Шпион (СИ)

    - Здесь я вас буду ждать сколько нужно. Идите, товарищ подполковник.
    Подъезд Сената был ярко освещён. Два офицера в форме НКВД очень тщательно проверили документы и пропуск Григория и впустили в здание. В гардеробе на нижнем этаже он оставил шинель и поднялся по широкой мраморной лестнице. На верху лестницы у него ещё раз проверили все документы, потом один из офицеров НКВД провёл его в подковообразный коридор вокруг зала, в котором заседало правительство. На дверях кабинетов были таблички: "Заместитель Председателя Совета Министров СССР Л.П.Берия", "Заместитель Председателя Совета Министров СССР Г.М.Маленков", "Заместитель Председателя Совета Министров СССР М.А.Вознесенский".
    Возле кабинета Вознесенского офицер сказал:
    - Вам сюда. - И, козырнув, удалился.
    Секретарь Вознесенского в чине полковника встретил Токаева недовольным вопросом:
    - Вы где гуляете? Совещание уже началось.
    - Меня вызвали на двадцать два ноль-ноль, - напомнил Григорий. - Сейчас только половина десятого.
    - Начали раньше, вас не успели предупредить. Посидите, я о вас доложу.
    Не успел он это сказать, как из кабинета Вознесенского вышел Вершинин, командующий ВВС СССР, заместитель министра обороны. Григорий его хорошо знал ещё с довоенных времен, когда Вершинин был помощником по лётной подготовке начальника Высших авиационных курсов усовершенствования лётного состава и часто приезжал в академию Жуковского.
    - Ну что за болван ваш Куцевалов! Вы бы послушали, что он несёт! Как на политинформации перед новобранцами! - с досадой проговорил он. - Хорошо, Токаев, что ты пришёл. Входи, тебя ждут.
    В кабинете за длинным столом сидели члены Политбюро Вознесенский и Маленков, министр авиационной промышленности Хруничев, главный конструктор "Яков" генерал-полковник Яковлев, главный конструктор "Мигов" Артём Микоян и генерал Куцевалов. Лицо у Куцевалова было багровое, потное. Видно, разговор, который шёл в кабинете, дался ему нелегко.
    - Садитесь, Токаев, - предложил Маленков. - Надеюсь, вы сумеете ответить на наши вопросы лучше, чем ваш начальник.
    - Как смогу, у меня не было времени на подготовку.
    - Не прибедняйся, сможешь, - перебил Вершинин. - Начнёте, Георгий Максимилианович?
    - Мы получили информацию, что конструктор "Фау-2" Вернер фон Браун выходил на контакт с людьми генерал-полковника Серова и предлагал свои услуги Советскому Союзу, но его предложение отклонили. Это так?
    - Нет, это дезинформация. Фон Браун был штурмбаннфюрером СС и активным членом нацистской партии. Он добровольно сдался американцам и сейчас в США. Трудно поверить, что он предлагал нам сотрудничество.
    - Профессор Курт Танк, - продолжал Маленков. - Нам известно, что вы встречались с ним в Берлине. Вскоре после этой встречи он исчез. Как вы это объясните?
    - Да, я с ним встречался, - подтвердил Григорий. - Предложил переехать в Советский Союз и гарантировал, что ему будут предоставлены все условия для работы. Он сказал, что устал от войны и хочет только одного - чтобы о нём забыли. Но обещал подумать.
    - И сбежал в Аргентину?
    - Я не знаю, куда он сбежал.
    В разговор вмешался Вознесенский:
    - Товарища Сталина заинтересовал проект конструктора Зенгера. Вы знаете об этом проекте?
    - Кое-что знаю.
    - Зенгер сейчас где-то во Франции, мы вряд ли сможем его заполучить. Как по-вашему, мы сможем реализовать проект без него?
    - Не знаю, что сказать. Это задача огромной сложности.
    - А вот генерал Куцевалов считает, что нашим учёным она по силам, - заметил Вершинин. - Навалимся всем миром и сделаем.
    - Генерал Куцевалов военный, а не учёный, - возразил Григорий. - Задачу такой сложности нельзя решить количеством. Хоть тысячу учёных собери, у них ничего не получится, если среди них не будет ярких талантов, способных предложить прорывные идеи. Здесь конструкторы Яковлев и Микоян. Они подтвердят, что я прав.
    Яковлев молча кивнул, а Микоян сказал:
    - Да, прав.
    Маленков вернул разговор в деловое русло:
    - Задача поставлена и мы должны найти пути её решения. Здесь было два предложения. Первое: создать экспериментальное бюро в Германии и привлечь к его работе максимальное число немецких специалистов-ракетчиков. Что вы об этом думаете, товарищ Токаев?
    - Нашим союзникам это не понравится.
    - Нас не интересует, что им понравится или не понравится. Я спрашиваю о другом: будет ли работоспособным такое бюро?
    - Трудно сказать. Немецкие специалисты, оставшиеся в Германии, живут очень трудно. Они охотно пойдут работать к нам. Но их квалификация вызывает у меня большие сомнения. Лучших учёных уже вывезли в Америку, другие у нас в Городомле у Туполева.
    - Второе предложение такое, - продолжал Маленков. - Создать научно-исследовательский центр у нас или записать эту тему в планы Туполева. Он всё равно занимается ракетами. Ваше мнение?
    - По-моему мы подходим к решению не с того конца. Прежде чем ставить кому-то конкретную задачу, нужно понять, возможна ли реализация проекта Зенгера в принципе при современном состоянии науки и технологии. Я предложил бы собрать лучших наших и немецких учёных-ракетчиков вместе и поставить перед ними этот вопрос. Если они скажут "да", тогда и можно приступать к конкретным действиям.