Сапфиры Сиама

Он расстался с Кэлвином Бруком, только когда был вынужден вернуться домой после смерти отца. Теперь, узнав, что этого человека больше нет в живых, он понимал, какая это огромная потеря для многих.
По возвращении в Англию он узнал от министра иностранных дел, что Кэлвину предлагали пэрство и разные другие почести. Он все отверг. Это было типично для него, человека, всегда предпочитавшего оставаться безвестным. Он не желал быть кому-либо в чем-либо обязанным и даже принадлежать какой-то отдельно взятой стране.
Он просто всегда хотел быть в гуще событий и ухитрялся появляться в горячих точках, где какими-то ему одному известными способами умудрялся тушить пожары.
Все это промелькнуло в памяти маркиза, а затем он сказал:
– Этого не может быть! Я не могу поверить, что Брук мертв.
– Я думаю, что здесь есть какая-то тайна, – сказал посол. – Поэтому его величество и желает, чтобы вы приехали.
Поскольку Осмонду был знаком восточный менталитет, он был уверен, что посол был проницателен и усмотрел в данном ему поручении больше, чем там было сказано.
Последовала долгая пауза, и затем маркиз сказал:
– Я немедленно отправляюсь в Бангкок! Телеграфируйте его величеству, чтобы он ожидал меня.
Посол широко улыбнулся.
– Это очень любезно со стороны вашей милости, и я знаю, его величество будет очень рад принять вас.
Маркиз еще не успел подняться с места, когда он добавил:
– Есть еще одно обстоятельство. Раз вы знали Кэлвина Брука, было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы сообщили обо всем его дочери.
Маркиз уставился на него.
– Я и забыл, что у него есть дочь.
– Она сейчас в Лондоне под покровительством своей тетки, леди Брук, вдовы брата Кэлвина Брука.
– Разумеется, я посещу ее, – сказал маркиз.
– Вы очень добры, – отвечал посол. – Боюсь, что она будет очень огорчена потерей отца.
Маркиз в этом не сомневался.
Он вспомнил, что Кэлвин Брук однажды рассказал ему, что его жена умерла несколько лет назад, и их единственный ребенок, дочь, находилась в это время в Каире.
– Я оставил ее там полгода назад, когда выехал на Восток, – сказал Кэлвин. – Она сейчас у друзей, которые вернутся с ней в Англию, где она будет учиться. – Вздохнув, он продолжал: – Она путешествовала со мной, но сейчас ей необходимо получить приличное образование. Я скучаю по ней, мне ее очень недостает.
Маркиз слушал его не особенно внимательно и думал, что на самом деле Кэлвин Брук найдет его общество куда более подходящим, чем общество ребенка.
Он вспомнил озабоченность своего товарища во время их последней совместной экспедиции через Бирму в Сиам, которая протекала с большими неудобствами.
Брук просил его тогда, если что-нибудь случится с ним, стать опекуном его дочери.
– Я сделаю все, что вы хотите, – сказал тогда маркиз небрежно, – но только ради бога берегите себя!
Выждав мгновение, он продолжал:
– Вы слишком ценный человек, чтобы дать себя убить отравленной стрелой или умереть от тропической лихорадки в джунглях, где на сотни миль не найти доктора.
Кэлвин Брук рассмеялся.
– Постараюсь избежать и того, и другого! На самом деле там, куда мы направляемся, куда выше вероятность получить нож в спину или пулю в лоб, не имея ни малейшего представления о том, кем был нападавший.
– Я рад, что вы меня предупредили! – засмеялся маркиз.
Он вспомнил, что, прежде чем отправиться навстречу описанным им опасностям, Брук отправил письмо в Англию. В нем он сообщал своим поверенным, что в случае его смерти лорд Осмонд Скелтон-Вэйл станет опекуном его дочери Анканы.
– Да, ее так зовут, – сказал маркиз вслух. – Анкана!
– На сиамском языке это значит «красавица», – объяснил посол.
– Будем надеяться, что она оправдывает свое имя, – отвечал маркиз.
Вскоре после разговора с послом Осмонд отправился в Белгрейвию, где, как он узнал, живет мисс Анкана Брук.
Интересно, похожа ли она на своего отца, думал он. Кэлвин Брук был очень хорош собой. Но, возможно, она была застенчивая, неловкая, неуклюжая, какими он считал английских девиц по сравнению с их ровесницами других национальностей.
 
