Бумажный театр. Непроза

Вскочила и, напевая танго, обхватила сестру, и они стройненько прошлись по комнате в самом изысканном, салонном танго…
…Они вошли в ресторан втроём: Вера, Люба и Серж. Все головы повернулись в их сторону. Таких элегантных девушек здесь не часто видят. Прошли в кабинет. Навстречу поднялся Вадим. Приём, как оказалось, был небольшой, но по-купечески богатый.
Стол заставлен закусками, всё сверкает.
– Добрый вечер, – почтительно сказал Вадим, целуя девочкам руки.
– Мы с вами уже встречались, – светски улыбнулась Люба.
– И даже вместе работали, – добавила Вера.
Серж гордо улыбнулся.
…Люба сидит на кровати, злая, сгорбленная. Вера носится по комнате полуодетая и тараторит:
– Любочка, не обижайся, ну прошу тебя! Я сначала хотела тебе позвонить, ну ты же знаешь, как Лидка злится, когда звонки поздние. Конец света! Ты себе не представляешь! Это вообще другая жизнь, всё-всё другое! Кукуля сита́! На полу ковер вот такой толстый. А музыка – обалдеть! А Вадим как с королевой со мной. По лестнице на руках внес. Вот честное слово! Не веришь? А потом… это вообще не передать. У нас такого еще не было…
– Ты что, к нему уходишь? Дома жить не будешь? Да? – тихо спросила Люба.
– Я бы ушла, если б позвал, – весело отвечает Вера.
– А я как же? – спрашивает Люба, – Я что, здесь останусь? Да?
– Любочка! Я же на дачу с ним, на пару дней только. На несколько. Мы же теперь принцессы! Принцессы! – трещит Вера. – Люб, а поесть ничего нет?
– На кухне каша на сковородке, – сухо говорит Люба. – Он что, и не покормил тебя?
– Нет, просто есть не могла. У него холодильник набит, чего только нет, и всё банки, банки заграничные и бутылки всякие. Из “Березки”, точно. А он говорит: мне всегда нравились крупные рослые девушки, у меня первый раз такая птичка, прелесть такая.
– Он сначала меня пригласил танцевать, – сухо сказала Люба.
– Ну, сначала тебя, потом меня. Да ты себе еще лучше найдешь, – оправдывается Вера.
– Он тебя замуж не звал? – ревниво спрашивает Люба.
– Нет еще. Но мне кажется, он в меня ужас как влюбился, – глупо хихикает Вера. – Он сказал, что я его с ума свела! Так и сказал.
– Вер, но если по-честному, то теперь моя очередь, вот что, – сказала Люба.
Вера замерла.
– Люб, у нас всё с тобой общее. Только… в этот раз… прошу тебя… оставь его мне.
– Ладно, Вер, ну хорошо. А как с Сержем будет? Работа и всё такое? – строгим голосом спросила Люба.
– Любань, да ты что? Обалдела, что ли? Всё как было, так и будет. По очереди позируем, а уборка, шитьё, всё по мастерской как было, так и будет. Я от Сержа уходить не собираюсь. Ты что? – изумилась Вера.
– Тогда ещё ладно. А то я подумала, ты меня совсем бросаешь. Тебе Вадим, а мне Генка, Куцый, шваль всякая. Да? – зашмыгала носом Люба.
– Ну ты даёшь! Ну скажешь! Когда это они у нас были, Генки эти? Сто лет прошло! Забыли давно, чем они пахнут! Да у тебя ещё лучше моего будет, вот увидишь! Может, тебе сам Серж достанется! Вот!
– Ага! Достанется! Как же! Карман пошире! И еще Янковский, Филатов и этот, как его, Абдулов! – И Люба бросилась в подушку рыдать.
Вера легла рядом с ней, обняла, поцеловала в тонкую бледную шею… Объятия их, как всегда, успокаивали. Отревевшись, Люба подняла зарёванное лицо и деловито спросила:
– Вер, слушь… А Серж – он ведь ужас какой шикарный, а?
Вера кивнула…
…Танцующей походкой, с букетом цветов Люба подходит к двери Сержа, звонит. Открывают.
– В чем дело, Люба? Что случилось? – удивленно спрашивает Серж.
– Я шла мимо, – игриво заявляет Люба. Серж хмыкает.
– Ты же знаешь, я после девяти не работаю.
– А я просто в гости… можно? – вертится Люба.
