Тени Рентиана (СИ)

− Мне казалось, дорогая фемита, что мы с вами обо всем договорились. Наша сделка…
− …временна.
− И что вы хотите?
− Бумаги кардиналиссы.
Эдит старалась быть настолько честной, насколько это вообще возможно в ее ситуации, но что можно сделать, совершенно не имея опыта в шпионаже? Только юлить, вертеться, находить отговорки и оправдания, и… никогда не попадаться. Чем дольше она жила в Маренто, тем сильнее понимала, что последний из этих пунктов почти невыполним.
− Как интересно, − усмехнулась Шанталь Матиа и поправила чалму. — Что же я получу взамен?
− Раймонду Вион, − храбро ответила Эдит. — Я могу захватить ее или убить, как вам будет угодно. Думаете, во дворце нет злых языков, всевидящих глаз и чутких ушей?
Лицо Шанталь исказилось на миг от злости — она все-таки не выдержала. Поджатые губы, белые как полотно щеки, сверкающие от ярости глаза — вот портрет человека, который никогда не сможет быть счастлив, оставшись наедине с собственной злобой. Это даже не Марениус, упивавшийся ненавистью ко всему роду человеческому, это хуже. Люди рождаются для счастья и спокойной жизни, а не для подобной мерзости.
− Позвольте вам напомнить, что сделка между нами уже заключена, и я не собираюсь ввязываться в другие, подобные им.
− Отчего же? — хмыкнула разочарованно Эдит. — Боитесь запутаться в паутине беспорядочных сделок и договоров с врагами?
− Марениус — не враг, сударыня.
− Враг всего рода человеческого, и если вы не относите себя к людям, то я не имею права мешать вам рассуждать подобным образом. Возможно, вы и правы.
Слова Эдит прозвучали остро, едко и ударили в самую суть — Шанталь побелела еще сильнее, и куда только делась природная смуглость? Вскочив со скамьи, она сделала несколько шагов к Листон, остановилась и взглянула на нее с праведным гневом в сощуренных глазах. Смешно и нелепо видеть такую лицемерную ярость, но придется потерпеть.
− Вы не смеете оскорблять меня, томиранская девчонка без роду и племени! — резко сказала Шанталь Матиа. — Будь я вашей ровесницей, обязательно вызвала бы вас на дуэль, но к счастью у меня есть голова на плечах.
− «Теперь есть» − вы это хотели сказать?
− Молчать! — коротко и тихо велела Шанталь, и ее взгляд стал страшным. — Прекращайте выводить меня из себя, томиранская нечисть, иначе я вам очень не позавидую.
− Разумеется, − Эдит развела руками; торжество разлилось в груди приятной теплой волной. — Кто бы еще позавидовал вам.
В следующий момент одновременно произошло несколько маленьких, но значимых событий.
Позади девушки повеяло прохладным ветром — это бесшумно отворилась дверь и почти неслышно, ступая, как старая мудрая кошка, в зимний сад вошла кардиналисса Анна. Герцогиня Матиа схватилась за эфес шпаги и ринулась вперед, готовясь выхватить оружие. И окончательно осознать случившееся Эдит смогла, лишь, когда Анна встала лицом к Шанталь и спиной к ней — между женщиной, готовой бездумно заколоть ее и девицей, способной воткнуть в спину кинжал. Конечно, сейчас бы Эдит не хотелось нападать на высшее духовенство Маренто, но как сложатся обстоятельства?
Проще всего было развернуться и сбежать прочь, но едва ли это имело бы пользу. Кардиналисса Анна закрыла ее собой от шпаги, которую готовилась выхватить Шанталь, хотела ли она этим самым спровоцировать Эдит на игру в благородство, чтобы та не пыталась убить ее саму? Очень возможно, в искреннюю доброту власть имущих Эдит никогда не верила, особенно когда они из вражеской страны.
− Достаточно, фемиты, − голос кардиналиссы прозвучал сухо, надтреснуто, и почти зло. — Я недовольна вашим поведением, герцогиня Матиа. Видимо жизнь не научила вас необходимости сдерживаться в нужный момент.
− Меня? — задохнулась яростью Шанталь, но ее рука в белой перчатке безвольно соскользнула с эфеса. — Меня?!
− Именно. Мы обе знаем, кто виноват в дуэли десятилетней давности, не так ли?
− Ваше Высокопреосвященство, не сочтите за дерзость, но мне не нравится обращение будто с неразумной школяркой.
− Возможно, дело в том, фемита Матиа, − голос Анны стал мягче, − что глава королевских стрелков должна вести себя иначе. Мы еще вернемся к этому разговору. Касаемо моей юной помощницы и вашей сделки с Марениусом… то я слышала весь разговор, стоя за дверью. Не имею привычки подслушивать, но вы и не старались понизить голосов, и я должна сказать, что прощаю вас, герцогиня, за вашу ересь, за сделку с владыкой Темного Царства.
 