Он был очарован красотой индианок. Их дети с огромными темными глазами выглядели как картинки из альбома. То же самое он мог сказать и о девушках с Цейлона. Он находил у женщин с Бали и из Сиама грацию, какая не встречалась ему на Западе. «Слишком рослые, массивные и чересчур бойкие!» – думал он об английских девушках, пока его лакей звонил в дверь дома, куда он намеревался нанести визит.
Когда он осведомился о мисс Анкане Брук, его провели в хорошо обставленную, но скучную гостиную. Он был уверен, что именно такие гостиные были во всех домах Белгрейвии.
Пока он дожидался, ему пришло в голову, что образ Кэлвина как-то не вязался с такими условностями. В жару он видел его в одном только саронге. По пояс в грязи они вместе шагали по малайским джунглям.
Когда открылась дверь, он с удивлением взглянул на вошедшую девушку. По английским меркам она была невысокого роста, не выше пяти футов, и очень худенькая и стройная. Волосы у нее были темные, и глаза казались огромными на маленьком личике в форме сердечка.
Она так отличалась от той, какую ожидал увидеть маркиз, что он не мог отвести от нее глаз. Когда она подошла ближе, он увидел в ней некоторое сходство с отцом, но только смутное и относящееся больше к личности, чем ко внешности.
– Мне сказали, что вы хотели увидеть меня, – сказала она. – Вас прислал папа?
С этими словами она протянула ему руку, показавшуюся маркизу очень маленькой в его руке. Но в ней было что-то живое и энергичное. Такое ощущение было у маркиза, когда он прикасался к Кэлвину Бруку: тот, казалось, излучал энергию, которую маркизу не случалось чувствовать в других.
– Не сесть ли нам, мисс Брук? – мягко предложил он.
– Меня зовут Анкана, – отвечала она, – и так как мне известно, что папа просил вас быть моим опекуном, если с ним что-то случится, мне кажется нелепым, что вы обращаетесь ко мне так официально.
– Я согласен с вами, – сказал маркиз, – и вы должны извинить меня, если я спрошу вас, сколько вам лет. Откровенно говоря, несколько лет я не вспоминал о вас.
– Восемнадцать, – отвечала Анкана.
Маркиз ожидал, что она на несколько лет моложе.
Она села на софу и, когда он опустился рядом с ней, взглянула на него вопросительно. Он почувствовал, что ему трудно найти нужные слова.
– Боюсь, Анкана, что у меня для вас печальные новости.
Она сидела неподвижно и молчала. Он продолжил:
– Час тому назад посол Сиама сказал мне, что получил сообщение от его величества короля, где говорилось, что ваш отец умер.
Говоря это, он чувствовал, что выражается резко и почти жестоко. Он не мог придумать, как можно смягчить такое известие, чтобы его было легче принять.
С минуту Анкана молчала. Потом она сказала:
– Это неправда! Папа жив!
Маркиз уставился на нее.
– Почему вы говорите так?
– Потому что я знаю, что он жив, – сказала она. – У него, быть может, большие неприятности, но он не умер, чтобы там ни говорил король!
Несколько мгновений маркиз не находил слов для ответа, и она сказала:
– Что вы собираетесь делать по этому поводу?
– Его величество просил меня немедленно выехать в Бангкок. Я действительно думаю, что в смерти вашего отца есть какая-то тайна.
– Этому я могу поверить! – сказала Анкана. – Но я знаю, я бы почувствовала, если бы он умер.
Она немного помолчала и затем сказала убежденно:
– Я целиком и полностью уверена, хотя вы, конечно, можете мне не поверить, что у них не найдется никаких доказательств, подтверждающих его смерть.
 
– Я не понимаю, как вы можете быть настолько уверены, – сказал маркиз. – Я убежден, что король Сиама, очень неглупый человек, не послал бы такое сообщение, если бы у него не было доказательств, что ваш отец действительно умер.