Эльф для ведьмы. Жезл Плодородия (СИ)

— Ну, надо же какая наивная. С кем мне прикажешь ночь коротать, цыпа? Рош, себе ищи бабу, у меня есть.
— Нечестно, Михур, я первый ее заметил.
— Я — вождь, эта баба — мне. Мне нравятся рыжие, они страстные в постели, говорят. — Еще старалась держать себя в руках и миролюбиво сказала:
— Лапу убери. Я ведьма! Прокляну, мало не покажется. — Они опять заржали, как лошади. Скинула руку орка. Вздохнула. — Чтоб вам с отхожего три дня не вылазить. — Тот, которого звали Рош, растерянно огляделся по сторонам и, схватив за шнур штаны, опрометью бросился в туалет, по дороге ругая меня трехэтажным матом. Второй ржал, не переставая, хлопая ладонью себя по бедру. Недоуменно уставилась на него, а этот почему не помчался? Он понял мой взгляд и сказал:
— А на меня не действуют ведьмины проклятия, хорошая защита есть, — и, задрав рубашку, показал непонятное тату. Потом плотоядно облизнулся и обнял, прижимая к телу. Я оттолкнула его руку, вывернулась. Он расхохотался и схватил второй рукой, укусила и рванула в сторону от него. Орк заматерился, схватил меня за волосы, вывернув руку, захватил извивающееся тело, перекинул через плечо, понес в свою комнату. Я завизжала, потом стала звать принца. Лицо орка искривилось, но он и не собирался меня отпускать. Огромными шагами вошел в комнату, положил меня на постель и, придерживая одной рукой, чтобы не удрала, сдирал с меня одежду. У меня началась истерика. Еще не хватало орчонка родить. Я кричала, плакала и била его по телу. Когда он стал стаскивать с себя штаны, изо всех сил завизжала. Дверь от резкого удара распахнулась, и в комнату с мечами влетел полуголый Анарэль.
— Отпусти мою женщину, орк.
— Маленький эльф, ты выгнал ее в коридор, значит, она свободная, я нашел ее, теперь она моя, — отвечал орк, натягивая штаны, — уходи.
— Отпусти ее, останешься жив.
Орк, громко рыкнув, схватив чоппу, кинулся на принца. Бой получился яростный, но короткий. Оба с множеством мелких порезов, были остановлены стражниками. Я, измученная, объясняла начальнику стражи, что произошло.
Нас вернули по комнатам. Я стала обрабатывать раны принца. Он молчал. Закончив обрабатывать, я отошла к окну и закрыла лицо. Скоро утро. Большей дурой себя никогда не чувствовала. Первый раз в этой новой жизни не смогла защитить себя. Так испугалась, что стала глупой курицей. По лицу потекли слезы. Кончился мой запас сил, душа разорвана, сердце проклято. Анарэль подошел неслышно, погладил плечо, но во мне будто что-то онемело, я стояла, как камень. Он развернул меня к себе, убрал руки и вдруг жадно припал к губам. М-да, это называется из огня да в полымя. Яростный поцелуй, сминающий губы, ласкающий язык (вот кто целовал меня во сне!). Его руки стали гладить мое тело. Я чувствовала его нарастающее возбуждение, оттолкнула его, тяжело дыша:
— Нет, Анарэль, лучше не надо. Быть знакомыми, выполняющими одну работу проще.
Возбужденно дыша, вновь обнимая меня, он сказал:
— Только Светлые Силы знают, что лучше, но не мы, — мое возражение утонуло в его поцелуе. От него рук, запаха обнаженной нежной кожи поплыла голова. Желание накрыло так, что я в нем чуть не утопилась, еле успела вытащить сознание, дрейфующее на последнем издыхании. Начала отбрыкиваться, пытаясь выбраться из стального кольца эльфийских рук. Черта с два. Я стала призывать в принце остатки совести, но у мужчины спермотоксикоз, потому поражение приняла стойко. За последние два часа я хорошо усвоила, что слишком затянула с выбором. Из двух зол … К черту, я хочу его, давно, и уж лучше эльфенок, чем орчонок, раз до нормального мужика так и не добралась. Все.
Ночь кончилась, а мы не поспали. В смысле, прикорнули на часик. Когда я открыла глаза, Анарэль был одет. Мы быстро позавтракали, стремясь покинуть гостиницу быстрее. Перед выходом он привлек меня к себе и заговорил:
— Я не могу тебе что-то обещать. Не в моих правилах обещать и не выполнять. О моей нареченной ты знаешь (Я утвердительно качнула головой), чтобы идти против решения отца, мне нужны веские причины, а не мое «хочу». Но то, что я в силах сделать, я сделаю для тебя.
Он отпустил меня и отошел к окну. У меня навернусь на глазах слезы, шустро побежали по щекам. Сглотнула и тихонько оттерла слезы с щек. Нельзя. Я ведьма.
— Я ничего не прошу, — тихо, но твердо ответила ему, — все, что мог, ты уже дал. Большего просить — безумие.
Он не знает, что сегодня ночью мы зачали дитя. А если я вернусь в свой мир, то вовсе ничего не узнает.
— Менеланна будет нас ждать и соберет нужные новости, я вчера ей отправил письмо, — сообщил Анарэль. Так вот чем он занимался вечером, пока я спала, а потом тренькала на гитаре.
— Оперативно, — похвалила я, — сколько еще ехать?
— До обеда должны быть на месте, если поторопимся, — поворачиваясь ко мне, сказал принц. Он экипировался оружием. Я соскочила, махом сложила вещи:
— Я готова. Выезжаем?
Анарэль удовлетворенно кивнул, захватил два баула потяжелей и вышел. Закинув оружие, взяла мешок и бурдюк со свежей водой (когда только принц успел налить?!), покинула комнату, а потом и гостиницу. Анарэль уже был в седле. Я быстро приторочила груз и взлетела на Велму. Мы тронулись в путь по пыльной дороге. Это было не так важно. Важным было то, что дорога была безопасной, постоянно контролировалась стражниками, и то, что мы приближались к цели поездки.
  
