Мне нечего сказать (СИ)

— Я звонила твоей маме несколько раз, — призналась Нора. — Пыталась сказать, что ты попала в больницу, но она не хотела слушать, каждый раз бросала трубку, словно все еще не может простить наше решение связать отношения узами брака.
Скарлетт нахмурилась.
— Хочешь сказать, что она даже не знает, что я попала в аварию, пролежала две недели в коме и потеряла память? — уточнила она.
— Все верно, — подтвердила Нора. — Это женщина выбросила тебя из своей жизни, сожгла все мосты, словно ты больше ей не дочь. Мы, честно говоря, так и не встречались с ней после свадьбы, старались сами решать свои вопросы, но я не понимаю эту женщину. Ладно, это обида, но ведь ты её дочь, а она даже не желает об этом слушать. Прости, солнышко, я не хотела этого говорить. Похоже, ты ей больше не нужна.
Скарлетт встала из-за стола, прошла из кухни в зал и снова посмотрела на картину, где были нарисованы она с матерью, целующиеся на кровати в розовых тонах. То был не просто поцелуй дочки и матери, а любовь, пропитанная страстью, соблазном, желанием. И это вызывало уйму вопросов, связанных с отношениями в семье. Неужели мама была против брака только потому, что не хотела делить свою дочь с Норой? Спрашивая себя об этом, Скарлетт с трудом могла бороться с нахлынувшим чувством омерзения к самой себе. Но что если это правда и Скарлетт была не только хорошей дочерью, а ещё и любовницей женщины, родившей и подарившей ей жизнь?
— Слушай, Нора, а как зовут мою маму? — спросила Скарлетт.
— Джейн Харрис. Насколько мне известно, она живет в Кинг-Поинт, — сообщила Нора. — Может быть, твоё воображение сыграло злую шутку, и этот рисунок ничего не значит?
— Прости, конечно, — тяжело вздохнула Скарлетт, — но это какой-то перебор. Тебе так не кажется? Если в голове промелькнули воспоминания… что-то такое… грязное, я должна узнать, что нас с матерью связывало. Я так понимаю, мы об этом ведь не разговаривали?
— Разумеется, нет. Ты бы и не стала в таком признаваться.
— Значит, придется поехать к матери и поговорить с ней об этом. Я почему-то уверена, что у нас с ней были не такие простые отношения, как мне кажется.
Скарлетт собралась вернуться на кухню, но Нора, стоящая в проёме, взяла её за руку и обернула к себе.
— Может быть, не стоит этого делать? — улыбнувшись, предложила Нора. — Я понимаю, что ты хочешь сделать и как стараешься заполнить пустоту в голове, но эта картина не доведет тебя до добра. Даже если ты узнаешь правду, и у вас с Джейн действительно было что-то подобное, кому от этого станет лучше? Тебе? Ей? Нам?
Скарлетт отстранилась.
— Не обижайся, но сейчас нет никаких нас, — сказала она. — Я потеряла память, Нора. Я знаю тебя всего несколько дней, за которые мы только и обсуждали наши отношения. Не знаю, к чему приведет разговор с матерью и чем мы там на самом деле занимались, однако я должна это узнать.
— Как скажешь…
— Прости, я не хочу тебя обижать, Нора. Я лишь хочу понять, как мне жить дальше. Пойми это, пожалуйста, и позволь во всем разобраться.
— Ладно, тебя можно понять, — улыбнулась Нора. — К тому же, чем раньше к тебе вернется память, тем быстрее мы вернемся…
Неожиданно раздался телефонный звонок. Нора вытащила из кармана телефон, посмотрела на экран, тяжело вздохнула, проявляя некое разочарование, но все равно решилась ответить на звонок.
— Я слушаю, — отвечала она звонящему абоненту. — Да, это я…. Да, конечно. Нет, постойте!.. У меня ведь отпуск. Моя жена пришла в себя после комы. Только поэтому я взяла выходные…. Нет, послушайте…. Я все понимаю…. Хорошо, как скажите….
Нора сбросила звонок и кинула телефон на диван.
— Солнышко, прости, но меня вызывают на работу, — сказала она извинительным тоном. — Я бы не хотела оставлять тебя одну…
— Все нормально, — улыбнулась Скарлетт. — Эй, может быть, мы вечером поужинаем? Я закажу готовое мясо, салаты, схожу в магазин за вином и накрою стол.
