Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ)

   - Почему же в полицию не обратились?
   Господин Волков желчно усмехнулся:
   - К кому, Антошке Коробейникову? Так он и корову, застрявшую в заборе, сыскать не сможет, потому как будет разыскивать с головы, а она к нему стоит задом. А может, к Николаю Васильевичу прикажете бежать? И что я ему скажу? Что у меня кошка старая померла, и мост гнилой проломился? И что он сделает? Городовых дуболомов ко мне приставит? Так их ведь, коли приспичит, и подкупить, и усыпить, и убить можно. Не-е-ет, я по-другому сделал. Кликнул Миронова и переписал завещание. Теперь ни один из этих иродов в мою сторону даже взгляд косой бросить не посмеет.
   - Но неужели Вам не жалко погибших?! - воскликнула Юлия Романовна, болезненно воспринимавшая циничные игры с судьбами людей, сама, было дело, в роли такой вот несчастной пешки, побывала, на всю жизнь запомнила, как это больно, когда чрез тебя переступают, даже не поморщившись и взгляда прощального не бросив.
   Старик едко кхекнул:
   - А чего их жалеть-то, сами и виноваты, глупые да жадные, словно крысы. Молодухи те ещё и похотливые, точно блудницы вавилонские.
   - Я всегда полагала, что родственники схожи друг с другом, - не без яда заметила графиня Берестова.
   - Не всегда, - по губам господина Волкова улыбка грустная чуть приметная скользнула. - Слава богу, не всегда.
   Юлия Романовна огляделась по сторонам, придвинулась поближе к старику и перешла на чуть слышный шёпот:
   - Вы нашли достойного наследника?
   Тимофей Тимофеевич лукавить не стал, вздохнул:
   - Нашёл, давно уже. Только объявлять его сейчас боязно, погубят ведь.
   Графиня откинулась на спинку кресла, задорно глазами блеснула:
   - А Вы меня наследницей назовите.
   Старик охать и ахать не стал, разом угадав задумку, усмехнулся хищно:
   - На ловца, стало быть, ловить будем?
   - Именно.
   - А мне Ваши родственнички, если чего недоброе с Вами случится, голову мне не оторвут?
   - Не оторвут, не беспокойтесь, - мило улыбнулась Юлия Романовна. - Я сирота, а братец военный, дома бывает редко, пишет и того реже.
   О том, что господин Штольман за подругу своей сестрицы мелким прахом развеет, графиня Берестова упоминать не стала, ни к чему такие подробности, они только дело испортят.
   Господин Волков помолчал, похмыкал сердито, точно ёжик, но не стерпел, улыбнулся проказливо, словно мальчишка, разом помолодев лет на двадцать и протянул барышне сухую сморщенную ладонь:
   - Добро. Назову Вас своей наследницей, только, чур, не жалиться потом!
   - И в мыслях не было, - сладко пропела Юлия Романовна. Она вообще жалиться не любила, считая сие занятие пустой тратой времени, не приносящей ни пользы, ни удовольствия.
   ***
   Если бы Антон Андреевич знал, о чём графиня Берестова с господином Волковым договорятся, он ни в коем случае не стал бы окликать Якова Платоновича и Анну Викторовну, уже почти вошедших к Тимофею Тимофеевичу. Наоборот, сделал бы всё, лишь бы Юлия Романовна не осталась наедине со стариком, тенью бы стал излишне предприимчивой барышни, ещё и Андрея Александровича стражем верным себе в помощь назначил. Но, как известно, история сослагательного наклонения не терпит, а потому господин Коробейников, едва завидев Якова Платоновича, молчать не стал, окликнул его и, не утерпел, излил досаду на несносных родственников Тимофея Тимофеевича, для коих был не следователем, а всего лишь соседом, уважения не заслуживающим.
   - Я для них мальчишка, - голос Антона Андреевича возмущённо подрагивал, - юнец неоперившийся. А Варвара эта мне прямо в лицо смеялась, змея, мол раз ничего, кроме слов нет, то и идите... - Коробейников пылко взмахнул рукой, покосился на Анну Викторовну и неловко добавил, - идите, одним словом. А ведь это она отравительница, факт!
   - Обыск у неё уже проводили? - Яков Платонович от сантиментов привычно отстранился, перейдя сразу к фактам.
   - Не успел, только-только подозреваемых допросил, - вздохнул Антон Андреевич и покаянно добавил, - и то не всех. У господина Волкова родственников до ужаса просто, с каждым побеседовать - сутки уйдут, а то и не одни.
   - В таком случае, предлагаю разделиться, - Штольман похлопал тростью по ладони, - один из нас начнёт обыск, другой продолжит допрос.
   - А я побеседую с духами отравленных дам, - встряла Анна Викторовна, - может, они нам убийцу назовут.
   - Насколько я помню, такого ещё не случалось, - Яков Платонович улыбнулся, смягчая резкость слов и гораздо ласковее добавил. - Будьте осторожны, сударыня, Вы обещали.
   - Вы тоже, Яков Платонович, основная опасность в этом доме исходит от живых, а не духов, - не осталась в долгу Анна и тут же направилась к мнущейся в стороне горничной, дабы попросить её показать комнаты отравленных за обедом дам.
   Штольман проводил жену тёплым, полным неизбывной любви взглядом, случайно поймав коий Антон Андреевич смутился, словно подсмотрел что-то личное, для посторонних глаз, пусть и дружеских, не предусмотренное.
   - Я... я допросы продолжу, - выпалил Коробейников и поспешно удалился, гадая, таким же взором он смотрит на Василису и не потому ли его, следователя, всерьёз не воспринимают? Нет, наверное, любовь тут не при чём, всё дело в том, что для большинства родственников господина Волкова он всего-навсего сосед, Антошка Коробейников. Над Яковом Платоновичем, пусть и с беззащитной нежностью на супругу взирающего, никто смеяться не насмелится, человек не тот, опять же знаком лишь по блестяще раскрытым делам. Графиня Берестова, коя господина Штольмана с детства знает, тоже перед ним не сильно трепещет.