Обольщённый (ЛП)

— Я помню, ты говорил о покупке усадьбы в Пертшире. Это о ней идет речь? О той, что с прелестными окрестностями?
— Да, о ней. Окрестности в самом деле изумительные, правда, предстоит решить тысячу проблем. Предыдущий владелец перессорился со всеми в радиусе ста километров, у всех список претензий длиной с твою руку. Когда я только купил усадьбу, ситуация уже была скверной, а пару месяцев назад управляющий занял другую должность, и стало еще хуже. Чтоб все пошло на лад, придется провести там немало времени.
Дэвид тихонько хохотнул.
— Мистер Чалмерс говорил, чтоб ты остерегался прелестных окрестностей.
— Да, но я по-прежнему считаю, что они того стоят. Лучшее, что случается в жизни, неизменно требует самых больших усилий, не находишь? — Балфор, приняв расслабленную позу и вытянув длинные ноги, являл собой воплощение уверенности и мужественности. — Не ты ли говорил, что наслаждение не самое главное в жизни?
— Не помню, — отведя глаза, сказал он.
Дэвид лгал. Он помнил этот разговор — последний разговор — в мельчайших деталях, будто слова превратились в клеймо на теле.
«Если наслаждение и счастье не самое главное в жизни, тогда что? Расскажи, Лористон, научи меня своей великой мудрости».
«Думаю, главное — это быть верным самому себе...»
Дэвид все-таки взял кувшин и, наполнив стопки до краев, жадно глотнул алкоголя.
— По всей видимости, ты по-прежнему не прочь выпить, — иронично заметил Балфор, — а выглядишь так, будто по-прежнему забываешь поесть. Я так понимаю, ты пренебрег моим последним советом?
— Каким советом?
— Обзавестись женой, чтоб о тебе было кому позаботиться. А точнее, жениться на той юной даме, что была в тебя влюблена. Мисс Чалмерс вроде бы.
Балфору неоткуда знать о щекотливости данной темы, но Дэвид, не сдержавшись, все равно огрызнулся:
— Безусловно, пренебрег. А на что еще ты рассчитывал?
Балфор пригубил из стопки.
— Именно на это. В последней беседе ты вполне ясно дал понять, что никогда не женишься.
— Если память меня не подводит, мы скорее спорили, нежели беседовали.
После недолгого молчания Балфор вздохнул и проговорил:
— После возвращения в Лондон я пожалел о том, как мы расстались. Особенно о своей злости.
Это признание застало Дэвида врасплох.
— И почему же ты злился?
Балфор не отрываясь глядел на обшарпанный деревянный стол и крутил стопку.
— Тем вечером ты пошел на большой риск, когда встал перед револьвером Макленнана. Я разозлился на тебя за то, что ты рисковал своей жизнью ради спасения моего никчемного кузена.
— Йен никогда бы в меня не выстрелил.
Балфор мрачно усмехнулся.
— Он был вот настолько близок, — сказал он, держа большой и указательный пальцы в сантиметре друг от друга.
Дэвид покачал головой. Невозможно объяснить, что он решил встать перед револьвером для того, чтоб уберечь Йена, а не Хью Суинберна. А когда Йен ушел вместо того, чтоб стрелять, вера Дэвида в юношу, к счастью, оправдалась.
— Но ты не только поэтому злился.
Балфор бросил на него взор и в знак поражения вздохнул.
— Да. Я счел тебя... провокатором. Ты был таким серьезным, таким непреклонным. Все или ничего. Ты презирал меня за намерение жениться.
— Я тебя не презирал, — возразил Дэвид. — Я подчеркнул, что говорю только за себя и свою совесть.
— Но дело не только в этом, — покосившись на Дэвида, изрек Балфор. — Да, меня шокировало твое безрассудство. И да, меня задело, что ты меня осуждал. Но размышляя над тем, что же меня так разозлило, я прихожу к выводу, что... боялся за тебя.
— Боялся?
— Я понял, что все это с легкостью тебя погубит — эта страсть, приверженность принципам. Ты не можешь от всего этого отказаться, даже когда оказываешься в опасности. В голове не укладывалось, что у тебя настолько неразвит инстинкт самосохранения. И это меня разозлило. — Он выдержал паузу. — Но, как я уже говорил, позже я об этом пожалел. Хотелось бы, чтоб расставание прошло на должном уровне. Время, что мы провели вместе, было... интересным.
Дэвид не знал, что сказать. Горло сдавило, дышать стало невмоготу. Он тоже жалел. Жалел, что позволил Балфору себя соблазнить. Жалел, что впустил в свою душу отчаяние, которое охватывало его долгие месяцы после этого жестокого разговора.
 