14
 
Ехали быстро, не останавливаясь, не отвлекаясь. Надо было быстрее добраться до Бэлроу. Поэтому разговор не клеился. Каждый ехал погруженный в свое. Я думала о прошедшей ночи, незаметно рассматривала его. После этой ночи я признала свои чувства к Анарэлю, хотя открыто выражать не могла. Любовь — это страшное слово для таких, как я (кто любит безответно). Она накатила и уходить не собиралась. Я честно могу сказать своему ребенку, что полюбила его отца, безумно полюбила. Но честь его рода и долг перед народом превыше его личных отношений. Бред, он не любил, для него это только ночь утех, поэтому и легко отказался — пробрались здравые мысли. Наплевать, я его люблю. Сердито отринула все, не сейчас. Рывком догнала принца и вывела его из задумчивости:
— Анарэль, на кого сможем рассчитывать в Бэлроу? Кто нам поможет, кроме Менеланны?
— Найдется, — ответил принц. — Золото все двери откроет.
— Кто следит за графом и его передвижениями?
— Мой друг.
— Нам надо будет встретиться с ним, как только приедем. Сможешь организовать встречу?
- Да.
— У меня к тебе просьба. Ты и сам, наверное, понимаешь, что никто не должен знать о твоем прибытии. Так проще будет работать мне и тебе доставить артефакт домой.
— Поговорим дома у Менеланны, — холодно ответил Анарэль, и поехал быстрее. Я покорно сжала бока Велмы, и та ускорилась. Мы неслись почти в галопе, обгоняя повозки, кареты, всадников. Часа через три показались ворота в город. Лавируя, быстро проехали к стражникам, минуя повозки, которые осматривали дополнительные воины.
— Вы к кому? — спросил нас начальник стражи.
— Проездом, отдохнуть, купить товары на ярмарке. Задержимся дня на три, — ответила я, а Анарэль протянул монетки за въезд. — Сдачи оставьте себе, выпьете на досуге, — сказав это, он проехал сквозь ворота, я последовала за ним. Судя по довольной роже стражника, «чаевые» хорошие.
Не задерживаясь нигде более, мы поехали из бедных кварталов в богатые. Описать их можно тремя слова — вонь, грязь, нищета. С каждым метром вверх изменялся и уровень социального статуса городских жителей — дома чище, канализации, мостовые, чистые прохожие. А дальше небольшие и большие особняки, широкие каменные мостовые, арки, фонтаны, небольшие парки, перемежались с ювелирными бутиками, магазинами-ателье, ресторанами, небольшими театрами. Словом, шик и блеск.
Ехали относительно недолго по богатой половине города и остановились у небольшого, но очень уютного и симпатичного особняка. Почему-то по его виду было можно сразу определить, что принадлежит он женщине. Мы спешились у каменной арки, вход в которую закрывали высокие стрельчатые, с витыми узорами двустворчатые двери. Анарэль дернул несколько раз колокольчик. Дверь особняка немедленно распахнулась, и из нее вышел привратник, скорее всего еще и выполняющий работу лакея. Он подошел к двери, молча распахнул ее, приглашая войти, и подхватил лошадей под уздцы. Мы прошли не задерживаясь. В гостиной сидела Менеланна. Она неотрывно смотрела на дверь и кинулась ко мне с радостными воплями, едва я вошла, сжав так, что я еле дышала.