Злодей моего романа. Кощей и Александра Прекрасная (СИ)

— Вон пошел! — рявкнул Кощей, услышав скрип двери.
Он стоял на лестнице, пытаясь с верхней полки извлечь заманчиво чернеющую корешком нужную книгу. Лестница была коротковата, роста Кощей был не богатырского, книга стояла плотно, выковыривалась с полки с трудом. А тут еще ходят тут всякие, отвлекают.
Незванный гость вон не пошел, и Кощей со вздохом обернулся.
Ух ты! В дверях стояла Александра. Александра была в голубом платье в белый горошек.
В платье он видел ее впервые, или внимания не обращал.
— Чего надо? — нелюбезно поинтересовался Бессмертный, спускаясь с лестницы.
Сашка плотно закрыла дверь, незаметно (как ей казалось) повернув защелку.
— Константин Адамович, я вас поблагодарить хотела. Вы мне жизнь спасли, — сказала девушка, почти не волнуясь. — Вот.
Подошла к нему, неподвижно стоящему возле лестницы и мрачно на нее смотревшему, и сунула в руки сверток.
— Ничего я тебе не спасал, — недовольно ответил Кощей.
— Как это не спасал? — вскинулась Сашка. — Вы меня поймали, когда я вниз своей неразумной головой с полосы препятствий летела!
— И ничего бы не случилось, — недовольно ответил Кощей, вертя в руках сверток. — Подумаешь, шею бы себе свернула. У нас вода живая есть.
— Живая вода компрессионный перелом позвоночника не излечит, — возразила Сашка. — Если уж на то пошло, то и мертвая тоже. Она раны заживить может и руки обратно прирастить. Даже голову прирастит, а с внутренними повреждениями не справится.
— Так на то маги есть, — ответил Кощей.
— И маги не всесильные, — развела руками Саша. — Ну оживили бы меня. В лучшем случае пару лет реабилитации, в худшем — инвалидное кресло. Так что… спасибо.
— Ну раз так, то ладно, — ухмыльнулся Кощей. — Только неправильно ты, девица, добра молодца благодаришь. Ну мы люди не гордые, сами благодарность возьмем.
Шагнул к Сашке, притянул ее свободной рукой да крепко в губы поцеловал.
Тут же отступил, смотрит внимательно — вдруг разревется или истерику устроит.
Сашка только оцепенела от неожиданности, во все глаза на него уставилась.
Настроение у Кощея стремительно повышалось.
— А тут у нас что? — поинтересовался он весело, разворачивая подарок.
Рубашка. Заговоренная. С вышивкой обережной.
— Это мне? — сипло спросил Кощей. — Сама расшивала?
— Сама ткала, сама шила, сама расшивала, — автоматически ответила девушка, еще не пришедшая в себя.
Кощей кивнул, смял рубашку в руках, зажмурился и выскочил из библиотеки, как будто за ним черти гнались, даже не заметив, что дверь заперта была.
Сашка посмотрела ему вслед и расплакалась.
  
