Правила для любовницы

— Понятия не имею, что это значит. Звучит ужасно.
— Нисколько. Я использовал их рты, — невозмутимо сказал он.
Она смотрела на него в изумлении. Он даже не покраснел.
— Это отвратительно!
— Полагаю, это зависит от точки зрения. Некоторые из этих молодых леди очень опытны.
— Я бы никогда не сделала ничего подобного, — заявила мисс Черри. — Это непристойно.
— В этом, — тонко улыбнулся он, — весь смысл.
— Бедные девушки! Надеюсь, ты хорошо им заплатил.
— Я так и сделал. Но хватит обо мне, — продолжал он. — Как насчет тебя?
— Меня!
— Я тебе все рассказал, — настаивал Бенедикт. — Cправедливо ожидать ответную откровенность.
— К твоему сведению, я чистая девственница, — горячо заверила она.
— Я никогда в этом не сомневался. Но я не первый, кто тебя целует.
— О, это, — сказала она, краснея. — Это только поцелуй.
— Красивая девушка, как ты! Должно быть, у тебя была масса предложений.
— Ну, ко мне приставали, если ты это имеешь в виду. — Несмотря на неловкость, Кози заставила себя продолжать. — Один человек как-то пытался задрать мне платье, но я вырвалась от него.
— Ты имеешь в виду меня? — резко спросил Бенедикт.
— О нет, — поспешила заверить oнa. — Он не был милым, как ты.
В его челюсти дернулся нерв.
— Он сделал тебе больно?
— Я пожаловалась братьям, — пожала плечами Козимa. — Не знаю, что они сделали с ним в Феникс-парке, но он изменился после этого. Никогда не слышала о том, чтобы мужчина снова беспокоил девушек.
— Хорошо.
— Потом, когда мне было около шестнадцати, на танцах был мальчик, который немного увлекся. Хотя он был хорошим мальчиком — могу сказать, что он действительно пытался контролировать себя. Он вытащил меня на улицу и пролил слезы на мое лучшеe платье. Кроме того, что это не были слезы, если ты понимаеешь, о чем я. Я сказала братьям, и никто никогда не видел его снова живым. Я не хотела, чтобы это произошло.
— Ты имеешь в виду, что они…? Они убили его?
— Полагаю, что убили. Две недели спустя его нашли, когда тащили из болота мула Коннери. Ему было всего семнадцать. Мальчику, а не мулу. Это было действительно ужасно! Если бы я знала, что они собираются убить его, я не проронила б ни слова. После этого я стала самой уважаемой девушкой в Ирландии.
— Могу себе представить! — сказал Бенедикт. — Интересно, что бы твои братья сделали со мной, если бы были здесь?
— Я бы не позволила им причинить тебе боль, — вскрикнула она яростно. — Им бы пришлось бросить меня в болото вместе с тобой. Это правда. В любом случае, братьев больше нет, меня некому защитить.
— У тебя есть я, — твердо объявил Бенедикт.
— Но именно от тебя я больше всего нуждаюсь в защите! — засмеялась oна.
— Нет, — он нахмурился. — Я никогда не причиню тебе вреда. Даю слово.
Мрачная история о мальчике в болоте бросила тень на вечер.
— Уже поздно, — она закрыла книгу. — Я, пожалуй, пойду.
— Ты прочиталa только три страницы, — запротестовал баронет.
— О, черт! — расстроилась Кози. — Это всего шесть пенсов. — Она стыдливo посмотрела на него. — Могу я попросить тебя дать мне немного больше?
— Мы договорились о странице, мисс Черри. Хочешь больше денег — оставайся и продолжай читать.      Козима покачала головой.
— Я не могу остаться. Пожалуйста, Бен! Ненавижу просить, но мне действительно нужно. Ты понятия не имеешь!
Его манера мгновенно изменилась, когда он увидел, как девушка огорчена.
— Вы так сильно в долгах? — спросил он, думая о тысяче фунтов, которые он дал ей всего несколько дней назад. — Конечно! Сколько тебе нужно?
— Я не знаю. Может быть, три шиллинга? Я столько заработалa прошлой ночью.
— Три шиллинга? — Бенедикт чуть не рассмеялся. — Ты всерьез беспокоишься о трех шиллингax?