— Мисс Чалмерс огорчилась? — резко сменив тему, поинтересовался Балфор. — У меня сложилось впечатление, что она пыталась тебя завлечь.
Он был прав — Элизабет пыталась его завлечь. А Дэвид этого даже не осознавал. Он знал, что симпатичен ей, но лишь спустя несколько месяцев после отъезда Балфора в Лондон Дэвид наконец-то смекнул что к чему. А затем случился тот ужасный день, когда Дэвид попросил о беседе с глазу на глаз. Он хотел аккуратно сообщить, что не намеревался жениться, только вот она неверно все истолковала и решила, что Дэвид собрался делать предложение. Разговор прошел тягостно, и на Дэвида навалился груз вины, начавший испаряться только после ее внезапного замужества.
— Мисс Чалмерс стала леди Киннелл, — пояснил он, — и живет в Галлоуэй в поместье мужа. Так что у нее все сложилось более чем удачно.
— Она замужем за сэром Аласдером Киннеллом? — спросил Балфор, лицо выражало неприязнь. — Надеюсь, что нет. Для такого, как он, она слишком мила. Его первой жене не повезло. Думаю, она покончила с собой, лишь бы сбежать от этого мерзавца.
Дэвид побледнел.
— Ты его знаешь?
— Мы ходили в одну школу. Ему нравилось нагонять страх на младшеклассников. К несчастью, я оказался одним из них.
Мысль о том, что Элизабет вышла замуж за мужчину, который жестоко с ней обращался, вызвала дурноту. Вновь шевельнулось чувство вины. У Дэвида будто камень с души упал, когда он услышал об их с Киннеллом помолвке. Дэвид порадовался, что она нашла себе более подходящего мужа.
Балфор внимательно на него взирал, и Дэвид выбросил тревожные мысли из головы.
— Ну а ты что? — отвлекая Балфора, спросил он. — Последовал своему совету?
— Имеешь в виду, не женился ли я? Нет, пока нет.
Пока нет.
— Но ты намерен?
Балфор смерил его долгим взглядом. Опять вспоминал их последнюю беседу? Ту часть, где подтвердил, что собирается жениться, но блаженствовать в объятиях любовников не прекратит?
— Да, рано или поздно я намерен вступить в брак.
Вполне предсказуемое заявление. Дэвиду мгновенно поплохело.
Зачем он здесь сидел? Зачем вообще согласился прийти сюда с Балфором? Он должен был отказаться от предложения, отправиться домой и заняться бумагами, что ждали на столе.
Допив остатки виски, Дэвид тихонько поставил стопку на стол и любезно улыбнулся.
— Ну что ж, рад был повидаться, Балфор, но мне пора уходить. У меня много работы.
Дэвид отодвинул стул, но подняться не успел: Балфор опустил ладонь ему на предплечье.
— Подожди минуту.
Балфор свел брови к переносице. Эти самые брови на фоне бледной кожи казались темными, а глаза — черными как чернила. Безумно впечатляющая комбинация: бледная кожа и темные глаза. Дэвид припомнил, каково это — смотреть в эти глаза, когда они пылают страстью. Воспоминания хлынули рекой. Член начал пульсировать.
Дэвид выдернул руку из хватки Балфора и, вновь откинувшись на спинку стула, напустил на себя безразличие.
— Я не могу остаться, — пробурчал он. — Меня ждут дела. Работа.
— Мне... нужно кое-что тебе сказать, — настоял Балфор. — Хотя ты, наверно, уже знаешь.
— Что такое?
— Твой друг в городе. Йен Макленнан.
Дэвид даже не потрудился скрыть свое изумление.
— Йен? Ты уверен?
Балфор пронзал его спокойным взглядом.
— Ты не знал. — Фраза прозвучала скорее утвердительно, чем вопросительно, а застывшее невозмутимое лицо никоим образом не выдавало, что Балфор думал о сделанном выводе.
 
— Нет. Я давно его не видел. С того самого вечера, о котором мы чуть раньше говорили.
Услышав это подтверждение, Балфор расслабился, напрягшиеся плечи опали, и он снова опустился на спинку стула.