Шаг за шагом / Step by step (СИ)

========== Шаг первый ==========
«Не вышло. Снова», — Роб тяжело вздохнул и бросил тоскливый взгляд на окна дома Рейчел. — «Если раз за разом приходится проходить это унижение, то, может, и пытаться не стоит».
И на что только он надеялся? Пару дней назад одна из завсегдатаев его бара пригласила к себе посмотреть фильм. Правда, «фильм» закончился, даже не начавшись. Сначала всё шло хорошо, они долго целовались, сидя в обнимку. Но когда девушка стянула с него рубашку и потянулась к ремню, он понял, что не сможет.
Такое уже случалось раньше. Еще будучи в Центре реабилитации в Сан-Антонио, он с другими бывшими вояками пару раз безрезультатно наведывался к проституткам. Но то были проститутки, а Рейчел была нормальной, в общем-то, даже красивой, отчего было досадно вдвойне. А ещё она знала о его ноге. Знала и всё равно флиртовала с ним, будто тот факт, что он калека, совершенно ничего не значил. Прикрываясь до оскомины заученными медицинскими терминами, он объяснил, что его эректильная дисфункция — последствие психологической травмы, извинился и ушел.
— Как жизнь, приятель? — бросил ему брат, едва он вернулся домой. Он выглядел удивленным, ведь не ждал Роба так рано.
— Лучше не спрашивай, — монотонно ответил Робин.
— Понял, не буду, — кивнул Гейб. — Присядь-ка сюда.
Он похлопал ладонью по кухонному столу, и хлопки эти были настолько сильными, что в шкафу рядом со столом задрожала посуда. Роб послушно сел на стул, и брат поставил перед ним большую тарелку, на которой лежал свежеприготовленный гамбургер.
— Попробуй-ка это, — в предвкушении произнес Гейб.
Он улыбался как-то по-детски, и, со стороны, эта улыбка не вязалась с его грозным и суровым обликом и немного пугала. Но Роб доверял брату больше, чем кому бы то ни было, потому взялся за гамбургер с аппетитом, тем более, что выглядел он вполне пристойно. На вкус мясо оказалось сухим и жестковатым, но обилие соуса и овощей компенсировало этот досадный момент.
— Что скажешь? — спросил брат нетерпеливо, когда Робин умял половину приготовленного блюда.
— Это вкуфно, — ответил Роб, прикрывая ладонью рот, чтобы не выронить непрожеванный кусок. Гейб просиял.
— Я думаю включить их в меню, — признался он.
Чуть больше года назад из-за проблем с алкоголем Гейб развелся с женой и переехал в дом тогда еще живого отца. Старик Джонс управлял небольшим баром, расположенным на первом этаже этого дома. Дела его шли не очень, он много кому задолжал. Так что после его смерти старшему сыну пришлось попотеть, чтобы сделать семейный бизнес вновь прибыльным. Впрочем, Гейб был человеком неглупым и, завязав с алкоголем, смог привести дела в порядок.
Была лишь одна проблема. Находясь так близко к алкоголю, он периодически срывался, что не шло на пользу бизнесу. Решение пришло само собой, когда психиатр из реабилитационного центра посоветовала Робину вернуться в родной город, где он жил до службы в армии. Гейб воспринял весть о возвращении брата с радостью, предупредив, что у него уже есть для него работенка. Так Робин неожиданно для себя стал барменом, а Гейб перебрался на кухню. И хотя он в основном подавал приготовленные замороженные полуфабрикаты и закуски, иногда все же заморачивался и добавлял в меню блюда, которые полностью сделал сам. Что до Роба, то он еще до колледжа и армии помогал отцу в баре, так что с работой справлялся, хотя и не получал от нее особого удовлетворения.
Ему вообще было трудно получить удовлетворение от чего бы то ни было. И дело было отнюдь не в пресловутой пресыщенности жизнью. Роб страдал от посттравматического стрессового расстройства, и любое его эмоциональное переживание давало такую сильнейшую отдачу, что порой мужчине хотелось стать бездушной машиной. Стоило ему немного повздорить с кем-то из посетителей, как той же ночью его накрывала череда кошмаров и флешбэков из армейского прошлого. Ко всему, жить полной жизнью ему мешала искалеченная нога. Во время боевых действий в Ираке он наступил на самодельную бомбу и потерял часть конечности. В Сан-Антонио для него подготовили вполне удобный и современный протез, так что спустя несколько месяцев он снова начал ходить. Но вопреки заверениям врачей, дискомфорт он все же испытывал. Он жил с ним, ел и спал, будто тот был его близкий друг. В довершение всего, у него развился фантомно-болевой синдром, спасение от которого Роб часто находил в бутылке.
Из-за работы в баре утро Роба обычно начиналось не раньше обеда. Но этой ночью ему не спалось, переживания от вчерашней неудачи сделали свое дело. Он мысленно ругал себя за то, что вообще принял это предложение. Секс ведь никогда не был ему особо интересен. С той единственной девушкой, что он встречался до войны, у него были скорее платонические отношения. Так с чего вдруг его понесло на это чёртово свидание? К ощущению мужской несостоятельности примешалось чувство самоуничижения от своего болезненного состояния. Он попытался, как советовал психиатр, не вспоминать о терзавших его ночных кошмарах. Но всякий раз, стоило ему закрыть глаза, он видел перед собой ту женщину в чёрной чадре.
Поборов желание с самого утра приложиться к бурбону, Роб поднялся с постели. Зафиксировав протез, он оделся и взялся за уборку комнаты. Он привык содержать свои вещи в чистоте, а потому, когда появлялось время, наводил вокруг себя порядок. Простые и отточенные механические действия, идущие друг за другом в строгом порядке, помогали отвлечься от боли, от тревожных мыслей и немного успокоиться. Закончив с комнатой, он отправился в ванную, где почти полчаса орудовал щетками и тряпками. Довольный результатом, он взглянул на себя в зеркало и подумал, что надо бы побриться. По старой армейской привычке он все еще продолжал коротко стричься и тщательно бриться. После всех туалетных процедур, он, наконец, спустился на первый этаж.
Бар был еще закрыт, но из зала доносились голоса. Один из них принадлежал его брату, другой был ему незнаком.
— …и тогда он сказал: «А что, так можно было?» — договорил гость и засмеялся громко и заразительно.
Роб почему-то тоже усмехнулся, хотя и не слышал начала истории. Он вышел в зал и бросил на незнакомца любопытный взгляд. Тот оказался парнем лет двадцати пяти, ростом чуть повыше Роба и плотнее комплекцией. Он держался с братом учтиво, при этом был каким-то совершенно открытым и до неприличия жизнерадостным. Обычно неприветливый с незнакомцами Гейб отвечал ему, посмеиваясь, одобрительно покачивая головой. Как выяснилось позже, говорили они о футболе, и это, видимо, и подкупило брата. Потому что когда появился Роб, Гейб объявил:
— Это Майк, он займет пустующую комнату.
Роб кивнул, хотя, по сути, его никто не спрашивал. В их доме жилые комнаты располагались на втором этаже. И помимо их с братом спален, ванной и гостиной, там была еще одна небольшая комнатенка, которой они не пользовались. Иногда Гейб сдавал ее своим знакомым, останавливающимся в городе проездом. Они, как правило, оставались не больше, чем на неделю, так что Роб даже не утруждал себя запоминаем их лиц и имён.
— Это мой младший брат Робин, — представил его Гейб.
Майк встал и протянул Робу руку. Тот рассеянно пожал ее.
— Я заеду завтра, — сказал Майкл, обращаясь к Гейбу. — Отель проплачен до среды.