Любовь как... (СИ)
А потом его аккуратно, но как-то обидно перекатили на кровать. Будто он, Динь, не живой человек, а так, неодушевлённая вещь.
— Салфетки в тумбочке с твоей стороны, — равнодушно заметил Рой, потянувшись за валяющейся на полу рубашкой, и от этой обыденной, пустой фразы всё радостное и светлое испарилось каплей воды на раскалённой сковородке.
Меньше всего Динь ожидал настолько грубого спуска с небес на землю, отчего моментально разозлился. До хруста стиснув зубы, он резко вскочил с постели и принялся одеваться практически с армейской скоростью.
— Дымов! — оклик догнал его уже в прихожей.
— Что? — выплюнул Динь.
— Телефон запиши.
— Да пошёл ты!.. — Динь пробкой от шампанского вылетел на площадку, от души шарахнул дверью и загрохотал по ступенькам вниз.
«Вот же дрянь, „телефон запиши“, вот же сволочь! Да чтоб я ещё раз, хоть когда-нибудь!..»
Стоит ли говорить, что его непоколебимой решимости хватило ровно на четыре дня?
***
Диню было плохо. Намного, намного хуже, чем оба раза перед этим. От чёрной дыры под сердцем не спасали ни секс, ни алкоголь, ни попытки воззвать к собственной гордости. Он не просто стал невыносимым на работе, он впервые за три года поссорился с Аллой, когда та попыталась выяснить причины настолько нехарактерного поведения жениха.
Самым поганым было то, что Динь прекрасно видел, где перегнул палку, но удержать себя не смог. «За что, ну за что мне это?» — риторически вопрошал он мироздание после ссоры с любимой, накачиваясь выдержанным коньяком у себя в квартире. Кто виноват и что делать — два извечных русских вопроса терзали полупьяного Диня, и ни на один из них он не находил ответа.
Конечно, проще всего было бы обвинить Роя. Или судьбу. Или карму — или маленьких зелёных человечков. От злой усмешки губы сводила судорога: нет уж, никогда раньше он не перекладывал на других ответственность за собственные косяки, не станет и сейчас. Сам искал, сам нашёл, самому же и разгребать.
Динь снова приехал к проклятому микрорайону. Была пятница, они не договаривались, и вообще… «Телефон запиши», ага. Динь решительно вышел из машины. Не найдёт — значит, будет думать над выходом дальше.
С низкого, равнодушного неба медленно падали редкие снежные хлопья. На переломе февраля и марта зима вдруг опомнилась и решила отыграться за все аномалии этого сезона. Динь поднял воротник повыше и зашагал к ажурным кованым воротам на входе в сквер.
Рой обнаружился на лавочке возле сухой чаши центрального фонтана. Динь едва не проглядел его сгорбленную неподвижную фигуру, но гадская чёрная дыра вовремя толкнула под рёбра: «Смотри внимательнее».
Конечно, подходить было унизительно, но разве у наркоманов бывает гордость? Динь молча сел рядом. Устало вытянул ноги и откинулся на спинку, подняв лицо к роняющему белые холодные пушинки небу.
— Запишешь номер?
— Ага.
Рой продиктовал десять цифр.
— Легко запоминается. Специально выбирал?
— Нет, просто совпало.
Совпало. Как совпало им встретиться три недели назад. Как совпало коснуться друг друга и угодить в ловушку, из которой, кажется, нет выхода.
— Пойдём?
— А есть куда?
— Да. Я договорился. На всякий случай.
Последний февральский снег уверенно засыпал две неровные цепочки следов.
***
На следующий день терзаемый совестью Динь помирился с Аллой, выстелив цветами порог её квартиры и открытый балкон на двенадцатом этаже. Последнее, естественно, он осуществил не лично, а с помощью промышленных альпинистов, но впечатление тем не менее произвёл сногсшибательное. Далее последовало хрестоматийное продолжение в виде билетов на закрытую выставку современного искусства, ужина при свечах и умопомрачительного секса в роскошном номере для новобрачных. Чертовски романтично, если отвлечься от ситуации в целом.
А ситуация пугала: перерывы между «дозами» становились всё короче. Динь чувствовал, как, набирая скорость, скользит в пропасть и не имеет ни малейшей возможности зацепиться хоть за что-нибудь, чтобы притормозить. Правда, он малодушничал и старался вообще думать о происходящем как можно меньше, потому что иначе ему виделся только один путь: вниз из окна офиса на двадцатом этаже корпоративной высотки.
Забавно, но Динь до сих пор был твёрдо уверен в своей ориентации: как бы ни выглядело со стороны происходящее между ним и Роем, к сексу это имело отношение в самую последнюю очередь. И потом, он ведь не переставал любить Аллу. Он хотел жениться на ней, хотел от неё детей. И кто виноват в том, что эта обычная человеческая любовь терялась на фоне огромного, не имеющего названия даже не чувства, но состояния души и тела?
Как бы Динь ни пытался, совсем уж распараллелить эти две стороны жизни у него не выходило. Наконец настал тот чёрный миг, когда он ясно осознал, что по-настоящему живёт только в короткие минуты свиданий на съёмных квартирах, а всё остальное время либо терзается виной и отвращением, либо жаждет новой «дозы». Понимание накрыло его как раз после очередного слияния, и Динь со страшной силой пожелал, чтобы на него вот прямо сейчас рухнула бетонная плита потолочного перекрытия.
Впрочем, куда более реальным выглядел вариант пустить автомобиль с моста в реку. Глубины там, в принципе, хватит, надо только не забыть заблокировать окна и двери. Динь так и этак обкатывал в уме порождённую отчаянием мысль, которая казалась всё более и более осуществимой.
— Дымов.
Динь вздрогнул и повернулся к сидящему рядом на кровати любовнику. Взгляд Роя был тёмен и тяжел, как могильное надгробие.
— Выкинь эти глупости из головы.
Динь бы ответил «Какие глупости?» или «Не понимаю, о чём ты», но у него вдруг отнялся язык. Они ещё некоторое время гипнотизировали друг друга, а потом Рой отвернулся и полез в тумбочку за неизменной сигаретной пачкой.
— Если бы я мог, — глухим от тоски и безнадёжности голосом сказал он, — если бы я знал, что тебе это поможет, то давно исчез бы из города.
Динь прикусил щеку и отвёл глаза. Хорош он, ничего не скажешь: так упивался собственными проблемами, что совсем позабыл о втором обитателе этого ада.
С того раза интервал сделался постоянным: три дня, а если собрать в кулак ошмётки воли, то и четыре.
Они достигли дна пропасти.
========== Любовь как принятие ==========