− Что? — охнула Эдит, в то время, как лицо Шанталь окаменело, и она не проронила ни слова.
− Именно. У нас принято заботиться о своих людях, сударыня, и прощать им совершенные по незнанию деяния. Что до вас — я довольна, что герцогиня Шанталь Матиа проделала долгую и кропотливую работу, раскрывая вашу истинную суть.
Продолжая хранить ледяное молчание, Матиа вышла из зимнего сада, и очень скоро стих звук ее шагов в коридоре. Сердце Эдит заколотилось, как бешеное — она и понятия не имела, что герцогине не нужна ее дружба, ей вообще никто и ничто не нужно, кроме жестокой бессмысленной мести. Слишком велики были наивные желания Эдит обрести хорошую понимающую подругу, и вот каким гадким провалом все обернулось.
Она стояла и молча смотрела на кардиналиссу Анну, не переставая чувствовать сознанием, душой, сердцем, как привычное спокойствие растворяется, будто уходящий день в ночном мраке, и как все ее существо захлестывают печаль, тревога, тоска и ярость. Словно Шанталь, уходя, оставила ей часть своих чувств, и это было отвратительно! Все, что происходило с Эдит Листон в последний месяц, было ни чем иным, кроме как нечестной игрой, почти предательством. Верно говорил король Алисон про двуличный характер кардиналиссы и ее подпевал!
− Я не имею отношения к Томирану, − проговорила Эдит как можно спокойнее. — Герцогиня Шанталь ошиблась.
− Полагаю, у Раймонды Вион будет иное мнение на этот счет, когда она привезет сюда вашу подругу. Или все же сестру? — припечатала кардиналисса, уже стоя к девушке лицом, а не спиной, и глядя в глаза, хищно и пристально. — Не столь важно. Главное, что скоро вас арестуют для дальнейшего дознания.
Эдит Листон никогда не была порывистой и чувствительной, как Мия Мелтон — нет, она с детства держалась с грацией змеи, лежавшей на камне и слившейся с его окрасом, чтобы ужалить врага в самый неожиданный момент. Гнев и страх отхлынули назад, как и следовало ожидать, и Эдит резким движением выхватила из ножен кинжал. Свист точного замаха, бессилие готовой оттолкнуть руки, и вот, черная сутана намокла от крови. Тихо вскрикнув от боли и неожиданности, кардиналисса Анна пошатнулась, схватилась пальцами за блестящее лезвие, воткнутое где-то между грудью и плечом.
Шпионок не учат убивать, а гвардеек не учат шпионить. Но когда речь идет о важных документах, пригодиться может все.
− Простите, Ваше Высокопреосвященство, − обронила Эдит, прежде чем выйти из зимнего сада.
Через десять минут девушка забрала бумаги, завернула их в вощеную бумагу, обнаруженную в кабинете кардиналиссы, и, держа под мышкой, будто какие-нибудь сладости, торопливо покинула дворец. Ее никто не остановил: кардиналисса скоро истечет кровью, а Шанталь Матиа думает, что преступница уже томится в Каменных Башнях, но это не так. Змея на камне всегда укусит прежде, чем на нее накинут сеть.
На улице прохладный ветерок слегка охладил разгоряченную голову Эдит; она остановилась и глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя. Надо что-то делать, но только что? У нее имелись при себе деньги, и чем скорее она оставит столицу, тем лучше для нее и для Мии.
 
На Матрес постепенно опускался вечер — по темноте она далеко не уйдет. Окончательно девушка пришла в себя, стоя на пороге какого-то заброшенного дома — видно, не заметила, как забрела в бедную часть города, дрожа, огляделась по сторонам, и зашла внутрь. Проскользнула в одну из комнат, где сняла с себя некрасивый плащ и легла, укрывшись им, прижимая к груди драгоценные бумаги. Спать так оказалось жестко, но Эдит бы и не уснула сейчас в самой роскошной постели, поэтому долго ворочалась и думала о случившемся. Заснуть ей удалось лишь под утро, а потом, часа через два резко она проснулась, словно от толчка, и садится, протирая глаза.