– Хорошо. Заходи, – довольно сухо принимает ее Серж. – Хотя должен тебе сказать, что интеллигентные люди без звонка не ходят в гости. Звонят предварительно.
Личико Любы слегка вытягивается, но она не отступает. Усаживается в кресло, играет букетом, нюхает его. Серж отодвигается от своего рабочего стола, где лежат лупа и крупная старинная медаль, которую он рассматривал…
– Красивые цветы, правда? – совсем уже натужно пытается поддержать общение Люба.
– Красивые, – осторожно отвечает Серж.
Люба подходит к нему, перегибаясь через него, кладет цветы на стол, обнимает его за плечи:
– Серж, а из меня получилась женщина либерти?
Серж кивает.
– А тебе нравятся женщины этого типа? – спрашивает она, заглядывая ему в глаза снизу.
Он смотрит на нее со странным выражением, кладет себе на колени, переворачивает лицом вниз, засовывает руку под платье, поднимает его и, взяв в руки рассыпавшийся букет, довольно сильно стегает ее по ягодицам.
– Ой! – вскрикивает Люба от неожиданности.
Серж легко удерживает ее одной рукой, продолжая стегать. Потом оправляет платье, поднимает ее на руки и несет к двери.
– Иди, женщина либерти. И не забудь: завтра жду вас к двум. Всё поняла?
Закрывает дверь, улыбаясь, берет растрепанные цветы и выбрасывает в круглую корзину для мусора под столом.
– …Воды дай, – просит Вадим, и Вера выскальзывает из-под одеяла и идет за водой. Открывает холодильник, столь поразивший ее воображение, достает бутылку минеральной воды, наливает в стакан и несет его осторожно, держа в обеих руках.
– Вадим, вода. – Подает стакан. Он выпивает, она забирает из его рук стакан, становится на колени рядом с тахтой, не отпускает его руки, прижимает руку к себе, целует.
– Попроси еще чего-нибудь, – шепчет Вера.
– Спать ложись, – отвечает Вадим.
– Ты не понимаешь, не понимаешь… Мне все время хочется для тебя делать что-нибудь такое… невозможное… чтоб тебе кровь мою перелили… я бы для тебя всё могла, не знаю чего. – Рука его толстая, мускулистая, Верка вся как эта мощная рука.
Он подхватывает её, сажает себе на грудь. Просыпается.
– Ты меня любишь?
– Очень, Вадим, – выдыхает воздух Вера.
– И для меня на всё готова?
Она кивает.
– И всё для меня сделаешь?
Она опять кивает.
– Завтра утром уйдешь отсюда и не придешь, пока я тебя не позову…
– Как? – изумляется Вера. – Почему?
– Приезжает завтра моя невеста, англичанка. Я женюсь, Вера.
Вера смотрит на Вадима непонимающими глазами.
– Я женюсь на англичанке и уезжаю, – повторил он.
Вера обхватывает голову, как будто защищаясь от удара.
– А я? – неживыми губами говорит она. – А я?
– Детка, у меня есть хорошая мысль: ты поедешь на юг. В Ялту или в Сочи. Снимешь квартиру и будешь меня ждать. А я недели через три, как закончу все дела, к тебе подскочу, а? – Вадим гладит Веру по голове.
– А она… вот сюда придет? – Вера касается рукой тахты, на которой лежит Вадим. Вадим молчит. – А-а! – кричит Вера, взметнув вверх кулаки.
– Иди, иди сюда, не кричи! – Вадим подминает Верку, зажимает ей рот, а она всё продолжает кричать, впивается ногтями в его шею.
…Мчится по улице, по самой середине машина скорой помощи. Улица пустая, час предрассветный. Машина сворачивает в переулок, останавливается возле знакомого дома стиля модерн. Выскакивают двое молодых мужчин – в парадное, по лестнице. Быстро, движения точные. Бригада реанимации.
Любочка в вечернем платье встречает их у дверей открытой квартиры.
– Сюда, – открывает дверь в комнату.
На кровати, поверх одеяла, лежит Вера. На вид – мертвая. Тонкая белая рука свесилась вниз.
Врач поднимает веко. Рука на пульсе.
– Жива, – констатирует. – Чем она, не знаете?
Люба протягивает две стеклянные трубочки. Пустые. Он рассматривает на свет надпись.
– Понятно, – говорит молодой врач, – дело плохо. Когда она выпила, как вы думаете?
– Не знаю. Я вчера вечером ушла, ее дома не было, а пришла вот час назад из гостей… Думала, она мертвая. Потом вижу – дышит.