Предназначенная для крылатого лорда-2 (СИ)

Тут она совсем еще юная! Портрет написан в первые месяцы совместной жизни. Прихоть Элизабет. Она любила подобные знаки внимания от него. Когда он приглашал в замок известных художников, музыкантов, заказывал для нее наряды и драгоценности. А Дарнел снисходительно потакал всем ее капризам, словно она была его любимым ребенком.
Да она и казалась ему таковым! Хрупкая, милая, нежная и такая трогательная. Дарнел ощутил, как привычный спазм сдавил горло при мысли об этом. Белокурое создание на портрете с маленьким курносым носиком и наивно распахнутыми голубыми глазами смотрело на него так же восторженно, как в первый день их знакомста. Он помнил это так хорошо, словно все происходило вчера.
Дарнелу девушка, влюбившаяся с первого взгляда и даже не скрывавшая этого, тоже понравилась. Хотя с его стороны не было такой увлеченности. Но чем-то юное бесхитростное существо настолько тронуло, что решил забрать с собой. Понимал, каким ударом для Элизабет станет, если этого не сделает. Или если отдаст кому-то из эртов.
Никто и никогда не любил его настолько всепоглощающе! Бескорыстно. Преданно. Он это просто чувствовал и знал. Не верил ни до, ни после того жуткого дня, что Элизабет могла обмануть. Знал бы, кто распускает все те грязные сплетни о ней и брате, самолично бы язык отрезал!
Грегор. Новый болезненный укол в сердце заставил Дарнела осушить кубок до дна. При всех недостатках брата тот бы никогда его не предал. Если же он ошибся, то кому тогда вообще можно верить?
Дарнел помнил, как сразу после того как до него дошли гнусные сплетни, решил по душам поговорить с обоими. Сказал, что если все правда, он не станет наказывать и обвинять. Разрешит быть вместе. Сам откажется от Элизабет и разорвет ритуал. Пусть и последнее без веских оснований не приветствовалось.
Помнил, как девушка рыдала, стоя перед ним на коленях, и доказывала, что это не так. Что любит и всегда будет любить только его. А Грегор для нее лишь хороший друг и защитник. Брат же признался в том, что неравнодушен к Элизабет, но знает, что у него нет ни шанса на взаимность. Но хочет быть хотя бы другом и телохранителем. Находиться рядом пусть только в этом качестве.
Дарнел поверил им, а не злобным сплетникам. И когда узнал о побеге жены и брата, был ошарашен. Зачем?! К чему было бежать, если он в любой момент готов был отпустить ее! Это казалось нелогичным и в голове не укладывалось.
С ними случилось какое-то несчастье. Кто-то обманом выманил из замка и для чего-то заставил его поверить в предательство. Дарнел места себе не находил, когда отправился на поиски. Потом нашел брошенные кулоны, и тревога лишь усилилась. Неизвестно, что с родными людьми. А он без кулонов даже не может этого почувствовать.
Впрочем, кое-что все же в состоянии сделать. Только нужно отослать подальше остальных. Никто, кроме покойного отца, не знал об еще одном даре Дарнела.
Магия крови. Она встречалось среди инваргов настолько редко и давала такие возможности одаренному, что другие кланы могли даже убить, лишь бы не допустить такого преимущества у кого-то из них. Имея всего лишь каплю крови живого существа, Дарнел мог сделать с ним на расстоянии что угодно. Заставить корчиться от мук, убить или подчинить своей воле. Запретная магия и запретные знания, бесполезные в руках того, кто не обладает даром крови.
Дарнел никогда не использовал свои возможности в дурных целях. Едва изучил книгу, переданную отцом, как тут же постарался выбросить из головы. Использовал силу лишь для одного – осуществлять поиск по крови. Он позволял даже без медальона установить связь с любым инваргом. Если, конечно, у Дарнела окажется образец его крови. А раздобыть подобное не так уж и трудно. Главное, сделать это наименее подозрительно.
Будто предчувствуя, что ему это понадобится, вылетая на поиски, Дарнел взял с собой платок с несколькими каплями крови Элизабет. Как-то она поранилась, разбив вазу, и он воспользовался этим. Теперь благодарил Крылатую Мать за то, что оказался столь предусмотрителен.
