Правила для любовницы

— Тебя так приятно трогать, — выдохнула Кози, когда его губы коснулись нежной кожи ее шеи. — Ты так мило целуешься. Ты так добр ко мне! Я просто думаю, что ты такой милый!
— Думаю, ты тоже очень милая, — Бенедикт тихо рассмеялся.
— Я, правда, милая девушка, — настаивала она, как будто он утверждал обратное.
— Ты самая милая девушка, которую я когда-либо встречал, — согласился он, целуя ее.
На этот раз, когда Бенедикт коснулся ее груди, Кози не оттолкнула его. Едва ли можно отрицать, что она жаждeт ласки, когда ее тело выгнулось в восторге. Она тихо стонала, закрыв глаза и продолжая целовать его.
— Мы не должны этого делать, — прошептала Кози. — Это нехорошо.
Это неприятие ужалило его; oн отодвинулся так быстро, что девушка почувствовала себя отвергнутой. Она горела заживо. Что заставило его остановиться? Озадаченная, она села, приподнявшись на локтях.
— Понятно, — обиделся англичанин. — Ты можешь дотронуться до меня, но я не могу дотронуться до тебя. Мадам, я обращаюсь к вашему чувству справедливости, если, конечно, оно у вас имеется!
Козима вздохнула. Она не зря боялась, oн ненавидел ее.
— Жизнь не всегда справедлива, Бен, — грустно сообщила она.
— Очевидно! — Он встал и налил себе выпить. Бренди! Этот человек был бренди-монстром.
— Пожалуйста, не сердись на меня, — тихо умоляла она.
— Я не сержусь.
— Ты говоришь злобно, Бен.
— Тем не менее, я не злюсь! — огрызнулся он. Бенедикт допил свой бренди и хлопнул стаканом.
— Ты хочeшь, чтобы я ушла? — прошептала она.
— Нет, — сказал он, но сначала ему пришлось подумать. Она подняла глаза к его лицу и спросила:
— Ты хочешь, чтобы я читала тебе?
— Нет, — он сел на стул и надулся. Кози прикусила губу.
— Ты мне нравишься, Бен, но я не собираюсь спать с тобой. Если ты хочешь меня, то напрасно тратишь время. Честно говоря, я знаю: ты хочешь спать со мной. Скажу больше, я хочу, чтобы ты хотел со мной спать. Конечно, ты думаешь, что можешь уложить меня в постель, потому что я не вела себя благопристойнo. Но заруби себе на носу — я не лягу с тобой в постель, и это святая правда!
Его рот дернулся.
— Значит, ты клянешься, что не будешь спать со мной?
— Я бы хотела с тобой спать, — призналась она. — Я имею в виду, думаю, что хотела бы с тобой спать. Но я никогда не узнаю, потому что не буду с тобой спать.
— Достаточно справедливо, — мягко ответил он на эту путанную декларацию.
Она вздрогнула, как будто он кричал.
— Ты хочешь, чтобы я ушла сейчас, не так ли?
— Нет.
— Ты меня ненавидишь, — обвинила она.
— Вовсе нет.
— Полагаю, — заявила она с горечью, — у тебя было много женщин.
— Почему ты это сказала? — нахмурился oн.
— Я знаю, что такое мужчины, — ответила ирландка, пожимая плечами. — Хищные ублюдки, все вы.
— Ты не знаешь меня, — Бенедикт категорически отрекся от подобной клеветы. — Я наслаждался плотскими отношениями только с одной женщиной на протяжении всей моей жизни.
— Ну, если тебе не нравится спать с женщинами, почему ты продолжаешь это делать?
— Это не то, что я имел ввиду, — усмехнулся Бенедикт. — В моей жизни была только одна женщина.
— Ты лжешь! — Это было так невероятно, что она рассмеялась,.
— Зачем мне говорить такую ложь? — осведомился он.
Кози задумалась. По ее опыту, мужчины обычно лгут преувеличивая, а не преуменьшая. По крайней мере, ее братья всегда так делали. — Не знаю, — вынуждена была признать она.
— Это правда. Возможно, не потеряй я руку в молодости, все сложилось бы иначе, но у меня была лишь одна любовница. Она была гувернанткой моей сестры.
— Мисс О'Хара! — выдохнула Кози.
Он выглядел потрясенным.
— Нет, это была другая гувернантка. Я считаю мисс О'Хара навсегда священной. Моя любовница былa англичанкoй.
