Отбор для тёмного мага (СИ)

— Мне не хорошо, Лила, кажется, я…
В недоумении перевожу на нее взгляд и едва не седею от ужаса: белые волосы девушки начинают темнеть от макушки к кончикам. Офелия цепляется за обивку дивана, впиваясь в него ногтями, словно происходящее причиняет ей нестерпимую боль. Ее сияющая кожа теряет свой блеск, кое-где я могу разглядеть несовершенства и маленькие мимические морщинки, чего не было до сих пор.
— Помоги мне! — вопит она.
Я в панике бросаюсь перед ней на колени, понимая, что глаза стали совершенно обычного, карего цвета. Передо мной словно сидит обыкновенная девушка. Нет ни следа от той ослепительной красавицы, сидевшей передо мной еще минуту назад.
— Офелия… — тут меня настигает новая волна удивления, я понимаю, что облик Милона исчез, я снова стала сама собой, — Офелия! — все же беру себя в руки, понимая, что принцессе сейчас на много хуже. — Как ты себя чувствуешь?
— Словно из меня выпили всю жизнь, — побледневшими губами отвечает она.
Карета замедляет ход, и к нам буквально врывается Коэн:
— Что это было? — он обезумевшими глазами оглядывает нас. — Лила, какого дьявола ты… Офелия?…
Недоумение на его простом лице никак не проходит. Шестеренки явно не могут сопоставить метаморфозы, произошедшие с принцессой.
Она и сама уже начинает ощущать неладное, оглядывая свои доселе идеальные пальцы, теперь покрытые веснушками и пигментными пятнами.
— Зеркало, — хриплым голосом просит она.
— Офелия, может не надо…
— Зеркало, я сказала! — рявкает она.
От этого внезапного повелительного тона, я трясущимися суками лезу в дорожную сумку под диваном и протягиваю ей зеркало, обрамленное кованым серебром.
С минуту Офелия изучает свое новое отражение. Во время этого процесса, мы с Коэном фактически не дышим. Надо отдать ей должное, ни один мускул не дрогнул на ее лице во время этого действа. Принцесса продолжает сохранять ледяное спокойствие, командуя:
— Поворачивай обратно.
— Но… — я пытаюсь образумить ее, но Офелия даже не смотрит в мою сторону.
— Живо.
— Я правда не думаю, что сейчас подходящее время, чтобы принимать такие решения…
— Лила, ты в своем уме?! — ее наконец прорывает, голос срывается на крик, а из глаз брызжут слезы. — Я превратилась в чудовище! Поворачивай чертову карету, я не могу допустить, чтобы он увидел меня в таком виде!
— Но все ведь не так плохо, — начинаю жалко лепетать я, — ты просто… просто…
— Монстр! — выкрикивает она, и в моменте реально становится на него похожа.
Раскрасневшаяся, с выпученными глазами и растрепанными волосами — Офелия сейчас крайне похожа на фурию.
Моё сознание пытается подыскать оправдание произошедшему, но не находит его. Какая-то дьявольская сила превратила принцессу в самую обычную девушку, а с меня буквально «смыла» облик Милона. По сути, если это царит на всей территории Эдура, нам реально нужно сматываться.
— Так все, не надо кричать, — я примирительно поднимаю руки вверх, прерывая поток ее рассуждений о «прелестях жизни» с обычной внешностью, — Коэн, поворачивай, Офелия права. Мы не можем туда так заявиться.
— Но, Лила, замок почти перед нами! Они наверняка уже заметили колонну!
— Поворачивай, — рычу я, понимая, что не могу обратиться в Милона обратно.
Я тужусь, пыхчу, изо всех сил верчу его облик в голове, но ничего не происходит. Мое тело даже не рябит.
— Ага! — радуется Офелия, тыкая в меня указательным пальцем. — Твоя магия пропала!
Мне не совсем понятна ее радость. На эшафот, скорее всего, пошли бы мы вместе. Ее в таком облике скорее бы приняли за мою напарницу, чем за принцессу алияд.
Списываю все это на временное помешательство, и настойчиво пытаюсь привлечь внимание Коэна, все еще прикованное к новой Офелии.
— А знаешь, — он продолжает очень внимательно изучать ее лицо, — так мне нравится даже больше.
Мои брови взлетают куда-то на уровень макушки.
Тоже мне, нашел время.
