Кольцо Мерлина (ЛП)

«Что такое дверг?»
«Дверги – это эльфы, которые ненавидят свет так же сильно, как мы его любим. Они роют туннели в земле, как личинки делают ходы через сыр в вашем мире. Дверги были странно возбуждены в последнее время. Мы считаем, что кто-то, озлобленный против вас, передал им новости о вашем скором прибытии.
Туннель, которым мы прошли, был прорыт ими. Могила Гетана – одно из их любимых мест. Фактически, это была единственная работающая точка входа, через которую Одуарпа мог проникнуть в Эльверон, хотя на поверхности земли, по крайней мере, в прошлом, он не слишком беспокоил нас».
После этих слов лицо Хуона потемнело. Он пожал плечами и наигранно бодрым голосом воскликнул; «Увы, времена меняются для всех. Мы покрыли туннель светом, как только узнали, что вы приближаетесь, но вы задержались дольше, чем ожидалось. Наша защита уже начала исчезать».
«Мне свет показался очень ярким».
«Конечно! Для вас, человека из мира людей, он был ярким, а для дверга – пугающим и опасным, но свет слабел. Легкий удар молота Тора – и наступила бы полная тьма, если бы Тор решил помочь вашему врагу. Тогда нам пришлось бы сражаться с двергом под землей, чтобы доставить вас в целости и сохранности в Эльверон. Тор не очень-то к вам благоволит, помните?»
«Буду иметь это в виду. Есть ли у него власть в вашей стране, как на севере?»
«Есть, но не до такой степени. Он может проехать здесь в своей колеснице, запряженной козой. Ее грохот сотрясает землю, но у нас есть места в глубине, защищенные от Тора и от двергов. Мы дружим с елями и находим убежище под защитой их могучих корней. Я не знаю, будете ли вы в безопасности. Как я понимаю, вы должны особенно остерегаться своего врага, когда находитесь под землей».
Кавалькада свободным строем выехала на широкий луг. Здесь деревья были низкими, и Гвальхмай увидел впереди великолепный замок с башенками, развевающимися вымпелами и яркими флагами, украшенный фантастическими символами рыцарей Эльфийского королевства. А над всеми возвышался единорог – геральдический знак королевы Криды.
Когда они приблизились к замку, опускная решетка поднялась, и по быстро опущенному разводному мосту выехала величественная процессия всадников-трубачей в доспехах, чтобы встретить и сопроводить прибывших внутрь.
Когда обе колонны, которые шли навстречу, еще были на некотором расстоянии друг от друга, земля между ними внезапно вздыбилась, так что огромные комья земли полетели во все стороны, а по склонам образовавшегося холма на всадников покатились тяжелые валуны.
Лошади встали на дыбы и в страхе дергали уздечки. Рыцари и дамы сначала пытались обуздать их, a затем отпустили поводья, и кони плавно понеслись с такой скоростью, о которой Гвальхмай не подозревал. Эти эльверонские кони были быстрее любых существ, которые он когда-либо видел, и сейчас им была нужна вся их скорость.
Из центра разорванного дерна с резким рвущимся звуком поползли широкие трещины, и наконец, из кучи грязи, выброшенной из ямы, появилась огромная коническая голова.
Голова было розовой и слепой. Существо поднялось, угрожающе раскачиваясь, на 50 или более футов над головами эльфов, которые торопливо разбегались во все стороны, и круговыми движениями стало как будто обнюхивать их.
Его кольчатая шкура растягивалась и сжималась, а передняя часть мясистого тела тяжело упала на землю, пока монстр продолжал выползать из своей дыры. Когда он выбрался весь, змееподобными движениями он двинулся прямиком к Гвальхмаю.
Хотя из дыры ничего больше не вышло, оттуда донёсся торжествующий хриплый смех, который поднимался глубоко из-под земли и звучал как-то липко и глухо.
«Внизу радуется Двергар!» – воскликнул Хуон. «Они послали наверх червя!»
Поскольку в книгах Мерлина «червь» был почти синонимом «дракона», Гвальхмай сначала решил, что термин «червь» также подразумевался в этом смысле, ввиду огромного размера животного.
Он не сразу понял, что термин «червь» в значении «дракон» уже тогда не использовался и был почти архаичным, как вдруг огромная тень накрыла их всех. Летающее существо, с крыльями шириной как у аравийской птицы Рух, упало с облачного неба и схватило монстра, который своими резкими конвульсиями подвергал их всех ужасной опасности.
 
