пылью.