Но реакция принцессы поражает меня еще больше. Она кокетливо поправляет растрепанные прядки.
— Правда? — немного улыбается она.
Я едва ли не начинаю выть от безысходности, когда у Коэна внезапно пробивает фонтан с комплиментами и заверениями в вечной симпатии.
Пока я пытаюсь привлечь к своей скромной персоне их внимание, все мои дурные предчувствия оправдывают себя.
Топот копыт раздается слишком близко, чтобы мы успели принять хоть какие-то меры. Железный голос солдата, которого мы не видим, ледяным тоном возвещает:
— Вы нарушили границу Эдура. Прошу следовать за нами, где вы предстанете перед судом его Высочества Эрика Линдвурма.
**
Час от часу не легче.
Несколько часов назад мы планировали прибытие в Эдур как гости, а по итогу прибываем как заключенные.
Проклятые превратности судьбы.
Все это было бы не так страшно, но моего дара со мной нет. А значит, доведись здесь кому-нибудь узнать мое лицо, с головой можно будет попрощаться.
Выглядываю из-за шторки, стараясь скорее отвлечься от хмурого лица Офелии, чем наслаждаться видами, и тут у меня вырывается непрошенный вздох.
Из-за горы, которая скрывала от нас замок, я не могла рассмотреть огромные античные статуи, являющиеся чем-то наподобие арки в город. Статуи эти представляют собой что-то невероятное, величиной по меньшей мере, в сотню метров. Их двое — мужчина и женщина. Её лицо сурово, платье развивается сзади, а руки держат сферу. Мужчина же стоит как бы немного поодаль, легко касаясь плеча, как будто давая ей защиту, покровительство.
— Дея и Ворнуар, — отчеканивает сопровождающий нас стражник. Его лицо чуть смягчается при виде моего трепета от этих архитектурных шедевров, - их воздвигли сотни лет назад. Они считаются первой парой, породившей магию.
— Я думала она возникла сама собой, — лепечу я, разглядывая огромный город, укрытый рыжеватыми скалами.
— Ничто не возникает просто так, — усмехается стражник, направляя коня вперед.
Что ж, я в общем-то и не надеялась, что он снизойдет до объяснений.
Помимо этого, передо мной всё острее встает насущная проблема — как остаться в живых, когда Эдур становится все ближе и ближе, а мои способность метаморфа продолжают дремать.
Мы проезжаем по огромному спускному мосту в город и едем узеньким улочками. Зеваки с интересом разглядывают нашу карету с гербом Альяза, как я могу видеть сквозь небольшую щелочку.
— Не надо было сюда приезжать, — Офелия изрекает запоздало-хорошую мысль.
Я думаю примерно о том же, когда дверцу открывает солдат, и я понимаю, что мы оказались в самой высокой части замка — подъездной площадке, откуда открывается невероятно красивый вид на долину. Обманчиво прекрасный. Ведь отсюда точно не сбежишь. Разве что бросаться вниз, прямиком на скалы. Из плюсов во всем этом — «быстро».
Войско выстраивается в две шеренги перед нами, образовывая путь. Выправка у них идеальная. Вот уж точно если бы они решили пойти войной на людей, ничем хорошим бы это не закончилось. Такой дисциплины я еще не видела ни в одном королевстве.
— Его величество Эрик Линдвурм!
От одного этого провозглашения у меня в горле образовывается ком размером с булыжник. Сразу же становится тяжело дышать, а в глазах предательски щиплет.
Я вообще не из робкого десятка, но ситуация отдает отчаянием и безысходностью.
Я опускаю глаза, но все равно чувствую, как на меня надвигается что-то неотвратимое. Отчаянно хочется, чтобы Арон был здесь, но я понимаю, что это пустые надежды.
— Представьтесь, — отчеканивает ледяной тон прямо возле моего уха.
Вздрагиваю, но понимаю, что это иллюзия «эхо», тень стоит поодаль.
— Офелия Онур ла Джоли, — это уже доносится с той стороны, где стоит принцесса. Надо отдать ей должное, голос звучит гордо. Значит потеря красоты не ознаменовала для нее потерю гордости. — Принцесса Альяза.
— Ясно. — все тот же ледяной тон. — Ваша свита, — тяжелой поступью он проходит вдоль колонны войска Коэна, — а это…? — теперь уже я вижу перед собой строгую обувь и пару черных штанин. Становится очевидно, что его интересует моя персона.