И в тот момент, когда змей поднялся в облака, крутясь и извиваясь в клюве птицы, даже в агонии не издавая ни звука, Гвальхмай понял, что «монстр» был именно тем, кем его называли. Расстояние сократило картину до истинных размеров, и Гвальхмай увидел, что это действительно был червь, схваченный малиновкой, которая возвращалась в гнездо, чтобы накормить птенцов.
Ужас и смятение охватили Гвальхмая. Впервые он осознал трагизм и серьезность ситуации, поняв, насколько мал был его теперешний размер в Эльвероне. Если эта малиновка и ее добыча были такими же, как другие экземпляры их видов (а у него не было причин сомневаться в этом, ведь он вспомнил, как сжимался до высоты, необходимой для входа в портал Эльверона), тогда и он и эльфы были настолько крошечными, что в это было почти невозможно поверить!
Он проехал в Эльверон через нору дождевого червя! Так вот какие туннели использовали дверги! Он прошел через лес, который для смертного был всего лишь травой! Как мог он теперь завершить свою миссию и выполнить задачу, поставленную перед ним Мерлином с помощью провидицы?
Как он мог сейчас надеяться ухватить рукоять Экскалибура, или поднять и нести такое огромное оружие, чтобы положить его в могилу Артура?
Как он смог бы даже найти его? Для него, при его нынешнем размере, относительно маленький остров Мона был больше, чем весь континент Европы!
 7 
 Выжженная пустошь 
 
Не успела рассеянная толпа воссоединиться, как снова началась возбужденная болтовня. Всадники перегруппировались в колонну по рангу и приоритету. Пока процессия ехала по разводному мосту, Гвальхмай взглянул на ров с водой.
Течение было быстрым, но жидкость была больше похожа на светящийся газ: она вздымалась большими медленными валами, которые катились далеко и неспешно, прежде чем опасть. В воде тоже царила веселая суета – сильфиды и нереиды скользили по этим валам, ныряли в них, купались и играли.
Казалось, все были беззаботны, однако в воздухе чувствовалось непонятное нервное напряжение, что привело Гвальхмая к мысли, что только внутри замка эльфы чувствовали себя в безопасности, только там они не беспокоились о двергах.
Между рвом и стеной люди спешились и передали лошадей мальчикам-конюшим, которые тут же увели их. Королева и ее дамы, похожие на живые цветы, прошли сквозь вторую линию укрепленных стен через ворота с поднятой решеткой. Гвальхмай, Хуон и сэр Перитон последовали за ними во внутренний двор замка.
Здесь была большая площадь, вымощенная ониксом и яшмой вместо булыжника внешних укреплений, защищенная барбаканом [15], на котором несли службу эльфийские воины, вооруженные длинными луками и серебряными топорами. Здесь явно ничего не оставляли на волю случая.
Гвальхмая отвели в приготовленные для него комнаты. Изящная, но прочная мебель была сделана из стеблей травы, похожей на бамбук, а мягкая обивка мебели пахла лепестками роз, хотя была набита пухом одуванчика.
Сначала Гвальхмай принял чудесную освежающую ванну в морской раковине. Рядом удобно располагался столик с графином желтого, как лютик, вина и блюдом с печеньем, орехами и фруктами. Сам столик был сделан из половинки розовой жемчужины, отполированной до блеска, а три его ножки изготовлены из пурпурных шипов морского ежа.
 
Помня предупреждение Мерлина, Гвальхмай не касался угощений, однако не испытывал ни голода, ни жажды.
Свет в комнатах шел с потолка. Ламп не было, однако свет загорелся, когда он вошел, и погас, когда он вышел, чтобы спуститься по приглашению Хуона в банкетный зал.
Огромный зал был слабо освещен. Сначала Гвальхмай едва разглядел его дальний конец. Затем светящееся облако, скрывавшее высокий потолок, стало ярче. Похоже, это был обычный способ освещения в Эльвероне. Гвальхмай заметил, что вся страна была покрыта таким же плотным светящимся туманом, похожим по форме на защитный купол.