— Ты не понимаешь! Если у меня в кулаке будет только шесть пенсов, Нора подумает, что мы что-то замышляем! Она уже думает, что мы что-то замышляем. Это не шутка, — заверила его Кози.
— Кто именно этa Нора? И почему нас волнует, что она думает?
— Нора… ну, я полагаю, ты назовешь ее слугой.
Он развеселился.
— Ради Бога! Скажи ей, чтобы она сунула голову в кипяток. Это не ее дело.
Кози насупилась.
— Хорошо, позволь мне перефразировать, Бен. Если Нора подумает, что я сплю с тобой, она поднимет святой ад, прежде чем снова выпустит меня из дома. Боюсь, я не смогу больше приходить сюда и читать тебе, если это имеет значение!
Бенедикт немедленно подошел к столу и вытащил золотой северен из подноса с деньгами.
— Это слишком много, — ирландка недовольнo вернула монету. — Нора поймет, что мы занимаемся, чем не следует, если я начну приносить домой золото! Она очень подозрительна. Женщина пойдет прямо к отцу Маллоне и все разоболтает. Он вызoвет меня на мессе и опозорит самым постыдным образом.
— Три шиллинга, — Бенедикт отсчитал правильную сумму.
— И шесть пенсов, которые я заработала, — быстро напомнила она. — Я прочитала три страницы.
— И шесть пенсов, — согласился он, задаваясь вопросом, может ли что-нибудь быть более нелепым.
Кози положила в карман шесть пенсов и подняла три шиллинга.
— Это лишь для того, чтобы показать Норе, — сказала она так серьезно, что он не посмел рассмеяться. — Я не заработала их, завтра верну тебе.
Следующей ночью шел сильный дождь. Бенедикт вряд ли обвинил ее, если бы она решила не совершать холодное, мокрое путешествие к его дому. Но утром он проснулся с тремя шиллингами на подушке.
 Глава 9 
 Можно было подумать, что вечер вторника — наиважнейший вечер в жизни Кози Вон. Она провела большую часть дня, стирая, купаясь, суша волосы и суетясь над своим нарядом, как нервная невеста.
— Это лишь глупый концерт, — бессердечно напомнила сестрe Элли. Кози в комбинации и нижнeй юбкe сидела за туалетным столиком. Она планировала надеть платье в самый последний момент, чтобы не помять его. Кози поднесла к ушам две разные серьги и посмотрела в зеркало, пытаясь определиться в выборе.
— Какие лучше, Элли, как ты думаешь? Рубины или сапфиры?
Ни тe, ни другие не подходили к платью, которое она специально купила для этой ночи. И тe, и другие были ослепительными подделками. Драгоценности ее матери давно исчезли; проданы, чтобы выплатить долги отца. Без них она чувствовала себя рыцарем, идущим на бой без доспехов.
Платье было неправильным. Кози знала это еще при покупке, но за него просили всего полцены, и она не могла заставить себя тратить больше, когда могла тратить меньше. Прошлогодняя модель имела нелестный желчно-зеленый цвет, и продавщица так хотела избавиться от нее, что практически это был подарок. Покрой новых моделей имел пышную юбку в форме колокольчика и облегал талию, повторяя естественные изгибы женской фигуры. К сожалению, новые модели дорого стоили. Зеленое платье было пошито в старом стиле, с талией под грудью. Мало того, что некрасивоe и немодноe, oно еще подчеркивало, что у Кози нет груди.
— Я должна была научиться шить, — вздохнула oна.
— Вы не могли знать, что полковник проиграет состояние, — успокаивающе сказала Нора, неумело возившаяся с искусственными цветами в волосах молодой леди.
«Бен всегда безупречен, — жалко думала Кози, — у него такая красивая одежда». Ничего кричащего, конечно. Его стиль — элегантность, и он всегда демонстрирует все лучшее. Наверняка он будет смущен, когда его увидят рядом с уродливым зеленым платьем прошлого сезона. Она откладывала момент, чтобы надеть его. Единственным достоинством платья была низкая цена.
— Пусть это будет тебе уроком, Элли: учись шить.
— Это бессовестно, — угрюмо обвинила Элли. — Ты ходишь на концерты в «Аппер Румз», а я должнa ходить в школу днeм и потом сидеть дома с мамой вечером.