— Приглашаешь меня на свидание? — приятно удивилась Нора.
— Ну, мы ведь женаты. Будет неплохо, если мы просто поужинаем вечером при свечах.
Переглянувшись, супружеская чета разбежалась по делам.
Скарлетт проводила жену на работу, дождалась момента, когда та скрылась за углом, а сама, рассчитывая получить ответы на бесконечные вопросы, взяла в спальне ноутбук и принялась искать контакты своей матери. Она собиралась отыскать сведения, найти контакты, проверить фотографии, которые напомнят о прошлой жизни.
Чтобы отыскать мать, точнее женщину, похожую на ту, что была нарисована на картине, у Скарлетт ушло несколько часов. Некой Джейн не было ни в справочнике, ни контактах, ни в списке друзей. Видимо, Нора была права, поведав об отношениях между Скарлетт и её матери. Все способы связи были потеряны, мосты сожжены, словно они стали друг для друга совершено чужими.
Час поисков, наконец, привел к нужной женщине, состоящей в друзьях у некого Артура Брауна — отца Норы Браун, супруги самой Скарлетт Браун. Этот лысый мужчина сейчас проживает в Чикаго, работает в своей личной автомастерской и увлекается женскими любовными романами, подписавшись на саму Ребекку Крейг, автора романов: «Мадам Крейг», «Тревожный звонок», «Животное», «Тайные желания наших сердец». Невольно задумаешься о том, что эта Ребекка стала очень популярным писателем США, работая над романами, от которых текут все женщины: начиная от школьниц, заканчивая женщинами бальзаковского возраста.
Но писательница не сильно волновала Скарлетт, ибо девушка искала адрес своей матери, проживающей в богатом районе Кинг-Поинт, где живут нефтяные магнаты, банкиры, даже политики и популярные личности, типа той же самой Аноры Крейг и её жены Ребекки, живущих всего в нескольких домах от некого финансового брокера по прозвищу Аноним. Скарлетт не хотела копаться в нижнем бельё миллиардеров, но только таким глупым способом, потратив еще полчаса на поиски, она, наконец, смогла отыскать адрес Джейн Харрис, проживающей в браке с банкиром Робертом Харрисом.
Скарлетт не хотела ездить впустую, поэтому первым делом отыскала номер стационарного телефона, записанный по адресу матери. Немного посомневавшись, она все же решила набрать номер матери, нажать на кнопку вызов и включить мобильник на громкую связь.
Через несколько секунд ей ответил громкий детский плач, разрывающий перепонки на каком-то ультразвуковом уровне. Ребенок так громко орал, что Скарлетт, испытывая неприятные ощущения, резко сбросила номер.
В голове промелькнули непонятные кадры, напоминающие о женщине, играющей с мальчиком. То была Джейн, которая заботливо меняла пеленки какому-то новорожденному мальчику, лежащему на столике, заваленном пеленками. К чему в голове мелькнули эти воспоминания, Скарлетт не успела задуматься, потому что уже через секунду зазвонил мобильник. На экране высветился номер матери, на который звонила Скарлетт. Несколько секунд сомнений и она все же решила ответить на звонок.
— Алло, — ответила на звонок Скарлетт.
— Привет, — спокойно отозвался женский голос. — Кто это?
— Это Скарлетт…
— Ладно, — захихикала девушка. — Меня зовут Вика. Скарлетт, а кто ты такая?
— Простите, видимо, я ошиблась номером, — робко ответила Скарлетт. — Я хотела дозвониться до своей матери…
— Видимо, вы и вправду ошиблись, — вежливо перебила девушка. — Тут нет никого, у кого бы могла быть такая взрослая дочь…. Насколько я знаю.
— Ещё раз простите, а это дом Джейн Харрис?
— Да, все верно, — подтвердила Вика. — Я что-то немного…. Вы сказали Скарлетт?
— Все верно, — подтвердила Скарлетт. — Простите, а можно все-таки поговорить с Джейн? Я потеряла память и хотела бы во всем разобраться. Как мне сказали, она моя мама, с которой мы несколько лет не общались.
Собеседница на другом конце провода задумалась, выдержала паузу и все так же спокойно ответила:
— Знаете что? Может быть, вы приедете? Дело в том, что Джейн сейчас нет дома, но они должны вернуться уже вечером.