Мера ноль (СИ)

Старый едва не схватился за сердце, еще более круглыми глазами рассматривая меня. Потом его обеспокоенный взгляд заерзал по небу.
– Не может быть, Ноль. Неужели ты видишь ангелов?
 Глава 6. Ночь 
 
Знахарь, едва сказал про ангелов, мигом закрыл себе рот ладонью. Я сразу понял, что эта тема тоже запретная, как и человек. Впрочем, что я хотел от средневековья? Время расцвета религий! Инквизиция, крестовые походы… Здесь наверняка тоже есть что-то подобное.
Я еще раз задумчиво глянул на небо. У нас на земле тоже есть места, где живут дикие племена, и в ус не дуют, даже не пытаются развиваться. А тут Зеленые Скорпионы, их соседи Кабаны, да весь этот Инфериор — вполне возможно, они так же зависли на своем уровне.
Но эти штуки на небе… Где-то тут живут высокотехнологичные чуваки, летают над дикими собратьями, и посмеиваются. А те, в свою очередь, видят их наверху и придумывают удобное объяснение чудесам.
Я усмехнулся, поняв, что мой мозг уже принял мысль, что я в другом мире.
— Ладно. Над этим стоит поразмыслить, – сказал Старый после затянувшейся паузы, погасил посох и отвернулся, – Пошли дальше.
Мы стали спускаться куда-то по пологому спуску. Склон порос мелкой травкой, и я даже боялся представить, какая красота тут днем. В нос ударили запахи каких-то цветов, а горный ветер пробирал до мурашек. Но пока было терпимо, да и впечатления нехило грели.
В свете луны я видел, что мы спускаемся в холмистую долину, где серебрилась длинная река. Горы окружали ее со всех сторон, и деревня Зеленых Скорпионов, кажется, примостилась с самого краю, на одном из холмов.
– Это земли наших предков, – начал Старый, пока мы размеренно шагали, — В этой долине праотец, спасаясь от врагов, нашел свое спасение. Скорпион ужалил его, и праотец подумал, что умрет.
Я усмехнулся. Ну, я бы тоже так подумал. Тем более, с медициной тут шутки плохи.
— Но яд вдруг дал ему такую силу, что он один выстоял против войска врагов, — продолжал Старый, — Так праотец стал первым зверем.
Поджав губы, я подумал, что для продолжения рода, вообще-то, нужна еще и женщина. Кто же у них тут играет роль Евы? Огромная скорпионша? Впрочем, вера – дело щепетильное, и я побоялся задать такой вопрос. Убьют еще, а я и так уже два раза умирал.
Через несколько минут мы спустились с холма и свернули правее. Здесь уже была довольно утоптанная тропинка, даже посыпанная мелким гравием. Он захрустел под ногами, осыпая ночную тишину хрустом. Идти босыми ногами было довольно неприятно, я иногда жмурился от впивающихся камешков.
Впрочем, знахарь тоже шел босиком, беззаботно постукивая посохом, и даже виду не подавал, что ему неудобно. Через некоторое время ноги чуть попривыкли, болевой порог упал, и идти стало полегче.
– Усыпальница, — сказал я, – Там захоронены предки?
— Кхм… -- недовольно хмыкнул знахарь.
– Мастер зверь.
– Захоронены? – только после этого спросил Старый, – Что это значит?
– Ну, у нас… – тут я осекся. Вообще-то, пока что я еще не признавался, что я пришелец.
– Говори, не бойся, – сказал знахарь, – Тебе придется доверять нам.
Я молчал, раздумывая над его словами. В принципе, в этом мире первая моя встреча была с Зелеными Скорпионами. Первыми убить меня тоже хотели они, и спасли меня тоже они. Значит, сюда же напрашивается и первое доверие.
Тем более, не обязательно говорить всю правду.
– У нас тела умерших закапывают, – наконец сказал я, – А потом потомки ходят на могилу, чтобы почтить память предков.
Старый задумался.
– А что с телами происходит в вашем мире? – спросил он.
Я замялся. Это был не то, чтобы странный вопрос. Неудобный какой-то. Разлагаются, что еще происходить-то может?
– А у вас в Регнуме тела куда деваются? – в свою очередь спросил я, не спеша отвечать.
Старый снова выжидательно посмотрел на меня, и я со вздохом добавил, закатив глаза:
– Мастер зверь.