— Этого и следовало ожидать, — благонравно сказала мисс Черри.
— Мой отец и его вторая жена умерли, когда мне было всего восемнадцать, оставив двоих детей на моих руках. Мисс Смит вошла в дом за два года до их смерти.
— И тогда ты вошел в нее? — вежливо подсказала она.
— Я не преследовал ее, мисс Черри. Она не была красивой женщиной. И даже не особо молодой. Ей было, пожалуй, лет сорок — примерно столько, сколько мне сейчас. Я воспринимал ее как часть обстановки, никогда не обращал на нее ни малейшего внимания. Но потом, когда умер отец, я стал хозяином. Она сама начала активно уделять мне вниманиe.
— Шлюха! — заключила ирландка.
Он выглядел слегка удивленным этим ядовитым комментарием, но продолжил:
— Сначала я подумал: бедняга боится, что новый хозяин лишит ее должности. Я заверил мисс Смит, что не собираюсь этого делать. Ее внимание возросло; я принял это за благодарность. Затем однажды ночью она пришла ко мне в кровать.
— Тебе следовало выгнать ее!
— Увы, тогда я не был так мудр, как сейчас, — oн слабо улыбнулся.
— Была ли она девственницей?
— Господи, нет! — Бенедикт чуть не задохнулся.
— Я так и знала, — презрительно отозвалась мисс Черри. — Лично мне было бы стыдно предложить себя джентльмену, если бы я не была чистой девственницей.
— Она не была так щепетильна, как ты, дорогая. На удивление опытная, насколько помню. Совершенно распутная женщина, oна пугала меня.
— Тебе понравилось, — обвинила она его.
— Да, — признался Бенедикт. — Я вел себя довольно постыдно. Хотел бы я вернуться и изменить это, но не могу. Позорное дело продолжалось два года. Она всегда сама навещала меня; я никогда не посещал ее. Разумеется, я не догадывался, что все в доме знают об этом, за исключением, надеюсь, моего брата и сестры.
—Ты любил ее, Бен?
— Нет, абсолютно!
— Совсем-совсем  не любил?
— Меньше, чем это. Она пыталась вести себя, как хозяйкa дома. Стала спать в комнате моей мачехи, носить ее одежду и украшения. Начала — игриво, конечно, — спрашивать меня, когда я намерен сделать из нее честную женщину.
— Что ты ей сказал?
— Правду: что я вообще никогда не намерен жениться. Когда я потерял руку, тo решил, что мой брат станет моим наследником.
— Но я думала, ты приехал в Бат, чтобы найти жену, — спросила Кози озадаченно.
— Так и есть. Обстоятельства изменились, мой брат больше не может быть моим наследником.
— О нет! — тихо воскликнула она. — Он умер, твой брат?
— Нет-нет. Он женился на очень богатой девушке, и тесть купил ему графство. Теперь, если я умру без сына, баронетство будет полностью поглощено новым титулом. У меня нет выбора, кроме как жениться.
— Понятно, — сказала Кози, хотя, откровенно говоря, ничего не поняла. — И это была единственная женщина, которую ты когда-либо знал?
— Да.
— Извини. Я тебе не верю, — oна покачала головой. Бенедикт усмехнулся с сожалением:
— Если бы ты виделa неловкий конец этого романа, поверилa бы. Ни один здравомыслящий человек не поставит себя в такое положение снова.
— Она устроила сцену, верно?
— Можно сказать, — сухо вымолвил Бенедикт. — Мисс Смит угрожала обвинить меня в нападении, если я не женюсь на ней. Естественно, я отказался. Она осуществила угрозу: пошла прямо к викарию с этой грязной сказкой. Женщина даже разорвала одежду и оцарапала себя. К счастью для меня, гувернантка сделала врагами всех моих слуг — oни единодушно опровергли ее фантастическую ложь. Я был оправдан, но с тех пор никогда не забывал и никогда не прощал.
— И с тех пор ты стал святым?
Он вздохнул.
— Возможно, я посетил бордель раз или два, — признался он. — Но никогда не имел плотских отношеий ни с одной из их обитательниц.
Кози рассмеялась в полном недоверии.
— Ну, конечно!
— Нет, — настаивал он. — Я боялся, что могу подхватить заболевание.
— Я не понимаю. Если ты не делал дело, что ты делал?
— Я позволял им фелляцию, — объяснил Бенедикт, — но это все.