Задействовав особые руны и напитав их магией крови, Дарнел тут же почувствовал связь. Мерцающую красную нить, протянувшуюся от него к пропавшей жене. Не мешкая, полетел туда, молясь лишь об одном – пусть связь не прервется. Ведь это будет означать самое страшное – смерть Элизабет. К мертвым ритуал поиска по крови применить невозможно. Тут надо обладать другим даром – некромантией.
Уже подлетая к убежищу, куда вела нить, он ощутил облегчение. Все-таки успел!
Снизился возле какого-то заброшенного дома в лесу. Открыл дверь, оказавшуюся незапертой.
А потом провал. Последнее, что он помнил: как переступает порог. Голова взорвалась вспышкой боли, и все вокруг заполонила тьма.
Когда же реальность вернулась, у него кровь застыла в жилах. Увидел себя сидящим над окровавленным телом жены. Лицо Элизабет было до неузнаваемости искажено от боли. Живот вспорот. Неподалеку виднелся трупик младенца, которого извлекли из чрева и отшвырнули как мусор. Увидел и тело брата с перерезанным горлом.
С ужасом узнал кинжал, лежащий неподалеку. Он принадлежал Грегору. Да что здесь произошло?! Первая мысль, которая пришла в голову: брат убил Элизабет, а потом перерезал себе горло. Или все было не так? Кто-то заманил их обоих сюда и сделал это. Причем Элизабет умерла после того, как сюда явился Дарнел. Ведь до того как он переступил порог, она точно была жива! Но Дарнел бы заметил, если бы рядом находился кто-то еще. С высоты это видно. Или злоумышленник скрывался в доме?
Зарычав от отчаяния и горя, он заметался по дому, как раненый зверь. В поисках этого неизвестного крушил все вокруг, сам толком не осознавая, что творит. Боевая ярость нахлынула волной и отключила все здравые мысли, что еще оставались. А потом схлынула так же внезапно. Дарнел тяжело опустился рядом с истерзанным телом жены и обхватил голову руками. Таким его и нашел Милард, а потом вызвал остальных.
Когда они допытывались, что произошло, он сам понимал, насколько неправдоподобно звучит его версия о постороннем убийце. Все выглядело самым чудовищным образом. Так, словно это он сам убил жену и брата.
Иногда ему даже казалось, что он и правда виновен. Просто не помнит об этом. И боевая ярость накатила в первый раз уже тогда, когда он переступил порог дома. Что такого мог увидеть, чтобы совершить столь чудовищный поступок?! Дарнел не желал верить, что действительно сделал это. Сходил с ума от постоянно терзающих сомнений.
А потом была встреча с Алестером Даргоном на одном из сборов Совета. Издевательская улыбка на лице лорда-целителя и его фальшивые соболезнования вызвали у Дарнела жуткую догадку. Мог ли проклятый Даргон все подстроить?! Да запросто! Этот проклятый садист способен и не на такое! Если бы тогда не вмешались остальные лорды, точно бы убил на месте. А так всего лишь обвинил его в смерти жены и брата и потребовал разбирательства.
Хуже всего, что по законам крылатых на любое убийство себе подобного должны быть веские причины. Личная неприязнь таковой не считалась, иначе они бы давно уже перебили друг друга. Инваргов в этом мире и так катастрофически мало, чтобы позволить подобное. А значит, даже на самый обычный поединок, если он, конечно, не тренировочный, требовалось разрешение. Или от лорда определенного гнезда или от Совета лордов, если отношения желали выяснить сами правители. Если бы Дарнел попытался причинить вред Даргону без веской причины, то стал бы преступником в глазах всех инваргов.
Поэтому пришлось согласиться на судебное разбирательство, больше похожее на фарс. Даргону удалось от всего отвертеться!
Дарнел был на грани того, чтобы переступить через свои принципы и использовать самое мощное оружие, каким владел. Магию крови. Хоть так достать проклятого мерзавца! Остановила мысль о том, как такой поступок аукнется на его гнезде. Если Алестер умрет от применения магии крови, это обнаружат. Начнут искать виновника. И рано или поздно найдут! Другие лорды не идиоты, сопоставят два и два. А это позор не только для него, а и для всего гнезда! Вместо честного поединка их лорд воспользовался столь подлым приемом. Свои же люди будут презирать и плевать в его сторону. А казнят другие лорды, не считающие Дарнела больше достойным входить в их число. С гнезда же потребуют такую компенсацию в пользу пострадавшего клана, что это станет чуть ли не крахом.