Знахарь улыбнулся, и продолжил разговор как ни в чем не бывало.
– Все-таки странный ты, Ноль. Тела умерших, если их не успеет забрать род, растворяет земля.
– В смысле растворяет?
– А что им еще делать? Круговорот в природе – земля дает тело, и после смерти оно возвращается в землю.
Я усмехнулся. Ну, если они так описывают разложение, то почему нет. Растворяются, так растворяются.
– Понятно, мастер зверь. А если успеет забрать род?
– Тело так и растворится, но дух отходит роду. В усыпальнице, куда мы идем, дух многих поколений Скорпионов.
Я кивнул. У каждой традиции свои объяснения. Впрочем, я сам видел, как Старый колдовал. Так что вполне может быть, в этом мире могут быть свои особенности.
Вскоре мы подошли к усыпальнице. То, что это она, я понял с первого взгляда. Приземистый каменный холм, и статуя скорпиона сверху. Жало скорпиона смотрело вверх, как пика, а вход располагался между опущенными клешнями.
– Именно здесь, в этом месте, праотца укусил скорпион, – торжественно сказал Старый, обведя посохом всю картину.
Я стоял, рассматривая место, куда мы пришли. Вход закрывался каменной дверью в мой рост, и, кажется, я ее сдвинуть точно не смогу. Лапы скорпиона спускались по склонам насыпи и упирались в землю. И хвост его торчал в небо метра на четыре точно.
– Так, хорошо, мастер зверь, – кивнул я, – Что мне делать? Внутрь идти?
Посох больно клюнул меня прямо в лоб.
– И даже думать не смей! Наказание за осквернение – смерть.
– Понятно, – я потер лоб, – Простите, я не знал, мастер четвертое жало.
– Естественно, не знал. Это особое место, и здесь, перед входом, я попробую воспользоваться силой рода, чтобы полностью увидеть тебя.
Он повернулся к склепу, иначе я это место назвать не мог. Старый поднял руку с посохом, выставил вторую ладонь, и зашептал. Я не разбирал слов, но точно мог сказать, что этот язык я не знал.
Я так и стоял чуть позади, от скуки вращая головой. Ничего интересного не происходило, лишь сверчки трещали где-то в траве. Все так и дул пронизывающий ветерок, и я забеспокоился, как бы не подхватить пневмонию. Все-таки я сейчас задохлик еще тот.
Через несколько минут я вдруг понял – что-то изменилось. Это как если находишься в комнате один, и вдруг чувствуешь, что рядом кто-то есть. Кто-то вошел.
Я видел перед собой знахаря, слышал, как он бубнит под нос, но я кожей ощущал на себе чей-то внимательный взгляд. Когда я служил в горячей точке, там довольно быстро появилось чувство опасности. Я завертел головой.
– Пу-у-усть… подойде-е-ет… – раздался тихий, шелестящий шепот.
Так могла шуметь трава или листья на деревьях, но человеческий речевой аппарат точно не сможет воспроизвести такое. Я и так от холода околел, а тут у меня еще больше мурашек набежало.
Старый чуть развернулся:
– Подойди.
Я послушно встал рядом с ним. Но знахарь толкнул меня в плечо, отправляя вперед:
– Ближе, к самому входу.
Сделав еще несколько шагов, я остановился перед каменной дверью. В лунном свете все было залито черными тенями, и непонятно было, как она открывается. Подняв глаза, я с чувством опасения глянул на морду скорпиона. Ночью он казался едва ли не живым, и скульпторы очень постарались, изображая голову членистоногого.
Кажется, через миг многочисленные глаза загорелись едва видимыми огоньками. А может, это отражалась луна.
– Ви-и-идим… – будто выдохнул скорпион, и меня пробрало до дрожи.
Так, спокойно. Удивляться будем потом, пока принимаем это, как данность. Каменный скорпион что-то шепчет. Какое этому объяснение? Высокотехнологичная элита установила динамики в статую, а дремучие варвары все принимают на чистую веру. Все, мой мозг теперь спокоен.
– Покажите мне, – сзади послышался голос знахаря, – Мне надо увидеть.
Воцарилась тишина. Я чувствовал на себе цепкий взгляд, будто меня, как новорожденного на приеме у педиатра, переворачивали и рассматривали.