Глава 7
 
Проревела Сашка полдня, заперевшись у себя в комнате. Встревоженному коту ничего внятно объяснить не смогла, только прочь прогнала, да еще в след подушкой кинула. И больно, и обидно, и удивительно, что попала.
«Сумасшедшие людишки», — буркнул кот и пошел к Кощею жаловаться.
Кощей все разглядывал рубашку, бережно водил пальцами по узелкам вышивки, разглаживал складки, рассматривал плетения нитей. Не удержался — зарылся лицом в ткань: пахло свежестью, Александрой, сильным волшебством и немного русалочьим духом.
Волшебство он умел отличать по запаху. Злые, черные чары (на смерть ли, на болезнь) пахли морозной елью, затхлым прудом и металлом — в зависимости от действующего заклинания. Любовные, конечно, цветами — розой, лилией (от лилии Кощей чихал), жасмином. Обережные — теплым хлебом, молоком, свежей травой, летним ветром, если мать или сестра вышивала. Если на заказ вышито было — той же травой, только скошенной. На заказ редкие мастерицы вышивали. Считалось, что силы от такой вышивки немного. Разве что девушка совсем вышивать не умела, тогда она сама или нитки пряла, или холст ткала.
От вышивки, которую делала возлюбленная, запах был еле заметен. Слишком много тайного вложено, то, что на людские глаза выносить не следовало. Чуть слышный запах девичих волос, лесной малины, колодезной воды.
Есть ли здесь запах малины — вот что волновало Кощея.
Не вовремя ввалился кот. Надоел! Все время под ногами путается!
Кощей принял независимый вид, но рубашку из рук не выпустил.
— А Сашка твоя рыдает как полоумная, — наябедничал кот.
— Чего это она? — спросил Кощей.
— Расстроился, что подарок не понравился, — пояснил кот. — Думает, поди, что выкинул или сжег. А она старалась.
— Как это не понравился? — страшно удивился Бессмертный. — Да я там чуть не разревелся от счастья как мальчишка.
— А ты ей об этом сказал, или выскочил как оголтелый? — поинтересовался Баюн, прекрасно разглядевший все с камеры. — Что она должна была подумать?
Кощей бережно сложил рубашку, спрятал в шкаф. Немного подумал, перепрятал в сейф.
Кот следил за его действиями с удивлением.
— Тебе чего, первый раз рубашку подарили? — наконец догадался он.
Кощей пожал плечами и отправился к Сашке. В самом деле, чего она так распереживалась?
—
Сашка уже не плакала — злилась.
— Ненавижу, — бормотала она, яростно разрывая в клочья эскизы и выкройки. — Скотина неблагодарная! Сухарь вяленый! Пряник плесневелый! Вобла тухлая! Чтоб тебе пусто было!
— Надеюсь, не мне? — поинтересовался Кощей, с легкостью вскрыв замок и заглянув в дверь.
Посмотрел на разбросанные по комнате клочки бумаги, присвистнул.
Сашка обожгла его взглядом и продолжила рвать бумаги, бормоча проклятья себе под нос.
— Саш, ну ты чего? — примирительно спросил Кощей, взяв ее за плечи.
— Я, если хотите знать, эту рубашку две ночи расшивала, — выкрикнула Сашка. — Ткань ткала, все ногти поломала. Станок заедало постоянно. А Вы! А Вы! Вы ее смяли! Поди еще смеялись надо мной, да?
Снова из глаз полились слезы от обиды и несправедливости.
А ведь это эмоциональный откат — понял Кощей. Девчонка столько силы в рубашку вбухала, от чистого сердца старалась, да еще и в короткие сроки. Обычно-то вышивают долго, месяц, а не то всю зиму, потихонечку. А когда такую вещь девушка парню дарит — это обычно в постели заканчивается. Надо мастерице силы пополнить, а сексуальная энергия, как известно, самый мощный стимулятор.
Нет, Кощей помнил, что рубашки да полотенца и богатырям дарили в благодарность за подвиги ратные. Не сестры и не матери — простые женщины. И про постель в этом случае никто не думал. Вот и Саша ему подарила. Как богатырю.
— Успокойся и сядь, — прикрикнул отчего-то уязвленный Кощей на девушку. — Чего разоралась? Понравилась мне рубашка, понравилась.
— Незаметно что-то, — буркнула Сашка, выразительно его оглядев.
— А что ты думала, я такую ценную вещь просто так носить буду? — удивился Бессмертный. — На праздник надену.
— Ага, на похороны свои, — поджала губы девушка. — Я не для того с ней корячилась, чтобы она в шкафу валялась.
Саша плюхнулась в кресло, нахохлилась, однако плакать перестала.
Кощей присел рядом, на пол. Близко-близко к стройным загорелым ногам — Сашка снова была в шортах.
— Ну хочешь я ее сегодня надену? — примирительно сказал он, заглядывая ей в глаза.
Не выдержал искушения, провел ладонью по девичьей ножке.
— Хочу, — угрюмо ответила Саша.
Голова у Кощея была как в тумане. Близость этих сумасшедших ног пьянила как вино, заставляла вытворять глупости.
— А что люди скажут? — хрипло спросил он, не сводя с нее глаз. А рука сама по себе выписывала узоры на Сашкиной гладкой как шелк коже.
— А вам не все ли равно? — подняла брови Сашка.
— Мне-то все равно, — согласился Кощей. — А твою руку кто-нибудь да узнает.
— И чо? — фыркнула девушка. — Я ж ничего такого… не имела в виду…
— Плохо, что не имела, Александра, — не выдержал Кощей. — Очень плохо.
Александра широко раскрыла глаза и внезапно обнаружила его руку на своем бедре.
Вопросительно, не поняв пока ничего, поглядела ему в глаза.
Как-то невесело усмехнувшись, Кощей опустил голову и поцеловал ее коленку. Александра ахнула придушено. Не от возмущения, а от огня, в животе вспыхнувшего.